"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29

Рабочих рук крайне не хватало.

Пока я быстро и нервно грыз баранью ногу, запечённую на углях — никогда бы не подумал, что мне начнёт надоедать шашлык — за воротами снова послышался гул мотора. Я было вышел с дробовиком — но обнаружил там мотороллер жандарма-курьера.

— Его Сиятельство просит вас быть в княжеском дворце к четырём часам.

— Вот же!.. — я едва не выругался.

Ну, а дальше — умыться, причесаться, надеть слегка помятый уже деловой костюм, заправить Антилопу Гну остатками топлива — и отправиться в город.

На середине дороги до бензоколонки я нагнал Надежду Константиновну.

— Куда вы? — спросил я, поравнявшись.

— На остановку автобуса, — сказала она, снова слегка вздёрнув носик. — В Югопольск. Устраиваться преподавательницей в Академию Княжества. Это был мой запасной вариант… оставить моих девочек в безопасном месте и начать новую жизнь… Я неплохо знаю языки, литературу и историю… была отличницей магистратуры в Ярославской академии… Вы же этого ничего не знали, так?

— Садитесь. И вы всё мне расскажете по дороге.

Ну, она после недолгих препирательств согласилась и уселась рядом. Рассказывала — и про родственников, и про родителей, про родовое имение, и про свой род Крестовоздвиженских, происходящий из бывших синодальных чиновников.

Проговорилась, что у неё ранг «абитуриент». И что терпеть не может алхимию, считая её вредным пережитком прошлого. Эх, Сухой Закон всё больше казался мне деструктивной сектой, уже давно проникнувшей в юные умы. Пожалуй, любую хорошую и полезную для общества идею можно превратить во что-то такое, было бы желание и ресурсы по социальной инженерии. А у двух десятков дерущихся между собой вокруг трона Императора кланов — ресурсы точно были.

Когда мы въехали в город, я по привычке повёз её к нашим корпусам для новосельцев, но она вдруг опомнилась:

— Куда вы меня везёте? Насколько я помню, университет — прямо, за Парфеноном…

— Я думал, что вы сначала наведаетесь в квартиры.

— Вы опять за старое! Бабник! — она поджала губки. — Вы хотели меня заболтать и обманным манёвром затащить не в мою… а в свою квартиру? Я же сказала, что я… соглашусь пасть в ваши объятия только после визита к близкой родственнице. А в квартиру я поеду уже после трудоустройства… и буду менять квартиру. Если меня возьмут.

— Вовсе я ничего не хотел! И вообще — я хочу жрать, и поэтому сейчас поведу вас в ресторан. Уверен, и у меня, и у вас найдётся лишний час. Возражения не принимаются!

В ресторацию я её действительно сводил — наелись вкуснейшей восточной кухни по ценнику, внезапно, сильно дешевле, чем в столице. Вкусно накормить девушку, которую потом — не обязательно даже сегодня, но точно уложишь к себе в постель — особое, пусть и странное для кого-то удовольствие. После отвёз Надежду до университета и, остановившись в самом углу парковки сообщил:

— Давайте прощаться, Надежда Константиновна. Но ненадолго, всего на пару дней. Я обязательно приеду к вам на работу.

— Вы думаете, меня возьмут?

— Вас… возьмут…

С этими словами снова стиснул её в объятиях. Чёрт побери, до чего же сладкая Наденька… На этот раз я снова пораспускал руки, уже почти дойдя до раздевательств и совершенно новых тактильных ощущений, но всё снова было прервано внезапно и достаточно быстро.

— Бабник… Вы бабник… приезжайте, если, конечно, найдёте меня.

Вот примерно в таком настроении я и отправился на ковёр к Его Сиятельству Князю Белому.

Глава 40 Мечи и пулеметы

— Вот мы и встретились снова, ублюдок, — пробормотал я, проведя рукой по щетинистой морде напротив.

Нет, разумеется, не по морде князя Белого — по морде Зверя. Перед встречей с князем в вестибюле дворца подошёл проведать чучелко. Чувства, что я испытывал в свое время к этой твари, уже поутихли, и я встретил навечно замершее чудище как старого знакомого. К тому же, учитывая совсем недавние обниманцы с Надеждой Константиновной, было очень даже полезно посмотреть на что-то отвратительное, богомерзкое и несколько понижающее настроение. Войти, так сказать, в адекватный, мрачный режим перед встречей с князем.

Ждать пришлось недолго — камердинер Его Сиятельства позвал в зал для приёма.

На этот раз князь сидел по-турецки за низким столиком, полным фруктов и графинчиков с соками и компотами.

— Присаживайтесь, Александр, — указал он на подушки напротив.

Первое, что я обнаружил на столике — виноград. Зелёный, мелкий, явно ещё недоспевший. Его было совсем немного, но я бесцеремонно сграбастал пару ягод и попробовал.

Кислый. Сорт явно не винодельческий. Впрочем, даже и такие находятся под строжайшим запретом — хотя виноградники у богатых особо однозначно имеются.

— Вчера пришёл рефрижератор из Чили, — прокомментировал князь и тут же перешёл к делу. — Что ж, де Онисов, как ваши успехи? Слышал, вы уже навели шуму. Собрали инвестиции и строите завод. Создаёте рабочие места. Расправились с бандой мотобандитов, сбросив главаря со скалы. Подожгли конюшню Замойских…

— Эм, тут, боюсь, имеет место преувеличение, ваше Сиятельство.

— Ничего-ничего, наш уговор по-прежнему в силе. Я сдерживаю свои обещания не трогать вас до тех пор, пока вы не представляете угрозу для меня и тех, кто мне дорог. Замойские к ним не относятся. Хотя и люди, близкие к ним, намекали, что неплохо бы приструнить выскочку. То есть, вас.

— Пусть попробуют, — пожал я плечами.

— Вот как? — хмыкнул князь. — Что ж, хотел бы попросить вас об одном одолжении. Переключить своё внимание на несколько куда более важного для нас обоих противника.

— Какого именно?

— Точно вам не скажу. Для начала спрошу вас — как вы относитесь к гипотезе, что через месяц, с приходом двухтысячного года, нас ждёт конец света?

— Прямо скажем, с некоторой иронией, — сказал я, а сам вдруг и задумался.

Ну, смешно мне было, потому что уже один 1999-й год я уже пережил. Как и наступление 2012-го, «предсказанного» календарём майя. Но я вдруг подумал — а что, если действительно какая-то нездоровая ерунда произойдёт? Ведь произошла же она в этом мире в каком там, в 1600-м?

— Вижу, вы задумались, — хмыкнул князь. — Но, так или иначе, люди слегка обезумили. Во-первых, с каждым годом, особенно в связи с последними событиями, растёт число беглецов. Разного рода черни, бегущей из Метрополии. Во-вторых… Сухой Закон. Вы же наверняка слушаете длинноволновое радио зарубежных противников Императора, как и любой уважающий себя юноша бунтарских взглядов?

— Никогда не имел такой привычки, — признался я. — А что, надо?

— Ну… злые языки говорят, и это обсуждается уже повсеместно, что произошёл дворцовый переворот, очень многие главы Великокняжеских родов не выходят на связь. И что Император… кхм… — тут Кирилл Карлович остановился и задумчиво пожевал ещё пару виноградин, а после решил не продолжать, рассудив, что намёк на нечто серьёзноё мной понят и так. — Могу сказать, что часть подобной информации имеет под собой основание и не является более государственной тайной. И говорят, также, что Сухой Закон — это не просто набор правовых актов и модной молодёжное движение. Это серьёзная политическая сила, фактически, новый рыцарский орден, провозгласивший свободу от алхимии. И они рано или поздно заинтересуется как беглецами, прибывшим на нашу землю, так и теми, кто позволяет беглецам быть. Поэтому…