"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28

Китано сел на соседний стул, облокотился локтями на стол. Мужчина в маске заправил хозяйство и поднял руку вверх. По щелчку пальца через несколько секунд подлетела официантка и поставила на стол поднос с двумя микросхемами.

— За мой счёт, — констатировал мужчина.

— Спасибо, Ориус, но ты же знаешь… — Китано опустил голову.

— Чёрт, прости, Самурай, я вечно забываю! — мужчина в маске хлопнул себя по лбу. — Мне больше достанется! Ты не знаешь, чего лишаешь себя, парень!

Ориус взял одну микросхему двумя пальцами, аккуратно поднёс к локтевой впадине и нажал. Раздался клик, микросхема растворилась, маска Ориуса закатила глаза. Несколько секунд он громко дышал носом, затем громко выдохнул.

— Что тебя привело, приятель? — одурманенным голосом спросил он.

— Дела, брат, как всегда.

— Дела твои всегда крайне нестандартны, Самурай.

Китано немного напрягся.

— Да и плевать! — крикнул Ориус и громко рассмеялся.

— Мне нужна информация. Плачу прямым переводом.

— Какого рода информация, Самурай?

Дэниел в точности пересказал вводную информацию О’Коннора, за исключением того факта, что сам Китано — полицейский. Ориус слушал внимательно, а когда дослушал, взял вторую микросхему и прислонил её к локтевой впадине.

— Чёрт, брат, я посмотрю, что можно сделать. Наверняка информации будет немного, но чем не шутит дьявол? Надо поспрашивать, — он сделал паузу. — А отчего такой интерес к грузам «ласточки»? Прости моё любопытство, но это ж… обычный чёртов наркотик. Местные микросхемы в двадцать раз лучше.

— Вот такой вот интерес, Ориус. — Китано скрестил руки на груди и улыбнулся уголком рта. — Я плачу и за конфиденциальность тоже, сечёшь?

— А то ж. Ладно, найди меня завтра, в это же время.

Китано собирался вставать, но сел обратно.

— Ещё кое-что…

— М-м?

— Мне нужно пробить несколько имён. Заплачу отдельно. Три копа: О’Коннор, Майлз и Донован. Их лейтенант Шульц Вебер. Сможешь?

— Смогу, брат. Расценки знаешь.

Китано засомневался, говорить ли ещё одну фамилию, но решил, что хуже от этого не будет.

— И Робинсон. Декстер Робинсон.

Ориус кивнул. Китано встал из-за стола и направился к выходу из «Запасного шлюза». Юноша-проститутка подошёл к Ориусу, смотрящему Самураю вслед, опустился на колени и продолжил начатое.

6

Откинув визор небрежным движением на кровать, Дэниел подскочил с места в сторону выхода. Ему нужно было расслабиться. Слишком много времени он потратил на общение с людьми, которых, по идее, должен одного за другим закрыть в Хастоне. Хотелось сбежать в свой скромный мирок, где он, детектив, занимается расследованием дела о неверном муже миссис Кэттонфилд. Он знает сюжет и знает концовку, но именно это ему и нужно — предсказуемая определённость.

На выходе, в дверях он столкнулся с миссис Китано, которая сияла от счастья. Ей удалось найти на рынке доисторическую лампу, в которую древние люди наливали специальное топливо, а небольшой фитилёк тускло освещал помещение.

— Куда ты так торопишься, сынок? — мягким голосом спросила пожилая женщина.

— Работа, ма. Ничего не поделать.

— Может, хотя бы останешься поужинать? Крепкому полицейскому нужен крепкий ужин! — Она задорно махнула рукой, сжатой в кулак, как бы подтверждая свои слова.

— Может, в другой раз? — Дэниел прислонился к стене, давая возможность матери пройти внутрь.

— Сынок… — лицо миссис Китано сделалось грустным, она резко постарела на десять-пятнадцать лет, — поужинай сегодня дома. — Она опустила глаза, её руки слегка затряслись. — Я знаю, что ты должен работать, я понимаю всё это головой. Но сердцем… — она вздохнула, — сердцем я чувствую что-то неладное. Прости меня, глупую старуху. Прости. Я знаю, что не должна так говорить.

Стоя в небольшом коридорчике, где с трудом разойдутся двое, Дэниел Китано почувствовал что-то, что не чувствовал никогда. Его осенило: мама, тихая, скромная женщина, которая наравне с отцом воспитала настоящего мужчину, боится его потерять. Он и так это знал, где-то на уровне подсознания эта мысль всегда его сопровождала, но именно в этот момент он осознал весь страх своей матери. Пережил его сам. Ведь он действительно может не вернуться в один из дней.

Дэниел сделал шаг к матери и заключил её в объятия. От неё пахло домашней выпечкой — запах, который всегда будет ассоциироваться с ней.

— А что ты приготовишь на ужин, ма? — с искренней улыбкой на лице спросил Дэниел. От счастья миссис Китано сбросила лишние десять-пятнадцать лет.

— Синтетическую курицу с картофелем и тыквой, — мягко, немного с опаской, словно боясь спугнуть, ответила она.

— Звучит очень вкусно, ма!

Китано решил, что может — не просто может, а должен — этот вечер провести с мамой. Тогда, наслаждаясь запечённым картофелем и курицей, если так можно назвать эту синтетическую подделку, он и представить не мог, что больше таких вечеров не случится.

7

Ночь не издавала ни звука. Не слышно криков где-то по соседству, сирен полицейских ховеркаров, ругани молодёжи на площади. Замолчали цикады. Лёгкий песчаный ветерок обдувал умиротворённое лицо Казучки Китано. От щекотки появилась улыбка. Грань между миром, в котором пребывал отец Дэниела, и реальным миром потихоньку стиралась. Темнота рассеялась, в животе булькнуло от голода. Пожилой мужчина открыл глаза, давая реальному миру полностью поглотить себя. Пейзаж вокруг не изменился — те же камни, тот же двор. Только непривычно тихо.

Он пошевелил кончиками пальцев, начиная разгонять кровь по затёкшему старческому телу. Плавными движениями он начал подниматься, кости хрустели, доставляя желанное облегчение. Казучка проследовал в душ, старался мыться тихо, чтобы не разбудить семью. Мысли стали чёткими и ясными. Накинув потрёпанный халат, отец семейства прошёл к холодильнику, достал то немногое, что осталось от ужина. Не разогревая, он закинул в рот несколько картофелин. Желудок победно заурчал.

Дэниел вышел из комнаты минуты через две. Услышал, как кто-то шастает по дому. Отец выглядел помолодевшим, мимические морщины разгладились, а в глазах появились свежесть и здоровый блеск. Китано прошёл на кухню, взял одну из картофелин, закинул в рот точно таким же движением, как и его отец.

— Я видел кое-что, — тихо, чтобы не разбудить супругу, произнёс Казучка.

— Что, папа? — заинтересовался Дэниел, потянувшись к другой картофелине.

— Мне кажется, я видел конец. Конец всего, сынок. Пустота. Тьма. Весь город без единой лампочки. Тёмные окна. Нужно раскинуть кости, посмотреть, что это может означать.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — запереживал Дэниел. — Вы глядишь… странно.

— Это моя последняя медитация, сынок.

— Что ты такое говоришь?

— Я говорю то, что чувствую. Два образа слишком сильно отпечатались в моей памяти. Девушка. Молодая, симпатичная. Добрая, но узнавшая слишком поздно, кто она на самом деле. И мужчина. Возрастом наверняка старше меня, но видом и силой моложе тебя. Они столкнутся, сынок. И после их столкновения придёт тьма.