"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Конвоиры швырнули его через порог кают-компании, и, поднимаясь, он увидел, что Наики и Тиглат сидят на полу, прижавшись спинами к противоположной переборке, а возле стола лицом вниз лежит тело штурмана с обуглившейся культей вместо правой руки. Опираясь на пол ладонями, Егор почувствовал что-то тёплое и липкое и лишь теперь сообразил, что это кровь. Весь пол был заляпан кровавыми следами, которые оставили подошвы ботинок захватчиков.
– Капитан! – крикнула Наики и попыталась подняться, но Тиглат удержал её, увидев, что стоящий рядом охранник отводит для удара бронированный кулак.
Сопротивляться
– Вы вторглись в околопланетное пространство Аппры, – заявил он твёрдо и спокойно, глядя капитану в глаза. – Согласно пункту третьему раздела четвёртого главы первой имперского кодекса безопасности, вы все вместе с кораблём подлежите немедленному уничтожению. – Он говорил по-аккадски, но благодаря урокам господина Соуча Егор понимал каждое слово.
Лучше бы не понимать… Как можно было так облажаться?! И как «Вовочка»-то проглядел?..
– «Вовочка»!
Последовал удар по голове, от которого Егор едва не потерял сознание. «Вовочка» не ответил. Понятно. Первое, что делается при захвате судна – уничтожение бортового навигатора, чтобы тот не успел отправить сигнал бедствия.
– Но мы сегодня решили проявить гуманизм, – как ни в чём не бывало, продолжил предводитель захватчиков. – Благодари эту женщину, рабб-илпа.
– Как ты узнал, что я капитан? – Егор попытался разговором отвлечь внимание противника. – И за что мне её благодарить.
– За то, что ты ещё жив. Она сказала, что убьёт себя, если прольётся твоя кровь.
– И ты поверил? – Егор медленно поднимался, продвигаясь ближе к ближайшему креслу. – И чем ценна для вас её жизнь?
То, что он хочет сесть, не должно ни у кого вызвать подозрений. Но рядом на столе лежит пульт управления кухонным аппаратом. Откуда им знать, что это такое… Если удастся завладеть этой штуковиной, то появится шанс. Ничтожный, призрачный, но шанс…
– Я тебе скажу, но лишь потому, что уверен: это доставит тебе боль. – Главарь усмехнулся. – Женщина с такой экзотической внешностью станет украшением дома наложниц нашего великого императора. И она будет послушна во всём, пока ты будешь гнить в темнице.
– А я думаю, что она не будет послушна… – Егор уселся в кресло, облокотился на стол, а потом стремительным движением схватил пульт. – Всем бросить оружие! Или я включу систему самоуничтожения корабля! Сдохнем вместе!!!
Несколько бойцов рванулись в его сторону, но предводитель жестом остановил их.
– Кто ж тебе поверит, что такой важный прибор просто валяется на столе? – медленно произнёс он, однако в голосе чувствовалось некое сомнение.
– А ты рискни!
– Бара, – окликнул предводитель одного из своих бойцов. – Этот чужак утомил меня своими глупыми речами. Покажи ему, чего здесь стоят его слова.
Тот сделал шаг в сторону Егора, и капитан нажал первую попавшуюся кнопку на пульте, а потом швырнул его в самодовольную бородатую рожу.
Раздался треск, корабль тряхнуло, стало нестерпимо жарко, и вдруг сквозь стены прорвалось всепожирающее пламя. Егор даже
не почувствовал боли перед тем, как сознание провалилось во тьму, где ещё мгновение горели округлившиеся от ужаса глаза командира имперского десанта…– Очнулся. Кажется, очнулся, – раздался из темноты голос Наики-сан.
– Я же говорил, что он справится, – деловито пробурчал штурман.
– Егор, ты где? Возвращайся… – Голос Вьорики звучал тихо, как будто она боялась вспугнуть едва затеплившуюся надежду.
Он нашёл в себе силы поднять веки и увидел над собой её глаза, полные слёз.
– Что?.. Что со мной? – Он попытался пошевелиться, но оказалось, что руки и ноги пристёгнуты ремнями к поручням кровати, а ещё один опоясывает его грудь. – Что такое?.. Да развяжите же вы меня!
– А ты больше не будешь? – Над ним зависло лицо штурмана, который прижимал к углу рта окровавленный белый платок. – Вот за что ты мне по морде зарядил? А?!
– Клим, отойди от пациента, – решительно потребовала Наики и тут же обратилась к Егору: – Ну, как самочувствие?
– Честно?
– А как же ещё?
– Не знаю. Пока…
– Наики, делай что-нибудь, – потребовала Вьорика, размазывая слёзы по лицу, как обиженный ребёнок.
– Сейчас проведём полное обследование, какое только возможно в наших условиях, а потом уже решим, что делать, как лечить. – Наики старалась говорить спокойно, но ей было явно не по себе от того, что только что произошло.
– Не надо, – прервал её капитан.
– Чего не надо?
– Обследований никаких не надо. Я знаю, в чём дело.
– Так расскажи!
– Сначала ремни расстегни.
– Нет уж, пусть так полежит, – с опаской заявил штурман. – Мне, между прочим, тоже медицинская помощь требуется.
– Ничего, – успокоила его Наики. – Шрамы украшают мужчину.
– Для красоты у меня уже есть. – Клим приподнял прядь волос, показывая крохотный рубец на лбу. – В детстве шёл пешком, встретился с табуреткой.
В этот момент дверь приоткрылась и внутрь осторожно протиснулась голова Тиглата. Увидев, что капитан очнулся, профессор грустно улыбнулся.
– Идите все в кают-компанию, – распорядился капитан. – Мне нужно минут десять полежать и подумать. А потом всё расскажу. Да освободите же вы меня, наконец!
Наики молча отключила магнитные застёжки. Первым медицинский блок торопливо покинул штурман, а за ним потянулись и остальные.
Оставшись в одиночестве, капитан наконец-то позволил себе вздохнуть с облегчением. Недавний кошмар оказался иллюзией, и меньше всего сейчас хотелось вспоминать о том, что ему только что пришлось пережить.
И вдруг, откуда ни возьмись, ему на грудь запрыгнул рыжий котяра. Примостившись поудобней, он начал урчать, но капитан лёгким движением руки смахнул наглеца на пол. Тот с недовольным мявом вскочил на стул и тут же принял человеческое обличие.
– Зачем нужен был этот спектакль? – мрачно спросил капитан, с трудом принимая сидячее положения.
– Зачем? – Котх всем своим видом выразил крайнее недоумение. – По-моему, всё элементарно. Вам, людям, мало понять всю важность порученной вам миссии. Вам надо эту важность прочувствовать, нутром осознать всю остроту проблемы. Лучше один раз увидеть, чем сто раз обдумать – так у вас принято говорить?