"Фантастика 2025-80". Компиляция. Книги 1-28

Наблюдатели? Скорее всего. Ведь если астарх, сторговавшись на собственные земли, сумел поставить новое условие для моей навязанной свадьбы, а именно — окончание Академии, то в их интересах было присутствовать на экзамене. И, вероятно, прояви я себя недостаточно, мое право на дальнейшую учебу еще могло быть оспорено…

Но сейчас что им нужно в Лесу? Не за благочестием же моим следить. Хотя с них станется…

— Думаю, это переговорщики, — сказал Хельме. — Хотя странно, что они только сейчас пожаловали. Видимо, Империя им хвосты на море поприжала. Впрочем, смотрю, наши тоже не особо торопились в Лес заново союза искать…

Анхельм все же не сдержался, проступило. Обида, ревность, что это? Явно же на присутствие его светлости намек.

— И что, они уже здесь?

— На границе земель Кеи и сумеречной зоны, — прислушалась к духам Мекса. — Осторожные. Ждут.

— Астарх мне сказал, что унварты больше не желают иметь дела ни с кем: ни с Империей, ни с Самаконой.

— Значит, не дождутся. А смелости соваться в Лес еще ни у одного самаконца прежде не наблюдалось, — презрительно фыркнула она.

И про смелость слова астарха мне тоже припомнились. Уж чего, а этого его светлости не занимать, и дело даже не в том, что он лучший маг Империи. У Леса своя сила, захочет — любого скомкает как бумажку. Вот только добрая она или плохая… Мекса заранее предупредила, что магию в Лесу лучше не использовать, особенно против его обитателей — не сердить Хозяина.

Еще это непонятное семечко. С одной стороны, вроде все просто вышло, только приехала, а через два часа уже побывала у Хозяина. Если эта встреча действительно случилась по его воле, а не была шуткой пупырчатой и ехидной обитательницы сада. И сколько времени ему нужно, чтобы прорасти, ведь мне еще нужно в Самакону, к Айяту-песчанику? И главное: за счет чего оно расти будет…

По крайней мере, я среди друзей и в безопасном месте. Не таком безопасном, как Ровельхейм, но моему преследователю, приди он в Лес со своими черными намерениями, тоже не поздоровится. Да он и не спешит особо, как я поняла. Тоже выжидает: удобного времени, удобного места. Можно немного расслабиться. После стольких дней волнений я вдруг ощутила себя обычной простой девушкой и разом нахлынуло все человеческое: есть, пить, спать… Желудок тоже согласился и громко заявил о намерениях. Хельме-то пожевал уже что-то, сюда мои дядюшки со своими диетами и нравоучениями не дотянутся. Глаза у друга вспыхнули заново:

— Голодная? Пошли скорее, к гроршам этих самаконцев, — он явно обрадовался возможности перекусить еще раз. — У Мексы трейт такоо-ое умеет… Даже выбрасывать ничего не нужно! Косточки и огрызки оно само переваривает, дереву на пользу только…

— Обязательно пойдем, Хельме, — улыбнулась я ему. — Только дайте мне еще немного времени. Я попозже присоединюсь, просто покажи куда идти.

Они понимающе переглянулись.

— Ох, да иди уже, чего тут непонятного…

Я порывисто обняла их и направилась к пока единственному знакомому мне дереву-дому.

Глава 16 Сила Света Изначального

Астарх сказал, что его светлость через пару дней сам все расскажет. В смысле, будет способен на это… Пока же у меня сердце кровью обливалось при виде неподвижного бледного Ронарда. Дерево-трейтуслужливо истончилось с одной стороны, впуская чуть больше света сквозь молодую полупрозрачную кору. Черные жирные пиявки так и делали свою нехитрую работу, напитывая арна капельками унвартской крови.

Я осторожно отвернула тонкое покрывало, ожидая увидеть под ним страшные раны. Или что похуже, что и послужило бы причиной такого его состояния. Но нет, ничего. Запыленные и испачканные землей брюки, полурасстегнутая рубаха, босые ноги. Ни следа от смертельного ранения или следов схватки. Да что же это такое… А астарх ведь четко сказал: «Сунуться в Лес в таком состоянии…». В каком? Что могло лишить всех сил лучшего мага Империи?!..

Я села на узкую кровать сбоку, осторожно коснулась пальцев, провела по руке, нащупала на сгибе локтя неровность — припухшую полоску кожи, маленький плохо заживший шрам. Мужчинам свойственно не обращать на такие мелочи внимания, в их понимании шрамы лишь украшают. Пусть даже арн Шентия владеет немного целительством, как любой обладатель светлой магии.

Стоп. И я ведь тоже.

Пусть я ни крыжта не понимаю в целительстве, да и вообще не умею обращаться со своей белой стороной магии, но ведь магия Изначальная универсальна. Как сказал Хельме про мою Тьму: «на все сгодится», так и со Светом должно быть так же. А в многогранности черного озера я уже не раз убедилась — оно действительно было способно на все. Только, в отличие от Тьмы, Свет Изначальный вреда не нанесет.

Я замерла, раздумывая. Я ведь совершенно не умею с ним обращаться, а если только хуже сделаю? Но если мне одно его присутствие дарило столько тепла и спокойствия, неужели на другого светлого мага подействует как-то иначе? Я выпустила тонкий мерцающий поток наружу.

Пиявки заволновались. Точно, они ведь порождения сангинем магике. Даже вампир Воракис, высшее дитя магии крови, не смог противостоять одной-единственной искре Света Изначального, влитой в магический белый меч арна Шентии. Я вас не трону, козявки, только не расползайтесь далеко, если у меня ничего не получится. Затаив дыхание, прижала ладонь к освободившейся от нечисти груди, влила самую малость сырого Света, думая лишь о том, чтобы магия сама сообразила как действовать. Все-таки, бесконечное время во снах можно было и на другие книги потратить. Только кто же знал, что Свет так скоро снова окажется со мной.

Под ладонью мерно и редко билось сердце и вдруг гулко ухнуло, забилось быстрее. Взволнованная, я тоже задышала чаще. Влила еще немного и кожа заметно потеплела, разгладилась, утратила свой серый оттенок. Кажется, бескровные губы тоже чуть порозовели.

Боги-многие! Нет, богам я клясться не стану, много чести… Самой себе. Первое, чем займусь, когда все это закончится, — стану учиться лекарскому делу. Если даже сырая светлая магия на такое способна, то что же…

Что дальше — я не успела подумать. Сильные руки обхватили меня со спины, прижимая к себе, ловя вслепую губы. И снова вырвалась, ликуя, искристая магия, теперь уже вместе с порывистым дыханием, не только из ладоней, напитывая обоих живительной силой.

— Действительно, сильный некромант, Никас не обманул, — прошептали, улыбаясь, горячие губы мне в ухо, когда наконец разорвался поцелуй, и я вжалась носом в шею Ронарда. — Мертвого из могилы поднимешь.

Я лишь всхлипнула, услышав родной голос, не смогла сдержать эмоций. Ронард мягко повернулся, подхватив меня, укладывая рядом и нависнув сверху. При этом очень узкая кровать — деревянный нарост в крохотной каморке — как-то сама собой расширилась. Эти дома-деревья, похоже, действительно способны на многое. «Условно разумные», как величала Мекса и теммедрагов, и моего Греттена.

— Вы… Вам лучше? — не придумала ничего умнее, как спросить об очевидном.

Вместо ответа вновь невесомо скользнули губы по щеке, распахнулся глубокий серый омут, чарующий, влекущий. Утонули вместе: я в нем, он во мне.

— Это наваждение определенно лучше. Последнее было кошмарным… Ты мне так часто снилась…

— Я знаю. Я убила Вас, простите… Вы застряли где-то… Мне показалось, так нужно. Но это были не просто сны.

Объяснений и не потребовалось, арн Шентия сам прочитал все в моих глазах. Сначала с удивлением, затем с внезапно пришедшим пониманием.

— Так это ты спасла меня, Ардина, — глухо прошептал он.

— Мы почти квиты, — слабо улыбнулась я. — Только с меня еще пара-тройка раз.

— Зачту разницу в дополнительный миллион поцелуев.

И новый отсчет немедленно начался.

Такие нежные поначалу, осторожные и невесомые поцелуи, от которых замирало все внутри, постепенно становились более чувственными, жгучими, а в какой-то момент я поняла, что сама способствую этому, порывисто отвечая, нетерпеливо подгоняя такую мучительно медленную ласку.