"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21

Айрторн ожидаемо сгримасничал.

— И тебе, моя леди-пиявка, — вернул он шпильку и, шутливо склонившись к ее руке, невесомо коснулся губами тыльной стороны ладони. — Подружились? — Выпрямившись, тут же перевел внимательный взгляд на Лину.

— Мы уже три дня как подружились, — напомнила Элинор.

— Вы три дня как познакомились, — возразил Айрторн.

Она закатила глаза. Вот нельзя не препираться?

— Подружились, — вмешалась в их спор Линетта. — Эль пришла мне на помощь, когда меня чуть насмерть не закололи косыми взглядами.

Элинор тут же вскинула подбородок, мол, видел? Вот какая я молодец.

Так было всегда, с самого детства: с Линденом можно было спорить, острить и веселиться даже в самом скучном обществе. Может, поэтому она и спутала привязанность к нему с любовью?

— Все, я на воздух, — провозгласила Эль, и правда почувствовав, что ей душно. — Бросишь невесту одну еще раз, будешь отвечать передо мной лично. — Она шутливо пригрозила усмехнувшемуся Айрторну пальцем и уже хотела уйти, как он ее остановил:

— Погоди, Март хотел поговорить с тобой на летней террасе.

Элинор тут же нахмурилась.

— Что-то случилось?

Однако Линден выглядел слишком расслабленным. Не стал бы Айрторн мериться с ней остроумием, если бы что-то и правда стряслось.

— Прим сделал из тебя параноика, — пожурил ее друг. — Сегодня свадьба Рика и день только хороших новостей.

— Уже вечер, — буркнула Эль.

— Значит, вечер хороших новостей, — и не думал сдаваться Линден.

Элинор отмахнулась и, напоследок скорчив ему рожицу, ушла на поиски отца.

Надо так надо. Отец тоже не стал бы ее вызывать на разговор посреди праздника, если бы дело было несрочным.

Глава 56

Окна бального зала выходили на другую сторону особняка. Поэтому на летней террасе было полутемно. Из длинной гирлянды светильников под крышей горело всего несколько штук, и этого света хватало разве что на то, чтобы не переломать в темноте себе ноги. Впрочем, в тех туфлях, которые Элинор сегодня надела, можно было с легкостью свернуть себе шею и на паркете…

Он стоял спиной, мужчина. Кипенно-белые рукава его рубашки отчетливо выделялись во мраке. Рассмотреть же что-то еще издалека и при отсутствии нормального освещения было совершенно невозможно: темные брюки, темный жилет, темные же волосы… Однако в том, что это не отец, Эль не сомневалась ни мгновения. Ну, Линден...

Позавчера за ужином Диана недвусмысленно намекала Айрторну, что негоже жениться, не позаботившись о счастье названой сестры и при этом иметь в друзьях кучу холостяков. Неужели он все-таки воспринял неудачную шутку ее подруги всерьез? Ох она ему и устроит. Обоим!

Остановившись, Эль воинственно уперла руку в бок и прищурилась, переходя на магическое зрение. «Ну, посмотрим, с чем едят ваших женихов»...

Увиденная аура выглядела слишком тусклой даже в темноте. Аура, которую она узнала бы из тысячи...

— Грег? — выдохнула Элинор, не веря своим глазам, и, позабыв о высоте и неустойчивости треклятых каблуков, бросилась к нему.

Он услышал (ну а кто бы не услышал такой топот, в самом-то деле?), обернулся. И Эль с разбега влетела в раскрывшиеся навстречу объятия.

Они не виделись четыре месяца… Всего четыре — как один миг.

— Ты здесь… — прошептала Элинор, чувствуя сквозь тонкую ткань платья прикосновение к спине горячих ладоней и откровенно млея от этих касаний и от самого ощущения такой долгожданной близости именно с ним.

— Я люблю тебя, — до ужаса серьезно произнес Тэйт.

И она вздрогнула. Вскинула глаза к его лицу.

— Я… — хотела ответить, что тоже его любит и безумно скучала.

Но Грегори качнул головой, прося дать ему договорить. Эль послушно сжала губы и кивнула.

— Когда я узнал, кто ты такая, то решил, что я тебя недостоин…

— Что-о? — возмутилась она, сразу же забыв о своем обещании помолчать. — Ты нормальный вообще?!

— Сардинес… — Тэйт мученически возвел глаза к потолку.

И Элинор чудовищно захотелось проверить на его ноге остроту своих каблуков. Ну, или немедленно поцеловать его, чтобы перестал нести чушь, — она еще не решила, однако продолжала возмущенно сверкать на него глазами.

Грег же, воспользовавшись тишиной, нарушаемой лишь отголосками музыки, доносящимися из бального зала, и ее, Эль, гневным пыхтением, продолжил:

— А когда твой отец предложил мне должность в академии, я подумал, что он хочет меня для тебя купить...

После этих слов она перестала даже пыхтеть — вытаращилась на него во все глаза и, если бы не объятия, которые ей по-прежнему категорически не хотелось разрывать, непременно покрутила бы пальцем у виска.

— ...Но, когда ты уехала, я понял, что не хочу без тебя и буду полным кретином, если не воспользуюсь шансом быть с тобой и стать достойным тебя.

Уму непостижимо…

— Ты и есть кретин, — пробормотала Эль, уже не зная, плакать ей или смеяться после таких откровений. Впрочем, если плакать, то только от счастья — все-таки этот кретин небезнадежен. — И ты-ы-ы?.. — злорадно протянула она, наконец окончательно поняв, что произошло.

Тэйт сгримасничал, вздохнул, снова поморщился.

— И я написал твоему отцу и извинился. — Вид у него при этом был такой, будто из него вытянули это признание под пыткой.

Элинор не сдержалась, хихикнула, представив себе Грегори, пишущего письмо с извинениями.

— Надеюсь, папа не извинился в ответ за то, что дал тебе в нос?

Грег одарил ее предупреждающим взглядом.

— Сардинес…

На сей раз Эль не дала ему договорить намеренно: обвила шею руками и, прихватив пальцами волосы на затылке, потянула за голову к себе.

— Я тоже тебя люблю, — сказала уверенно. — Заткнись уже и поцелуй меня.

Он не заставил себя уговаривать...

***

Сколько они так простояли, не в силах отлипнуть друг от друга, Элинор понятия не имела — совершенно потеряла счет времени. Во всяком случае, немало: Айрторн, которого отец не иначе как добровольно-принудительно назначил сегодня их контролером, приходил вежливо покашливать неподалеку уже дважды.

На третий раз не выдержал и, старательно сдерживая смех, призвал их иметь совесть и угомониться.