"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
А потом, наконец, пришло письмо от управляющего поместьем. Бывшего управляющего, так как Бриверивз успел выгнать того на улицу, и ответ для дочери бывшего хозяина был, по сути, жестом доброй воли.
Управляющий писал о том, что ничего не предвещало беды. Лорд Грерогер, как всегда, время от времени мучился сердцем, но приступы были не чаще обычного. А потом к нему пожаловал Эйдан — воспользовался порталом, пока Амелия пребывала в счастливом неведении о месте нахождения мужа и радовалась, что он где угодно, только не рядом с ней, — и закрылся с тестем в кабинете. А когда уехал, лорда Грерогера схватил сильный приступ.
«Не берусь утверждать и обвинять кого-либо в намеренном причинении вреда, — писал управляющий. — Но полагаю, что лорд Бриверивз чем-то расстроил вашего отца. И его здоровье…»
Расстроил… Амелия зло усмехнулась, вспомнив формулировку из письма. Снова сверкнула молния, на мгновение озарив неестественным белым светом гостиную сквозь незашторенное окно.
О нет, он не расстроил ее отца — он его убил.
И сделал это намеренно, потому как свои финансы заканчивались, скачки требовали ставок, а желудок — вина. Вино Эйдан пил только высочайшего качества. Влезал в долги за бочонок элитных сортов. И пил, пил…
И придумал выход — ускорить вступление супруги в права наследования средствами Овечьего короля.
Что он сказал отцу? Рассказал правду, как грозился когда-то? Угрожал? Кому? Ей?
Она пыталась спросить, но Эйдан, не знавший о письме управляющего, сказал, что не был на юге, пока ему не пришло сообщение о смерти тестя, а ей он не сказал, чтобы якобы не волновать.
Управляющему в поместье Грерогеров солгал, что Амелия больна и не может проводить отца в последний путь.
Именно в тот момент в груди вдруг стало пусто. Эйдан смотрел на нее своими огромным глазами цвета летнего неба и изображал сочувствие. А она… Она могла его остановить и сберечь отца — стоило решиться, стоило избавиться от Эйдана, наплевав на совесть и прочие убеждения. Могла, но испугалась.
Молния разрезала тьму в очередной раз. Мэл встала с дивана и направилась к лестнице.
Шаг, еще шаг, мягкая ковровая дорожка поглощала звуки шагов. Бордовая, цвета крови. Когда она освободится, то непременно ее выбросит.
Еще шаг…
Гладкая древесина перил под ладонью…
Еще шаг…
У Эйдана было не заперто. От кого ему запираться? Он никого не боялся. И был прав, тысячу раз чертовски прав, потому что запугал Мэл настолько, что она почти пятнадцать лет терпела издевательства и не смела ничего им противопоставить, кроме травок от потенции. На сколько их хватило? На два года почти спокойной жизни, а потом ни один аптекарь не согласился продать ей нечто подобное.
Шаг, ещё шаг — на сей раз к кровати, на которой, развалившись и храпя, навзничь спал Эйдан.
Сперва, когда Амелия только получила ответ от управляющего и все поняла, ее подмывало покончить с Эйданом и наложить на себя руки. Но потом злость на него вытеснила мысли о «побеге». Она прожила в страхе четырнадцать с половиной лет. Она отдала ему на растерзание своего отца.
Так что нет, она не умрет в один день с этой тварью, а будет жить еще долго и гордиться тем, что сделала. Пусть несчастливо, но так долго, как только сможет — сколько позволят боги.
А потому не могло идти речи о том, чтобы налить Эйдану в питье полстакана собственной крови — именно столько выпил тот раненый в лазарете, перед тем как скончаться. Не-е-ет, она убьет его медленно, так,
чтобы он прочувствовал на себе, что такое стать беспомощным.«Мразь! Ненавижу!»
Амелия подошла к кровати вплотную. Вынула из волос шпильку и проткнула себе палец. После чего поднесла руку к лицу Эйдана и задержала над его приоткрытыми во сне губами. Две капли — достаточно.
По капле-две каждую ночь. Никто не найдет следов магии или отравления — слишком маленькая доза. Но кровь подействует, однозначно подействует. Потому что ненависть убивает, бабушка была права.
А Амелия ненавидела.
Так люто, что была готова убивать Эйдана Бриверивза медленно, по капле, месяц за месяцем…
Настоящее время
— Так вы? — мужчина склонил голову набок, вглядываясь в ее лицо. — Вы убили Эйдана Бриверивза?
Мэл не отводила взгляд, смотрела прямо.
Неужели тот и правда ждал от нее чистосердечного признания?
— Нет, — ее губы тронула ледяная улыбка. — Конечно же нет.
Гидеон многозначительно хмыкнул и повернулся к двери.
— Я зайду позже, — бросил вместо прощания и, впечатывая каблуки сапог в пол, стремительно покинул комнату.
* * *
Чуть позже приехал Зиден.
— Леди Монтегрейн. — В отличие от предыдущего наглого гостя, он вежливо поздоровался, кивнув.
— Амелия, — попросила она. — Мы же договаривались.
Тот снова кивнул, правда, Мэл не была уверена, слышал ли ее вовсе. Подошел к кровати, коснулся ладонью лба Монтегрейна. Прищурился, во что-то вглядываясь магическим зрением.
— Что ты видишь? — Она встала.
— Ничего, — ответил Зиден, отступая и на корню рубя все надежды. Отошел, подпер подбородок кулаком, задумчиво глядя на лежащего в постели. — В том-то и дело, что ничего. Он полностью здоров — уж ваш дар постарался. Думаю, что-то произошло именно на ментальном уровне. Возможно, он пытался воспротивиться взлому и поставил какие-то блоки. А они… — Задумался, не в силах подобрать подходящее слово.
— Срикошетили? — предположила Амелия.
— М-м? — Зиден вскинул на нее глаза. — Да-да, что-то в этом роде.
— Вы думаете, надежда ещё есть? — спросила она прямо.
В ответ целитель бессильно пожал плечами.
— Надежда всегда есть, — изрек философски.
Слабое утешение, но такой ответ все равно был лучше, чем рекомендация Досса покончить с мучениями пациента как можно скорее, не тратя ни свое, ни его время.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Мэл.
Она думала, что Зиден после этого уйдет, но тот потоптался на месте, будто желая что-то сказать и не решаясь.
— Говорите, — попросила Амелия. — Мы не в той ситуации, чтобы что-то друг от друга утаивать.
— Я… — Целитель отчего-то покраснел. Мэл нахмурилась. — Я просто хотел сказать, что вам не следует так сильно растрачивать свой резерв, хватит и в половину меньше. В вашем положении это может быть опасно.
— Ч-что?
Это было как удар под дых, она задохнулась.
— О боги, вы не знали? — округлил в свою очередь глаза Зиден.
— Не знала, — прошептала Амелия, опустив взгляд на свой еще совсем плоский живот.
— Срок чуть больше двух недель, — подсказал целитель, на всякий случай опасливо втянув голову в плечи — вдруг она отругала бы его за то, что он лезет не в свое дело.