"Фантастика 2025-87". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Так-так… Легендарный вождь и мифическая женщина, да? — усмехнулся Рем. — Мне нужны подробности.
— Будут тебе подробности! Такие подробности, что ты с ума сойдешь, — многозначительно поднял палец Сверкер. — Итак, слушай: она печет и продает блины в закусочной на перекрестке, у особняка твоего этого Доэрти! Вот!
— И что? — не мог понять Рем.
Но тут включилась Габи, которая тут же, у подоконника читала какой-то огромный том по старинным шифрам и тайным письменам, бывшими в ходу у прежних:
— Ой-ей! Ёррин, это ведь кхазадская женщина, верно?
— О-о-о-о да! Самая настоящая кхазадская женщина, красивая и сильная — вон какой
— И она печет блины на перекрестке? — Зайчишка вскочила с места. — Прямо вот так, стоит за прилавком и средь бела дня печет?
— Да-а-а-а! — гном обрадовался, что хоть кто-то его тут понимает и подскочил к Габи. — На свежем воздухе печет!
— Да что вы двое заладили… — возмутился Рем, а потом его глаза округлились: — Подождите-ка! То есть кхазадка в Претории, чуть ли не под открытым небом стоит себе и блинчики готовит?
— Я же говорю! Мифическая женщина!!! — едва ли не до потолка подпрыгнул гном. — Вот! Да! Ты понимаешь, что я обязательно должен на ней жениться! Пойдем, ты скажешь ей об этом.
— Я-а-а-а? — удивлению Рема не было предела.
— Конечно! Не могу же я сам себя нахваливать, это — дело друзей, — как нечто само собой разумеющееся пояснил лидер клана Сверкеров.
— А бланш она тебе… — Габи уже подобралась к нему с какой-то алхимической примочкой, надеясь поспособствовать рассасыванию гематомы и снятию отека.
— А, это я лишнего себе позволил, ну… Понимаешь, после того как мы это… Ну… В обоюдоприятственном смысле… Так я с утра хотел подлечиться, ибо голова страшно болела, встал с кровати, пошел на кухню, нашел на полочке выпивку — маленькую бутылочку. И отхлебнул! А это не выпивка оказалась, а какое-то то ли жидкое мыло, то ли моющая жижа, я как-то не разбирался…
— И что?
— И выплюнул!
— И-и-и-и…?
— На пол выплюнул! А она проснулась — и врезала мне, представь!
Аркан помотал головой. Брачные игры кхазадов ему доселе были неведомы, однако ситуация вырисовывалась трагикомическая. Гном же восхищенно поцокал языком, не мешая при этом Габи наносить на пострадавшую часть своего лица целебный состав:
— У нее порядок идеальный, понимаешь? Квартирка в цокольном этаже, ну, как положено — к земле поближе, к корням… И там шик-блеск-красота! Это надо видеть, конфетка, а не квартирка! Понимаешь, она откосы на окнах сама делала, и пол сама плиткой выкладывала! А я тут, значит, жижей этой мыльной… Вот она и врезала. Короче, пошли. Будешь меня хвалить и сватать. Оденься поприличнее, ты же герцог, а не хрен с куста! О, герцогиня сердца моего, одень своего мужа, чтобы он выглядел представительно!
— Представительно для кхазадки? — уточнила умненькая Зайчишка.
— О, да! Воистину, монсеньерище, ты выбрал себе хорошую жену, так давай же пойдем и заберем себе вторую, которая не такая и другая, но точно не хуже и точно — более подходящая! — суетился легендарный вождь.
— Подходящая для кхазада, — кивнула хорошая жена.
— Само собой! — потер руки гном. — Если она так дерется, представь, сколько кружек пива она в одной руке может принести! А в другой…
— … сковородку, — хихикнула Зайчишка.
— Сковородку? — всерьез задумался Ёррин наморщив лоб. — Не надо сковородку. Лучше стопку блинов. До потолка. А, и вот еще, монсеньерище! Там я Патрика Доэрти встретил, он к родным пенатам вернулся, гостит у Коннора Доэрти. Он просил меня передать тебе, что хочет, чтобы ты был его секундантом.
— Секундантом? — переход от трагикомедии с матримониальными мотивами к батальному полотну был довольно внезапным. — У Патрика что — дуэль?
— А! Да! Я предложил ему свои
услуги, но понимаешь, эти орра — хероплеты и шовинисты. Они не воспринимают нелюдей как ровню, вот что. Ну и пошли они нахрен с такими заходами… А мы с тобой пошли свататься! А потом уже ты будешь секундантствовать на массовой дуэли Доэрти против Галахеров!— Жена! — встал с места Аркан и принял нарочито-горделивую позу. — Неси мне латные перчатки и меч, которым я обычно убиваю Галахеров!
— Будешь возвращаться — купи мне того шербета, с ягодками… — попросила Зайчишка, помогая мужу опоясаться. — И не испачкай этот кафтан, пятна крови плохо выводятся, а такие обшлаги с серебряной тесьмой тебе очень идут!
— Очень тебя люблю! — чмокнул супругу в алую щечку Рем, и следом за топочущим по ступеням Ёррином стал спускаться по лестнице.
— Определенно, надо скорее жениться, — сказал гном. — Вот прямо сегодня!
XIX СВАТОВСТВО КХАЗАДА
— Да никакая это не дуэль! — возмутился Аркан, спрыгивая с коня на мостовую. — Это кабацкая драка намечается! За мной, Ёррин, наших сейчас будут пробовать бить!
И они шагнули за порог таверны, в которой разгорались драматические события: две неравные компании южан вот-вот могли начать в зале кровавую потасовку. «Наших» вычислить оказалось очень просто: Патрик Доэрти собственной персоной, и еще четверо — в черных кафтанах и с красной вышивкой в виде побегов зверобоя заняли оборону в углу, находясь в полуокружении толпой разгоряченных молодых аристократов, которые выкрикивали оскорбления и показывали совершенно несоответствующие благородному происхождению жесты.
— Аскеронские собаки!
— Аркановские лизоблюды!
— Продались церковникам за тридцать сребреников!
— Мракобесы! Каратели! Изуверы! — кавалеры потрясали кулаками, плевались и грозились, и такое поведение и вправду не походило соответствующий дуэльному кодексу вызов на поединок.
Патрик Доэрти — Великий Комтур Ордена Зверобоя и его земляки, также — зверобои, прибывшие на зов своего Командора, реагировали на нападки со стороны соотечественников сдержанно: скалились в ответ, держали руки на эфесах мечей, но доставать клинки не торопились. Они все-таки были среди своих, на своей родине, и убивать земляков — пусть и явно враждебных Галахеров — это настоящим орра претило. Стойко перенося оскорбления и не поддаваясь на провокации, люди герцога Аскеронского выжидали критического момента. Местные кавалеры и понятия не имели, с кем связались: зверобои за последние годы хлебнули лиха, и сражались с врагами куда более серьезными, чем раздухарившиеся молодчики со шпагами. Они бились с наемниками, рыцарями, магами, чудищами и демонами, сражались в Аскероне, Лабуа, Монтанье и Кесарии, воевали на Рубоне Великом…
— Мать-мать-мать вас, вашего герцога и всю ортодо… — заорал кто-то, и тут Аркан начал действовать, потому как если бы этот южанин закончил свою тираду, Рему пришлось бы убить его — или заставлять умолять о прощении. А южане чертовски не любили извиняться.
Поэтому, Буревестник, тщательно примерившись, отвесил дерзкому орра хороший пинок под зад, такой силы, что злоязыкий Галахер кубарем полетел на пол, а герцог Аскеронский провозгласил:
— Господь поразил всех, напрасно враждующих против меня, зубы грешников сокрушил! — и тут же влепил размашистый удар в челюсть первому обернувшемуся Галахеру, пнул под коленку еще одного, ухватил за шею третьего — и швырнул в толпу. — Ангелы на руках понесут тебя, да не преткнешь о камень ногу твою! На аспида и василиска наступишь и попирать будешь льва и дракона!