"Фантастика 2025-87". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Десять тысяч орра, монсеньор… — прохрипел он. — Десять тысяч пикинеров, в городской тесноте… Это чертова скотобойня, монсеньор. Настоящая гекатомба. Аркан поимел нас. Снова!
— Поимел? — взревел узурпатор. — Поимел?! Будь проклят этот сын сатаны! Он и его ортодоксы — отродья Ада! Позовите ко мне нунция Синедриона, этого, как его там… Амальрика? Да, кардинала Амальрика!
Краузе не хотел прибегать к этой крайней мере — но ведь они воевали во имя Феникса и под Крыльями его! И если уж пришлось встретиться в бою с силами Ада — проклятыми мракобесами-ортодоксами, то сверхъестественная помощь будет не лишней… Если бы узурпатор был откровенным с самим собой, то признал бы: в его душе сидела надежда, что кое-кто из его воинов обратиться —
— Ваше величество… — произнес кардинал Амальрик, глядя в самую душу Краузе своими черными, без белков глазами. — Я правильно понимаю ваше желание? Вы хотели бы…
— Начинай уже свой ритуал, святоша! — рявкнул узурпатор. — И возьми на это столько людей, сколько тебе надо! В госпитале полно раненых, большая часть из них все равно сдохнет к утру… Все должно закончится сегодня, понял меня?
Амальрик только поклонился молча и ушел. Он прекрасно знал, что нужно сделать для того, чтобы в небесах над Первой Гаванью явился тот, кого оптиматы нынче почитают воплощением Бога. Тот факт, что следом за Амальриком последовал и Элеммирэ Сверкающий, эмиссар Туринн-Таура, никого не смутил. Здесь привыкли закрывать глаза на подобные вещи.
— Монсеньор, мы сегодня умрем? — молодой зверобой, лицо которого казалось Аркану знакомым, стоически переносил страдания, причиняемые ему товарищем.
В плече у него застрял арбалетный болт, и его было необходимо извлечь прежде, чем залить рану алхимическим снадобьем и перевязать. Рем вспомнил юношу: это парень пришел в его дружину сразу после захвата Цитадели, принадлежавшей тогда маркизам. Был еще какой-то случай с общей пробежкой вокруг замка в полной боевой выкладке…
— Мы не умрем, — Буревестник надеялся, что его голос звучал уверенно, несмотря на гулкие удары, от которых сотрясался люк, ведущий с лестницы на площадку — последний рубеж обороны. — Мы — дети Божьи, и потому — не умрем! Не здесь. Не сейчас. Никогда!
— Аркан!!! — кричали снизу. — Лучше сам спрыгни с башни! Мы сдерем с тебя шкуру, насыплем в нее соли и наденем обратно! Ты сдохнешь, Аркан, прямо сегодня!
У этих воинов внизу были причины ненавидеть Аскеронского герцога — отсюда, из башенных бойниц они видели, как умылась кровью армия Краузе, какие чудовищные потери понесла внутри периметра городских стен. Каждый из рыцарей Вайсвальда понимал — он обречен, поскольку ортодоксы и южане уже дочищали Купеческий квартал от последних оптиматов, и скоро должны были взяться за ворота и захваченный осаждающими участок стены. А помощь из военного лагеря не приходила…
— Они убьют нас, — с явно читаемым фатализмом в голосе проговорил раненый молодой зверобой. — Дайте мне меч, я хочу погибнуть как воин!
— Ладно тебе, парень! — сказал Шарль и резко дернул, вытянул арбалетный болт, а Луи мигом залил рану декоктом и приложил чистый перевязочный пакет. Юноша обмяк, от боли лишившись сознания. — Вот и все. По крайней мере, мы все что могли — сделали. Все, что в силах человеческих. Может быть, умрет быстро и не увидит этого кошмара.
Голос старого сержанта был спокоен, но Буревестник понял: он имеет в виду не абстрактную картину кровавой осады, а нечто конкретное. И, проследив за взглядом Шарля, вздрогнул. В небе, распахнув огромные призрачные крылья, парила гигантская птица, вся состоящая из сполохов черного пламени. Как будто почуяв на себе взгляд Аркана, Феникс изменил направление полета, взмахнул крыльями — и стал приближаться к городу!
Воздух как будто загустел, странная тишина воцарилась
над Первой Гаванью, окружающими плоскогорьями и лугами, воинским лагерем оптиматов, Рубоном Великим и далеким берегом Зеленого Моря. Каждое слово звучало глухо, как будто сквозь вату, все, кто сражался в это момент, вдруг опустили оружие и замерли — глядя вверх. Кто-то с яростью, другие — с надеждой, но большинство — со смертным страхом.— Что же мы можем сделать с эдаким чудищем? — молодой ортодокс пришел в себя очень быстро, и теперь во все глаза смотрел на приближающегося крылатого демона. — Что же мы можем поделать?
Аркан сбросил с себя противоестественное оцепенение, зло оскалился и проговорил зло и уверенно:
— Верить! Верить в себя, в своих соратников! Верить в своего герцога, в Аскерон, в наших великих и славных предков! Верить и доверять Господу, Владыке Света и Огня, подателю вечной жизни и Творцу Миров! — герцог шагнул отдернул холстину с длинного зеленого ящика, на котором были начертаны белые буквы, как будто переведенные через трафарет.
Он уже привычным движением щелкнул запорами, откинул крышку и подхватил на руки странную трубу — зеленую, с рукояткой наподобие арбалетной и удивительными приборами, присоединенными к ней. Ощупав пальцами одному ему известные детали механизма, Рем закинул на плечо это диковинное устройство, приложил глаз к некой нашлепке и сказал:
— Отойдите все от меня в стороны, никого не должно быть сзади… — и повел наконечником трубы следом за Фениксом, который стремительно приближался. — Сдохни, скотина, во имя Гос-с-спода нашего!
Раздался душераздирающий свист, потом — грохот и, оставляя за собой дымный след, к страшному крылатому демону устремилось оружие прежних — огненная стрела. Рем же, не медля, выхватил из ящика вторую трубу — такую же, как и первая, приложился — и выпустил еще одну стрелу. Из ушей у герцога текла кровь, лицо представляло собой некое подобие похоронной маски, однако глаза горели неукротимым фамильным огнем!
В конце концов, его ведь звали Рем Тиберий Аркан! И даже совершая деяние, достойное отдельной легенды, ни один из этой скандально известной и славной семьи не готов был оставлять исход на волю случая! Врага нужно добивать, и делать это стоит с максимальной эффективностью, даже если используешь волшебное оружие из другого мира. Это всякому Аркану совершенно точно известно!
Испуская клубы черного, жирного дыма, под жуткий потусторонний вой пораженный оружием прежних Феникс спикировал куда-то за реку. А потом земля содрогнулась, раздался шум, подобный тысяче раскатов грома, и в воздух поднялся огненный гриб невиданных доселе в мире размеров.
— Мы не умрем! — завороженно проговорил молодой ортодокс, глядя на небывалое зрелище. — Не здесь. Не сейчас. Никогда!!!
Остался эпилог. Или черт с ним, с эпилогом? Хотя, прикрутить вентиль пафоса стоит, потому сделаю завтра милый и хороший эпилог.
Эпилог
Откинув пушистую, мягкую шкуру, Рем Тиберий Аркан сел на ложе, опустил ноги на пол и потер лицо руками. Малыш в колыбельке беспокоился, кряхтел. Молодой отец, чуть прихрамывая на правую ногу, встал и в пару шагов пересек опочивальню.
— Ну, чего ты? — прошептал он, глядя на сморщенный носик младенца. — Болит что-то?
Своими грубыми, мозолистыми ладонями воина он аккуратно и нежно достал сына из колыбельки и прижал к груди, пытаясь согреть и успокоить. Почувствовав человеческое тепло, младенец поерзал внутри пеленок и теплого одеяльца, которым был укутан, а потом его лицо явно расслабилось, он почмокал губами и мирно засопел. Буревестник оглянулся и увидел на постели супругу, которая раскинулась в живописной свободной позе, и продолжала видеть сны. Ее золотые волосы рассыпались по подушке, из-под теплых шкур виднелась стройная ножка, пеньюар соскользнул с плеча, оставляя открытыми изящный изгиб шеи и волнующую ямочку у ключицы.