"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26

— Но ведь им запрещено произносить маны вслух.

— Да. Но ведь можно пользоваться чужими. Это гораздо легче: кто-то придумывает, записывает, а ты — читаешь.

— Заклинания! — до меня дошло. — Это маны, придуманные кем-то другим.

— Странно, что наставник тебе этого не говорил.

— Да мы как-то на другом специализируемся. Он дознаватель.

— Если не пользоваться магическим даром, он выжжет тебя изнутри, — в глазах Алевтины отражались звёзды. Зрачки её были тёмными, глубокими… Как колодцы. В которых я совсем не против был утонуть.

— Я стригой. Всё, что в моей душе могло выгореть — уже выгорело.

Неожиданно я споткнулся и чуть не упал. Руки разжались сами собой, Алевтина легко соскочила на землю. А потом обняла меня за шею и прижалась всем телом.

— Ты многого о себе не знаешь, — прошептала она возле моих губ. Я чувствовал биение её сердца, её горячее дыхание. — Тебя убедили, что ты — ходячий мертвец. А это вовсе не так… — её губы были мягкими, чуть солёными и податливыми. У меня закружилась голова.

— Я — нежить, — сказал я, когда смог восстановить дыхание. — Временами я становлюсь холодным, словно труп. И тогда мне нужна кровь. Лишь она поддерживает во мне видимость жизни. Тебя это не пугает?

— Я убила родителей, когда мне было девять, — сказала Алевтина.

Я вздрогнул и чуть не разжал объятий. Но вовремя посмотрел ей в глаза: в них было столько вызова, и в то же время — страха. Страха того, что я её оттолкну. Да и в конце концов! Кто я такой, чтобы судить?

— Как это произошло? — в горле пересохло, но я с собой справился.

— Отец был алкоголиком, — она высвободилась сама и сделав шаг в сторону, отвернулась.

Мы стояли на опушке. Невдалеке поблёскивали воды озера, чуть ближе светилась лампада на веранде нашего терема. В остальном было темно. Тот предрассветный час, когда луна уже скрылась, и звёзды потускнели, но рассвет ещё не пришел. И на некоторое время — на полчаса, на час — становится темно, как в самой преисподней.

— Однажды он пришел домой очень поздно, был сильно пьян. Я уже спала… Но он вломился в мою комнату и попытался… Попытался… Он сорвал с меня одеяло и хотел содрать пижаму, я испугалась и закричала. Прибежала мама и начала его оттаскивать. Отец её ударил, а потом повернулся ко мне…

Алевтина обхватила себя руками за плечи — я видел бледные кончики пальцев. Волосы её подрагивали, когда девушка говорила.

Сделав шаг, я обнял её, очень осторожно, и прижал к своей груди.

— От страха у меня случился выброс, — сказала она, стоя ко мне спиной.

— Что это такое?

— Спонтанный магический всплеск. Я не знала, что у меня есть дар… Никто не знал. Я — стихийница.

— Ты — огненная богиня, — прошептал я Алевтине в ухо.

— Тогда сгорела вся наша квартира. Мама… Она пыталась меня защитить, но я… не смогла справиться. Она была не виновата, она любила меня. А я…

— Ты не виновата, — я поцеловал её в тёплый висок. — Ты не могла себя контролировать.

Через это признание Алевтина стала мне ближе, роднее. Я понимал: она тоже стояла одной ногой во тьме…

— Для этого ведьмам нужны предметы, понимаешь? Карты, пентаграммы, что угодно.

Я вспомнил, что в Москве ведьма Матрёна навешивала на себя уйму украшений. Тогда я об этом не задумывался, но вероятно, они-то и служили для концентрации природных ведьминских сил.

— Потом меня отдали в детдом, а оттуда забрала Настасья. Она вырастила меня и научила всему, что я знаю. Она привела меня в ковен. Когда мы тебя ждали… — Алевтина взглянула лукаво, с полуулыбкой. — Ты же понимаешь: мы знали, что ты придёшь… Настасья поделилась, что хочет стать твоей учительницей. Она сказала, если в нашем ковене будет маг-мудрец, то мы станем сильнее всех.

— Я не могу, — тихо сказал я. — Алекс спас мне жизнь, он… мой друг. Я не могу его бросить.

— Я понимаю, — Алевтина развернулась в моих руках и потянулась к моим губам. — Но представь: как было бы здорово…

Когда мы всходили на крыльцо, я молился о том, чтобы никого не встретить. Уши у меня горели, как у подростка. Дыхание спирало от одной мысли, что сейчас мы, держась за руки, поднимемся в мою спальню… Только бы никого не встретить! Пусть всё остаётся, как есть. Хотя бы сегодня ночью, пусть всего на несколько часов.

Пускай Алекс с Владимиром побудут на Валааме, Котов продолжает руководить ЧС-никами, Чумарь уматывает в свою Москву…

Проходя мимо лампады, выставленной прямо на доски веранды, я подумал, что её оставила Антигона. Специально для меня.

Она знала, что я пошел в лес, и оставила на пороге дома крошечный светлячок. Знак, что меня помнят и ждут.

Антигона… Я почувствовал, как рука, сжимающая ладонь Алевтины, становится горячей и потной.

А Бог с ней. Всё равно у нас ничего не выйдет.

Толкнув дверь, не выпуская руки Алевтины, я вошел в горницу и начал подниматься на второй этаж, в свою спальню.

Глава 15

Утро оказалось именно таким, как я представлял в мечтах. Ну, почти таким…

Вместо привычного солнца в окна бил шквальный ветер, а со стороны озера слышались грохочущий рокот волн и тоскливые крики чаек. Небо затянуто тучами — я видел его кусочек с того места, где лежал, на узкой односпальной кровати, в углу небольшой спаленки.

Зато всё остальное было зашибись!

В тереме стояла тишина. Никто не орал, требуя срочно отправляться на рыбалку, охоту или к чёрту на рога. Никто не самовольничал в моей комнате, сдёргивая с меня одеяло и открывая балконные двери, чтобы впустить свежий холодный воздух.

Мне никуда не надо было спешить…

И самое главное: рядом, уткнувшись мне в шею и обняв, спала Алевтина! Её ровное дыхание щекотало шею, её упругая грудь… Впрочем, это никого не касается. То, что случилось этой ночью — это только моё. Наше с Алевтиной. Что бы ни случилось дальше, я буду хранить эти воспоминания, как драгоценную жемчужину.

Кстати о жемчуге.

Скосив глаза, я убедился, что подарок Светлейшего князя лежит там же, куда я положил его перед тем, как…

Снять их попросила Алевтина. Сказала: а вдруг нитка порвётся? Я послушался и положил их на тумбочку, рядом с масляной лампой.

Теперь мне смутно показалось, что чего-то не хватает. Кажется, жемчужин в чётках было несколько больше… Но я могу и ошибаться. Считать, сколько их осталось, никакого желания не было.

В тот момент, когда я решил не заморачиваться с чётками, Алевтина проснулась. Прерывисто вздохнув, она потянулась всем телом — на узкой кровати для нас двоих места было маловато, но мне понравилось.