"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Скажи спасибо убрался отсюда, — забирая пустую тарелку, пробубнил трактирщик. — Так умереть охота?
— Да я за Отечество… Ты что, крыса, радуешься?
— Убрался и убрался, пусть дальше кошмарит поляков, а нас трогать не надо…
— О шкуре своей переживаешь, жирком оброс и теперь на людей чхать?
— Будь у тебя «жирок», пел бы по-другому, — парировал хозяин заведения.
— После нас хоть потоп, ну-ну, — зло посмотрел солдат и положил бутылку во внутренний карман шинели. — Что-то душком у вас тянет, пойду-ка я.
— Иди-иди.
— Ну и пойду!
Пошатываясь, маг покинул трактир,
Услышанное заставило меня написать и второе письмо, уже императору. Родовым перстнем я оставил на нём печать, чтобы не возникало сомнений в его правдивости и оплатил почту мастеру-друиду. Надо заверить Павла VII, что я не угроза. Более того, я всё ещё хотел участвовать в северной кампании. Навряд ли получиться прибыть к самому началу, но вот к середине можно попытаться. О чём и предупредил Его Величество.
Когда мы отъехали от Полоцка километров на сорок, вся процессия разом затормозила. Воительниц посбрасывало с сёдел. Лошади поддались панике, вставая на дыбы и не слушаясь. Но большая их часть застыла на месте, поджав под себя хвост. Ногами можно было почувствовать как дрожит их круп.
— Артём, что происходит? — спросила с опаской Жмудская, хотя сама уже знала ответ.
— Ты проиграл, Григорий. Я тебя предупреждал — мальчишка первым получил Сопричастность, хотя нет — ещё хуже, он же у нас Отчуждённый. Знаешь чем это грозит, ммм?
— Он в шаге от того, чтобы стать богом смерти, — безразлично ответил Распутин.
Он сейчас был между жизнью и смертью, сознание почти угасло и поддерживалось лишь вмешательством Обскуриана.
— Именно, — подтвердил собеседник, — он УЖЕ неуправляем, никто его не остановит, всё — мир получил нового насильника. Твоей империи конец, старик.
— Я сделал всё, что мог.
— Да ни черта ты не сделал! — возразил Обскуриан. — Ты проиграл, даже не ранив его, это и есть твоя хвалёная выдержка? Ты сейчас похож на бабу, что за безысходность в голосе?
Распутин долго молчал, но потом спросил.
— Что же я могу сделать? Моё тело мертво.
— Оно не мертво.
— Хорошо, оно вот-вот умрёт, у меня больше нет магических сил.
— У тебя есть Сопричастность, дурак.
А ведь и правда, восьмой шаг Григория означал, что его тело почти полностью замещала мёртвая плоть. Идеальный сосуд.
— Ты же хочешь жить. Помоги мне, а я помогу тебе. Вместе мы сдержим Барятинского — прямо сейчас он идёт на Москву, а потом… Как думаешь куда он отправится потом?
— На север.
— Он убьёт императора, убьёт всех, кто там собрался, весь цвет аристократии, лучших из лучших. Прихлопнет их разом.
Обскуриан знал, куда надавить, потому что контролировал воспоминания обитателей мира мёртвых. Теперь он знал всё, что стояло за именем несгибаемого старца: все его страхи и надежды, все радости и жизненные трагедии. Григорий Распутин для него открытая книга, но вот использовать свободное тело нельзя — нужно добровольное согласие
истинного владельца.— Ты только представь, мы всё исправим, убьём Барятинского и ты сможешь пожить какое-то время.
— Тогда в чём смысл? После Барятинского останешься ты.
— Без ментального тела я долго не проживу. Ты же его уничтожил. Я просто отправлюсь обратно в свою камеру.
— Тогда зачем тебе это?
— Кровь за кровь, мне нужен только Барятинский — мои дети должны быть отомщены. Обещаю не трогать твоего императора. Давай, соглашайся. Поделим контроль: я дам тебе свою силу, а ты мне — тело. Ну же, зададим жару напоследок. Целые поколения будут тебе благодарны.
— Я не настолько глуп, — вздохнул Распутин, понимая куда всё идёт, — но спасибо, что позволил побыть в этом мире ещё немного. Я готов уйти.
— Ты мне отказываешь?
— Я готов понести наказание.
Григорию это стоило большого мужества. Смерть стояла в шаге от него, но он понимал — стоит зайти за её полог, как всё закончиться. Нельзя соглашаться с Обскурианом, бог обманет его, найдёт лазейку и уничтожит человечество. Неизвестно кто из этих двоих хуже. Так что да, он отказал тому, кто всю жизнь дарил ему силы, кто считался высшим звеном в некромантии.
Одного он только не учёл — ничего не закончилось.
— ЧТО? ЧТО ЭТО БЫЛО?! — закричал он после того, как исчез и снова появился в мире теней, перед ним опять лежало его бездыханное тело, а рядом стоял белокурый Обскуриан с идеальными чертами лица и нежнейшей светлой кожей, сейчас он казался живее всех живых.
— А ты думал просто раз — и уйдёшь? — посмеиваясь, спросил он. — Сама наивность, ну как там? — прошептал он за секунду оказавшись позади Распутина. — Хочешь обратно?
Распутина била дрожь, но он, стиснув зубы, держался, ведь скажи он сейчас хоть одно слово и сломается. Радость от того, что он здесь, а не там, так сильно наполняла его, что он ни за что в жизни не хотел возвращаться даже на секунду в леденящее царство тоски и безнадёги.
— Не понял. По лицу вижу, что не понял, — вздохнул Обскуриан и снова на секунду отправил душу Распутина в царство мёртвых.
— Пожалуйста, пожалуйста, больше не надо, — Григорий упал на колени и полез обнимать ноги бога смерти.
Лицо умоляющего исказил страх, глаза неестественно выпучились и пялились в пустоту, он хотел забыть увиденное, но не мог.
Все принципы, идеалы и прочая умственная шелуха вытиснились жгучим инстинктом выживания, первобытной жаждой оказаться в безопасном месте, там, где не достанут опасные хищники. Он осознал, что был никем. Так, обезьяной, разогнувшей ненадолго спину и посмевшей вякать на хозяина.
Он целовал ступни Обскуриана лишь бы тот не повторил этой пытки.
— Я СОГЛАСЕН! Я… Я СОГЛАСЕН, ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ, Я НЕ ХОЧУ ОБРАТНО, ПОЖАЛУЙСТА-А-А.
Бог смерти присел к плачущему старцу и погладил его по голове.
— Я знаю, я всё знаю.
Глава 18
Я не подлец
— Ещё один Девятый? Как такое возможно? — спросила меня Жмудская, но я и сам не знал, как на это реагировать.
По словам панночки, моё появление ознаменовалось точно таким же всплеском страха по всему миру. Однако никто не знал, откуда исходил этот сигнал.