"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26

— Здравствуйте, Артём Борисович, — сказал интеллигентный голос сбоку, когда я сидел в фаэтоне и обмахивался веером.

Сегодня погода решила разыграться и как будто влепить последний залп летнего тепла перед переходом на осень.

Я посмотрел вниз и увидел того самого чахоточного сельского учителя из церковно-приходской школы. Казалось, круги под глазами у него никогда не исчезали. Сейчас он был одет в короткий кафтан, украшенный вышивкой, в брюки до колен и туфли на каблуке. Он прижимал синюю треуголку к груди и смотрел на меня, робко улыбаясь.

Я слез и протянул ему руку.

— Простите, я помню, кто вы, Иван Сергеевич, но, к сожалению, не знаю вашей фамилии.

— Ломоносов, — ладонь у него была слабой, на пальце сиротливо блестело серебряное колечко. — Вы, наверное, к Владимиру? — догадался он.

— Да, я как раз искал, где тут вход. Он меня приглашал, а я всё времени не находил. Решил вот исправить этот просчёт.

Когда мы коснулись друг друга, мне на голову, будто холодную тряпку кинули. Очень странное ощущение. Я хорошо разбирался в людях и чувствовал, когда передо мной стоит человек с недобрыми намерениями. Однако в Иване ощущалась только тихая… благодать? Да, будто он не от мира сего. Ломоносов был расслаблен, мягок, но не от физической слабости, а скорее сам по натуре.

— Я вам помогу, Владимир и мой друг.

— Я почему-то не удивлён. Сдаётся мне, у него пол Громовца знакомых, если не больше.

— Есть за ним такое, — коротко улыбнулся Иван, — но вы не смотрите на внешнее, он, как и большинство людей, крайне одинокий человек. Я бы даже сказал, замкнутый.

— Скаржинский то? — хмыкнул я, вспоминая, как он на короткой ноге с Рюминой отвешивал шуточки и водил шашни с купеческими бабами. — А вы с ним как познакомились?

— Тут долгая история, как-нибудь расскажу. Я здесь примерно полгода. Владимир помог мне с переездом и написал рекомендательное письмо вашему батюшке. Так я и стал учителем, — речь прервалась кашлем, я вежливо подождал, когда он вытрется платком и извинится. — Прошу прощения, не могу это контролировать.

— Ничего, — я увёл беседу в сторону, видя, что болезнь доставляет ему и моральное неудобство. — Всё-таки мир тесен. А чем раньше занимались?

Мы сначала вошли в первую неприметную дверь, немного по коридору, потом на второй этаж. У входа Иван кивнул маститому швейцару с бородищей до пупка. Нам открыли дверь, и тут пришла пора удивляться.

Это был мужской рай: барная стойка, столы с бильярдом и под карточные игры, библиотечная комната с тихим уголком и прочие радости жизни. Три музыканта мурлыкали на скрипке, гитаре и дорогущем коричневом пианино, стараясь не перебивать говор гостей.

Часть отдыхающих сидела в расслабленных позах на чёрных кожаных диванах, попыхивая трубками и сигарами. Все присутствующие были разбиты на маленькие группки. Их члены кочевали по своему желанию от одной к другой, заводя новые беседы. Атмосфера отдыха и дружелюбия пропитывала каждый сантиметр богатого интерьера.

Здесь не было привычного хвастовства нарядами, напыщенности и борьбы за внимание, как это встречается на балах или на других официальных сходках. Дворяне здесь отдыхали душой. И, судя по всему, не только дворяне.

— Я бывший священник, — ответил Ломоносов, — отучился в Екатеринбургской семинарии, проработал три года и оставил сан. Здравствуйте, Николай Павлович, — он отвлёкся пожать руку проходившему мимо джентльмену, и далее я заметил, что к моему спутнику здесь относятся уважительно, даже с некоторым теплом.

К счастью, Пронских я не увидел, зато встретился взглядом с отцом Рюминой, мы кивнули друг другу, и я обещал себе обязательно подойти к нему поздороваться.

— А что было причиной?

— Разногласия с начальством, — вздохнул Иван. — Скажем так, мы не сошлись в некоторых фундаментальных истинах. В какой-то момент я увлёкся наукой, но верить от этого не перестал. Однако мои проповеди всё равно подвергли критике.

— Я думал, еретиков кидают в острог.

— Ну что вы так кровожадно, Артём Борисович. В церкви ведь тоже люди, да и к тому же зачем выносить сор из избы? — он поправил сгибом пальца очки на носу. — Я на них не в обиде и в каком-то роде даже понимаю это решение и уважаю. А что же вы? Вижу, вам полегчало с нашей прошлой встречи?

— Да, есть такое.

— Артём! — мне махнул рукой Скаржинский, стоявший возле камина в компании четырёх презентабельных мужчин, все с бокалами и что-то рьяно обсуждали. Владимир им бросил пару слов и подошёл к нам. — Ну, наконец-то, а то я уж было подумал, ты там плесенью покроешься, отдыхать ведь тоже надо. О, вижу, с Иваном ты уже познакомился? Это хорошо, главное — не давай этому негодяю выпить больше трёх рюмок…

— Володь.

— Да всё молчу-молчу, — он погладил свои чёрные короткие усики, пряча смешинку. — Наш Иван хоть и поцелован Боженькой, но вот к алкоголю страсть как чувствителен, так что мы ему много не наливаем, да, господа? — спросил он стоявших неподалёку мужчин, очевидно, слышавших их беседу.

Те понимающе закивали, а Ломоносов опустил глаза. Я увидел, как покраснели мочки его ушей.

— Позвольте представить вам моего нового друга, — Владимир перевёл на меня всеобщее внимание. — Это Артём Барятинский, талантливый молодой человек, младший сын Бориса. Недавно он поборол страшную болезнь и теперь далеко пойдёт, прошу не обижать, только любить и жаловать.

Мне похлопали со всех сторон, а часть посетителей подошла познакомиться и поздороваться, расспрашивая о всяких пустяках и не только. Владимир и Иван под шумок ускользнули, и я увидел краем глаза, как оба вошли в комнату для чтения, закрыв дверь.

Я постарался от создавшейся ситуации взять как можно больше и познакомился со множеством новых лиц. Тут были и государственные служащие, и помещики разных мастей, военные (как чистые маги, так и церковные паладины), деятели искусств (парочка художников, зодчий и даже один композитор). Помимо этого, встречались влиятельные купцы и промышленники-заводчики. С ними Скаржинский тоже вёл свои делишки.

Я старался быть скромней, шутить там, где надо шутить и вставлять умную мысль, когда того требовала обстановка. Вокруг царила атмосфера некоего равенства, и, как потом выяснилось, это была визитная карточка «Прайда».

Так как ни для кого больше не было тайной наше с Владимиром предприятие, я поделился успехами мастерской. Это заинтересовало троих потенциальных покупателей, один из которых попросил на пробу товар для возможного опта.

Мне надавали визиток и поздравили со славным начинанием. Несмотря на разницу в достатке, здесь не принято было кичиться деньгами. Кто хотел, тот заключал сделки, но все шли сюда за возможностью вырваться из душных оков светского быта и церемоний. В этом я их отлично понимал.