"Фантастика 2025-95". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
– Вижу, что возвращается прежняя Эйвери, которая жаждет всех спасти. Только я ещё не решил – хорошо это или нет.
– Ашер, – предупредил его Маршалл, когда я сжала кулаки. Хант же вовсе молчит, не влезая в нашу перепалку.
– Я просто не желаю закрывать глаза на чужую беду. Как это делаешь ты.
Ашер резко затормозил, и я успела подставить руки в сиденье спереди в последний момент, чтобы не впечататься в него.
– Ты что творишь? – задал ему вопрос Маршалл, но ликтор не обратил внимание и вышел, чтобы в следующее мгновение обойти автомобиль и открыть мне дверь.
– Выходи.
– Что?
– Выходи, – Ашер взял меня под
Он что ли меня здесь собирается оставить?
Маршалл вышел следом, но замер, когда наткнулся на взгляд Ашера. Хант остался внутри, как и остальные в других машинах.
Ашер взял меня за запястья и потянул на себя, так, что я уперлась ему в грудь и подняла голову, встречаясь с чем-то темным в глазах.
– Ты уже прекрасно поняла, что не все в этом мире добрые и пушистые, что мир бывает жесток, как и люди в нем, – заговорил он тихо, напоминая о прошлом. – Я не позволю тебе рисковать собой ради тех, кто этого не оценит. Или ради незнакомцев. Хватит.
Его слова странно подействовали на меня, словно он сказал что-то противоречивое.
Ашер сильнее сжал мои руки. В его взгляде прочиталось нечто большее, чем просто беспокойство. Что это?
Первой разрываю зрительный контакт, и почти сразу ликтор отпускает меня со словами, чтобы я возвращалась в машину.
Прохожу мимо Маршалла, который идет следом за мной и сажусь обратно, видя, что Ашер ещё некоторое время так и стоит на месте.
Я не просто так это сказала, как и не просто хотела помочь тем женщинам. Тогда в плену, когда у меня почти получилось сбежать в самый первый раз, когда я ещё не потеряла саму себя, я жаждала, чтобы мне хоть кто-нибудь помог… Чтобы встретился хоть один единственный человек, кто не стал бы закрывать глаза на эти пытки и те ужасные вещи. Да, я желала, чтобы мне помогли и спасли. Правда, потом поняла, что никакого спасения не будет, что всем тем людям было всё равно на других…
Тогда я лишь подумала и вспомнила, как хотела оставить Зейна, просто уйти с Тоби и бросить его на верную смерть. Из-за брата я не поступила тогда так. А те люди… Что те люди? По сути, я не так сильно и отличаюсь от них. Поэтому сейчас мне захотелось помочь незнакомкам, захотелось сделать это из-за того, что сама пережила и неизвестно, что пережили они. Что это? Сострадание или лишь жалкая попытка искупить собственную вину?
Ашер возвращается, и машина вскоре трогается. Я отворачиваюсь к окну, пытаясь скрыть от Маршалла бурю, бушующую внутри. В памяти всплывают лица тех женщин, застывший ужас в их глазах. Я вижу в них себя, ту, сломленную и отчаявшуюся. И от этого становится тошно.
Я закрываю глаза, пытаясь отогнать эти мысли, но они липнут ко мне, словно грязь. Не хочу быть такой. Хочу верить, что во мне осталось что-то светлое, что я способна на искреннее сострадание.
***
Вечером того же дня мы останавливаемся окончательно у подножия гор, через которые придется перейти, чтобы добраться до следующей цели.
Машины они оставили прямо тут. Вряд ли мы вернемся тем же путем, что пойдем и туда. Если вообще вернемся…
Я надела шапку и вдобавок капюшон, а после вышла, чтобы осмотреться, как и другие.
Порывы ветра здесь, внизу, достаточно сильные, а там наверху и не представляю.
Деревья ещё есть, но с поднятием на высоту их будет становиться только меньше.
– Заночуем в машинах, – объявил Ашер, – а с рассветом выдвинемся.
Все молча согласились, и я ещё некоторое
время побродила, особо не представляя, как удастся перейти через это. Если бы мы с Тоби тогда добрались сюда, то идти дальше – было бы самоубийство. Возможно, мы бы и не решились на такой шаг, решив вернуться куда-нибудь обратно. А сейчас… сейчас там находится мой брат и вакцина. И люди, которым я жажду отомстить.Пока в машине сижу обратно и прислоняюсь головой к окну, прикрывая на мгновения глаза.
Чувствую озноб, медленно расползающийся по коже, словно яд, который стремится добраться к самому сердцу.
Мне страшно.
Это чувство вновь появляется во мне. Я хочу от него избавиться, желаю этого, но ничего не выходит.
Дыхание учащается и когда я открываю глаза, то понимаю, что вокруг одна темнота.
Снова это. Кошмар. Я осознаю и пытаюсь проснуться, но не выходит.
Пытаюсь обуздать это чувство, пытаюсь запихнуть его куда подальше и просто… проснуться.
Боже, я не хочу снова всё это переживать!
Сначала медленно иду, понимая, что так и не могу проснуться, а после срываюсь на бег.
Я ожидаю увидеть Дэрила, Селин или… Лойс Рид, но резко замираю не из-за них. А из-за себя.
Я вижу себя в трех футах, стоящую и смотрящую прямо на… меня.
Взгляд – пустой и безжизненный. Лицо бледное, изо рта течет струйка алой крови, руки все в ссадинах и шрамах, так как другая я – в футболке. На костяшках пальцев тоже есть кровь.
Делаю шаг назад, но двойник остается на месте, неподвижный и жуткий. Его глаза, некогда мои глаза, смотрят сквозь меня, словно я пустое место. В этом взгляде нет ни жалости, ни сочувствия, лишь бездонная тьма, которая грозит поглотить меня целиком.
– Боишься? – голос кажется иным, будто и не мне вовсе принадлежит.
Я сглатываю, но не отступаю, понимая, что это не только бесполезно, но и от себя не убежишь.
Поднимаю взгляд и смотрю прямо своему двойнику, который за мгновения оказывается напротив.
– Нет.
Оно внимательно смотрит на меня, словно пытается подловить на лжи, и я заставляю свое сердце перестать так бешено колотится в груди.
– Не боишься других, но боишься ме-е-еня-я, – двойник наклонился и прошептал эти слова в самое ухо. – То есть себя-я-я. Почему я пугаю тебя?
Замираю, не решаясь озвучить это вслух, а двойник усмехается, показывая окровавленные зубы.
– Я знаю. Давай, скажи это!
Сглатываю слюну и смотрю прямо в глаза, проговаривая:
– Потому что я больше не знаю тебя… Не знаю себя.
Улыбка другой Эйвери выходит ненормальной, а после из её груди вырывается смех. Этот смех звучит везде… в этой пустоте, темноте, в ушах, во мне самой… Это уже не двойник. Я настоящая смеюсь и чувствую, как кровь стекает по подбородку.
Закрываю уши руками, но звук проникает внутрь, пульсируя в голове. Кажется, будто смеется сама тьма, сама бездна, в которой я застряла.
Медленно опускаю руки и смотрю на свой двойник, на себя. Кровь все еще течет по подбородку, но теперь ее стало больше. Она пачкает футболку, капает в пустоту.
– Не знаешь? Не знаешь себя? – эхом повторяет двойник, подходя ближе. – А разве было когда-то иначе? Разве ты когда-нибудь действительно знала, кто ты?
– Да! – сквозь смех прорывается мой голос.
– НЕТ!!! ЭТО ЛОЖЬ!!!
Двойник хватает меня за руку, сжимает ее так сильно, что я чувствую, как кости трещат. Ее взгляд проникает в самую душу, обнажая все мои страхи, сомнения и разочарования.