Фантастика. Журнал "Парус" [компиляция]

Покружив вокруг меня, мальчишка выбрал удобный момент, схватил рюкзак и попытался бежать. Но я успел. Вцепившись в ногу парня, вместе с ним я окунулся в дорожную пыль. Более уникального противника мне встречать не приходилось. Гибкость его была невероятна, а сила, казалось, превосходила мою, несмотря на отсутствие особо рельефной мускулатуры. Пальцы, мертвой хваткой сжимающие мое запястье, могли, казалось, перекусить руку пополам. Это напомнило мне схватку с биороботом-монтажником, запрограммированным для тренировок по борьбе. Тогда, спасая свою жизнь, я в самый последний момент ухитрился сломать сжимающие мое горло пальцы из армированной титаном металлоорганики. Неужели местные люди и нелюди крепче земных роботов?

Заставив себя отключиться от боли в левой руке (земные кости тоже прочные), я изловчился и нашел правой руке место, чтобы размахнуться. А затем изо всех сил опустил ее локоть на ребра противника. На пару секунд мне здорово полегчало. Я использовал паузу с толком: парнишка был уложен на живот, а его нога схвачена болевым приемом.

— Все, все, дяденька, уговорил, — завизжал мальчишка противным голосом, — я иду с вами.

От неожиданности я чуть не отпустил ногу, но вовремя вспомнил, с кем имею дело. Что значат подобные слова?

— Давно я искал сильного и доброго человека, который смог бы меня защитить.

Несмотря на боль во всем теле, появившуюся после знакомства с кротким сиротой, я не смог удержаться от смеха и отпустил мальчишку.

— Что значат эти странные звуки? — спросил он, вставая на ноги, — я тебе что-нибудь повредил?

— Нет-нет, — я вспомнил, что еще ни разу не видел смеющегося таикца, — я так делаю всегда, когда мне весело.

— Странная привычка, — паренек отогнул ногу назад и почесал ею затылок, — но бывают привычки и похуже.

— Кто ты?

— Я? Никто. Зовут меня Имм, таких, как я, много. И каждый — «никто». А если собрать многих «никто», то получится «ничто». Это очень интересно узнать, как выглядит «ничто». Но, чтобы взглянуть на «ничто» со стороны, надо самому перестать быть «никем». Я прав?

— В какой-то степени, — то ли надсистема плохо обучила меня таикскому языку, то ли я наткнулся на местного философа-самоучку со своей терминологией. — Зачем тебе идти со мной?

— Если это чудовище пойдет с нами, то я остаюсь, — подал голос Аро. Он сидел, прислонившись к гнилому пню, и с большим трудом приходил в себя.

— Неужели твой друг, Матвей, не боится остаться в лесу? — спросил Имм с наигранным удивлением.

Я мог бы поклясться, что не называл своего имени. Аро тоже этого не делал. Подозрительный мальчишка стал выглядеть еще подозрительнее.

— Тебе просто необходим спутник, Матвей, — продолжал Имм, — такой же слабенький, как я, но и такой же умный. Ты с трудом одолел мальчишку, а ведь можно встретить но пути кого-нибудь посильнее. Тогда и отважному чужестранцу может понадобиться бедный сирота. Должен же кто-то прикрыть от стрел и ножей эту широкую спину? Должен же кто-то помочь разобраться, кто друг, а кто враг?

— Но Лост послал тебя ко мне… — внезапно сообразил я.

— Меня послал Лост? Да, Матвей, ты наивен до ужаса. Никто на всем Тайке не может приказать Имму. Просто я решил устроить тебе небольшую проверку. Ты ее выдержал. Почти… И мне захотелось тебе помочь.

— Что значит «почти»?

— В честной борьбе ты можешь победить. Но где ты видел когда-нибудь честную борьбу?

— Послушай, Аро, — решился я наконец, — мы берем Имма с собой. Он больше не будет тебя обижать.

— Он же ненормальный, — со стоном выдохнул Аро.

Позднее, когда мы обогнали еле плетущегося Аро шагов на пятнадцать, я спросил у Имма про его второй облик.

— Я почти такой же, — на удивление грустно ответил Имм, — ты, наверное, видел тхелов.

Я не понял. После объяснений стало ясно, что это местный зверь с зеленоватым мехом, напоминающим обезьяну.

— Я — последний тхел-человек на Тайке. Не так давно мои родители погибли, и я остался сиротой. И сиротство мое самое грустное. Я мало жил среди оборотней и еще меньше среди людей. Везде я был чужим.

Мы шли и болтали с Иммом, как старые друзья. Он рассказал любопытную вещь: духи, оказывается, запросто различают оборотней и обычных людей. По каким-то причинам они не могут сделать это с людьми-тхелами. Духи никогда не берут женщин-оборотней, но мать Имма, приглянувшаяся духу высокого ранга, была принята ими за обыкновенную женщину и похищена. Отец сумел пробраться к месту обитания духов. Там он убил похитителя и был убит сам. Мать Имма то ли покончила с собой, то ли была убита. Неудивительно, что Имм испытывал к духам очень сильные чувства.

Даже после знакомства с Эль мне не удалось до конца разобраться в личной жизни оборотней. От женщины-лути и мужчины-лути могли родиться дети, принадлежащие к любой из трех групп: люди, люди-лути, лути. Вероятности их рождения были неодинаковы, последний случай — редчайшим. От близости же двух разных видов оборотней мог родиться, по словам Имма, кто угодно, включая неизвестных на Тайке человекоживотных. Но дети у оборотней рождались редко, намного реже, чем у людей. Все это делало счастливое отцовство Имма весьма проблематичным.

мм считал, что на Тайке царит анархия, замаскированная видимостью порядка. Область (размером с крупную страну древней земли) делилась на районы. Каждому району давался «покровитель». Его обязанность заключалась в защите населения от оборотней и грабителей. Для этой цели придавался отряд солдат. За «защиту» сельское население платило солидный продовольственный налог. Как я убедился за время путешествия, защитники из правительственных солдат были неважные. Сбор налогов и охрана обоза — дело другое. «Покровители» большую часть года проводили в столичном городе, проедая в безопасности добычу. Весело и почти не прерываясь, Имм рассказал мне про речных пиратов, обитателей пещер, змееедов, ночных людей и прочих, с кем лучше было никогда не встречаться. Я выслушал все это с любопытством. Настоящий интерес пробудился, когда Имм начал рассказывать про Людей Металла.

— Люди Металла — отличные мастера, они делают лучшее на Тайке оружие. Это оружие они продают оборотням, дают нам приют. Еще они не платят налогов Правителю, не боятся духов, к Людям Металла им не попасть. Там действует какая-то штука, мешающая духам жить. Люди Металла молятся этой штуке.

Я попытался обдумать последние слова Имма. «Действует штука». Человек цивилизованный сказал бы: «Работает установка». Кажется, Имм говорил, что эти самые Люди Металла живут где-то недалеко.

Выбравшись из лесной чащи на равнину, я начал понимать, что представляют собой Люди Металла. Словно кадры из видеофильма по истории техники вставали перед моими глазами. Под ногами, простираясь метров на сто вперед, лежал пустырь. Песок, камни и очень хилая трава. Кое-где — черные пятна, явные следы огня, не поддавшиеся ни дождям, ни ветрам. За пустырем, параллельно краю леса, тянулась серая стена. Самое малое — в два человеческих роста.