Фантазии Старой Москвы

– Только ты пожалуйста не забывай, - Поучительно произнесла девушка, - после длительного пребывания во мраке очень больно будет смотреть даже на умеренный свет.

– Да уж.
– Ответствовал Сергей: - Мрак - это твое.

– Над нами, - Надежда пропустила словесный укол мимо ушей, - Министерство обороны. Когда его строили, создали железобетонный мешок - на случай ядерной войны - ну, а то, что ниже, тоже залили бетоном. Так они думали. На самом деле бетон ушел в карстовые промывы. Грунтовые воды, найдя другие пути, взяли - да и прочистили старые ходы. А вот теперь - смотри!

Двое очутились в обширной пещере, посередине которой простиралась гладь озерка.

– Озеро Любви.
– Произнес Сергей.

– Почему...

– Подозреваю, здесь предавались утехам Марина Мнишек и Лжедмитрий Третий.

– Неостроумно. Я вообще серьезно к тебе...

– А я - нет.

– Первый этап пройден, передохнём.

– А не передОхнем?

– Даже не надейся.

Они присели на берегу водоема. С потолка в воду падали капли, образуя на глади причудливые узоры. Некоторое время помолчали.

– В том мире, - Надежда, прервав паузу, указала наверх и улыбнулась наподобие Иоанна-Крестителя на картине кисти Леонардо да Винчи, - нас приучают искренне не радоваться ничему. Вообще ничему не радоваться, а только искать новых впечатлений.

– О, как. Если ты не в курсе, вот это проникновение в преисподнюю нашего первопрестольного городка сопряжено с некоторыми новыми впечатлениями.

– Всегда хорошо, когда впервые. Запомнится на всю оставшуюся жизнь. Вот когда вернемся к нашим троглодитам...

– А я почему-то всегда думал, что троглодиты обитают как раз в преисподней.

– Вот именно здесь я их что-то не встречала.

– Ты имеешь в виду, в Озере Любви?

– Да никакое оно не любви. Просто водоем с питьевой водой. Создано было специально на случай осады Москвы. Между прочим, невдалеке были палаты Малюты Скуратова, и некоторые ходы были построены по его приказу.

– И там конечно горы скелетов.

– В те времена к человеческим останкам принято было относиться уважительно - потому что Бога боялись. Но вот старые погосты, скрытые культурными слоями, действительно существуют и их много. Старая Москва вся на костях - но это нормально. Только и кладбища выше нашего уровня.

– Что же тогда - ниже?

– Метрополитен. Но по сути метро - защищенные от подземной Москвы трубы, с вентилляционными шахтами. Но мы ниже спускаться не будем, продвинемся вперед. Готов?

– Не вполне. Но, кажется, уже поздно вертать взад.

– Отлично. Сейчас придется реально попотеть, потому что мы пройдем под руслом реки Неглинной.

Довольно долго шагали то белокаменными катакомбами, то узкими коридорами с кирпичными сводами. Дважды пришлось промокнуть - преодолевали препятствия по колено в воде. На привале, в сухом каземате, в который вела тесная прореха, Сергей спросил:

– У нас есть конкретная цель?

– Их много.
– Ответила «сталкерша», освобождая бутерброды от фольги.
– Одна уже достигнута: ты убедился в том, что под городом есть другой город. Кстати многое здесь открыл именно Денис.

– Какая же цель следующая.

– Потерпи. Всему своя череда.

– Кто-нибудь еще здесь бывает?

– Здесь - нет. Опасаются. Поэтому нам бояться некого.

– Зачем тогда все это строили, если не для кого...

– Я тоже задавалась этим вопросом. Ты заметил, что Старая Москва - та, которая на поверхности - сумбурна? Но в ней хотя бы были векторы развития. А здесь так: московская цивилизация в период подъемов принимается строить и копать, а в депрессивные годы - забрасывать и забывать. Если в надземном городе ломают и на старом месте строят что-то для того времени более нужное, в подземном же просто прокладывают новые коммуникации, а старые стараются либо обойти, либо замуровать. Жаль мы не сможем попасть в недра Боровицкого холма: там есть великолепный подземный храм. Его тоже забыли.

– Вот откуда ты знаешь. Видела?

– К сожалению, нет. Но его подробное описание есть в том самом красном альбоме.

Поднявшись чуть выше, цепляя серые выступы, они очутились в объемистой трубе с деревянными сводами. Здесь было совершенно сухо и свежо.

– Мы сейчас под Красной площадью.
– Торжественно доложила девушка. Обнаружив этот ход лет пятьдесят назад, его попытались залить бетоном. У властей только один метод: изолировать все непонятное и потенциально опасное. Хотя могли бы изучить. Ход очень древний, а хорошо сохранился потому что был грамотно продуман дренаж.

– Все ходы куда-то ведут. А этот?

– К Лубянке. Для эвакуации казны. Но не для хранения.

– И что… про него не знают в фээсбэ?

– Знали. Но там сейчас не до этого, они ж целиком поглощены проблемой сохранения политического режима. Свои исследования они забросили, материалы отправили в архив.

Тащиться по прямой было утомительно. Сергей проворчал:

– Как-то скучновата твоя эта подземная Москва. Ходы, ходы... Где, чёрт возьми, сокровища.

– Сама подземная Москва и есть сокровище.

Чтобы меня впечатлить, тебе надо было эту свою экскурсию окончить - возле Озера Любви.

– Опять любви...

– Отличный бренд для туризма.

– Как раз сейчас и будет отлично!

"О-о-о, о-о-о, о-о-о, о-о-о-о..." - Отозвалось эхо подземелья. Двое стояли перед разверзшейся пастью. Сергей подумал: когда стоишь у входа в пещеру, там, в темноте скрывается тайна, это все равно что в метро пред тобою сидит симпатишная девушка в мини-юбке и чуть раздвинула ножки. Когда фонарики осветили пространство, свет выхватил какие-то рисунки на стенах, какие-то детские: звери, причудливые существа. Пространство было столь обширным, что свет терялся в углах.

– Инопланетяне?
– Едко спросил Антонов.

– Есть разные версии.
– Пояснила девушка.
– Самая вероятная, ну, согласно бритве Оккама: здесь, в этой пещере было священное капище какого-то очень древнего народа, жившего на Москве-реке еще до вятичей и даже угро-финнов.

– Неандертальцы?

– Возможно все.

– Значит, библиотеки Ивана Грозного здесь не найти.

– Если она где-то и есть, то еще в неоткрытых полостях. Денис проверял версию и о якобы спрятанном где-то идоле язычников, «Золотой Бабе», но не успел. Не успел…

– О, сколько нам открытий чудных готовит подземелья дух.

– Чтобы в этом мире что-то действительно открыть, надо копать, исследовать.

– Не намекаешь ли ты, что хочешь нанять меня в качестве рабсилы.

– Во всем ты видишь намеки. Пошли уж...

– Нет, погоди.
– Сергей решился.
– Ты почему меня прописала в этом своем... рассказе.

– Давай потом.

– Сейчас. Пока не ответишь, дальше не пойдем.

– Зачем, зачем... Сережа... это лишь слова, не относись к ним слишком серьезно.