Фантазии Старой Москвы

– Слова способны убить. Разве ты не знаешь?

– Убивают люди. Там - наверху. Как раз та разновидность людей, которая придает значение буковкам.

– Ты уходишь от ответа. Говори: я для тебя лишь объект для экспериментов?

– Ну, знаешь... я не ученый, чтобы опыты ставить. Вот.
– Девушка осветила свое лицо, снизу, получилась гримаса ужаса.

– А намек на то, что я для тебя должен отыскать машиниста.

– Он ведь тоже человек подземной Москвы. Но вообще мне интересно, что он тогда испытывал.

– А ты?

– Что - я...

– Что испытала ты?

– Ничего особенного. Прошлой жизни уже нет.

– Неправда. Не бывает прошлой жизни, если ты еще в этой. Ты запуталась - вот что я тебе скажу.

– А ты.

– Только еще начинаю впутываться. Ладно. Веди.

И они потащились дальше. Снова череда коридоров, пролазов, белокаменных катакомб, паттерн. Если бы не звуки капели с потолков и журчание ручейков, можно было бы сойти с ума от тишины. Трудно поверить, что там, наверху, кипит муравейник Третьего Рима. Однажды Сергей задержался в очень-очень узком пролазе. Пришлось втискивать не только себя, но и рюкзак. Надежда, обернувшись, ехидно произнесла:

– Ну, да... рожденный ползать летать не может. Но ползать он должен научиться половчее как-то.

– Конечно.
– Отозвался Антонов.
– Ты как раз рождена для этого.

– Я рождена, чтоб сказку сделать былью.

– Хорошо что не болью.

– Каламбурист хренов…

На новом привале Сергей высказался:

– Знаешь, что... если ты думаешь, что подземный мир - это супер, напомню: из-под земли не видны, например, звезды.

– А между прочим, - мгновенно ответила Надежда, - отсюда не видно еще очень-очень многое из тог, на что лучше и не смотреть.

– Но мы же не кроты.

– Вот видишь, - удовлетворенно произнесла проводница по подземному миру, - ты совершил очередное открытие. Мы не кроты, кроты немы.

Сергей промолчал. Уже напоминает словесный понос, лучше уж быть немым, чем зведоболом. Антонов уже давно понял, что с этой женщиной общаться надо очень умеренными порциями. Прошагав, наверное, еще минут семь (оказалось, в условиях замкнутого незнакомого пространства время течет слишком уж приблизительно), уткнулись в металлическую дверь.

Сергея пронзила догадка:

– Слушай! Уж не та ли эта железная дверь, которую обнаружил твой этот антидигер...

– Дверей много. Вот, попробуй...
– Надежда, наклонив Сергея, вынула из рюкзака изящную монтировку.

– Нас ждут сокровища графа Юсупова.
– Провозгласил Антонов, взвешивая железяку. – И уж наверняка найдем эту долбаную скрипочку Страдивари, продадим, наварим…

– Князя.
– Поправила девушка.
– И вполне может быть. Денис был близок к этой тайне, но...

Засов сдвинулся от двух ударов. Дверь с трудом - но подалась. Из нее брызнул свет, который поначалу ослепил. Более-менее адаптировавшись, они вышли на поверхность. Сергей узнал Большой Харитоньевский переулок. Но многое было не так, например, вместо помпезного здания-сундука на углу с Малым Харитоньевским красовалась блистающая белизной церковь. Она как будто светилась, аж заболели глаза.

– Уж не тот самый Харитоний ли?
– Спросил Антонов.

– Подозреваю, здесь альтернативная реальность!
– С восторгом провозгласила Надежда.

– Это же бред.

– А вот Денис...

И тут Антонов сорвался:

– Слушай! Достал уже твой Мудянов подземный троль...

Возле них остановился черный лимузин. Дверь отворилась, из нее выскочили двое амбалов в черных костюмах. Миновав Антонова, они схватили Надежду. Девушка попыталась завизжать, но ей зажали рот. Сергей нелепо приобнял одного из напавших и пытался оттащить. Достал из кармана свисток, что есть сил в него дунул. Звука не было.

Вдруг по ушам звонко хлестнуло.

...Открыв глаза, Сергей увидел, что по зеркалу, которое висит в его комнате, кажется, еще с тех времен, когда Антонова еще и не было в проекте, змеей протянулась извивающаяся трещина. Сергей встал, потирая затылок, по которому, похоже, действительно вмазали. В свете полной Луны, пробивающейся через замутненное окно, посмотрел на свое отражение. Оттуда, из Зазеркалья на него глянул пожилой усталый мужик, явно не исполненный счастья.

– И приснится же...
– Произнес он вслух. И все же воспоминания о грезах ему были приятны.

Его как кипятком ошпарило, аж покрылся испариной: он бросился искать файл с последними рассказами то ли Муянова, то ли незнакомки, представившейся во сне Надеждой. Таковой не обнаружился.

...Подождав сверх назначенного времени двенадцать минут, Антонов вспомнил: а ведь где-то там, во дворах есть и второй Гоголь. Тот самый, что не пришелся по душе товарищу Сталину. Формально оба Гоголя - у Арбатских ворот. Вот ч-чорт.

Быстренько перебежав на красный проезжую часть, нырнув в подземный переход и выскочив оттуда, как будто подземная Москва выплюнула инородное тело, уже через две минуты Сергей был у Гоголя Согбенного. На скамеечках сидели люди, но незнакомки... Анны... Надежды... да какая, блин, разница! Ее не было.

– Пипец.
– Спокойно произнес Антонов. Все одним разом повернули свои головы в сторону Антонова и посмотрели на него как будто он городской сумасшедший.

Сергей понесся к Гоголю Стоящему. Там вообще никого не было. Вот если бы сейчас Антонову попался череп Гоголя, он бы с удовольствием его бы пхнул - со всею силой. Мужчина ненавидел себя, Старую Москву, всех этих истуканов. Сидящий в Сергее антипод сказал: "Наваждение кончилось. Все пришло в норму".

– Да!
– Воскликнул логист.
– Да-а-а-а-а!
– "Ну, да, - вторил антипод, - иди уж, страдающий неюный Вертер, не пугай москвичей".

Антонов легко дыша зашагал в сторону "Кропоткинской". Глаза невольно отыскивали черты незнакомки, чье подлинное имя он так и не узнал, в каждой из встречных женщин.

2015 год

Из фотографического проекта

«Старая Москва»

2010-е