Фантазии Старой Москвы

Итак, уже мысленно расставшись с жизнью и чудом ее обретя, она стала другой, напрочь лишившейся предубеждений. Поступок был спонтанным, просто в одно мгновение показалось, что так будет правильно.

Но хватит - теперь о НЕМ. Он был намного старше, в отцы по возрасту не годившийся, но явно из другого поколения. Две эпохи, два века слились воедино, отбросив пустое и оставив суть. Само слияние произошло буквально и мгновенно: они просто столкнулись на Сретенке, оба слишком были углублены в себя. Она упала, измазала в грязи джинсы и кофту, он уговорил сходить к нему домой и замыть. Да нет - неправильно: он просто сказал: «Судьба». И она пошла. В каком-то смысле это пошло.

Он жил в коммуналке, в Большом Козловском. Соседи на нее смотрели удивленно, без зла, из чего она сделала вывод: женщин он к себе водит нечасто. Ничего в первый день не было, и вместе с тем произошло важное событие, значение которого она смогла оценить слишком поздно.

А потом он начал вводить ее в свой мир. Для обоих процесс был мучительный, ведь они были слишком уж разные и одновременно одинаково дремучие. Настало утро, и...

Дальше Сергей читать не стал. Его охватило чувство отвращения. Просто вопиющая издевка. Ну, дошли эти двое до койки и принялись в ней кувыркаться. Андрюха все же прав, намекая на манипуляции. Ну, почему мы, люди, склонны к усложнению... Этой своей бритвой Оккама мы все норовим отсечь себе и окружающим детородные органы. Мир стоит на том, на что стоит - вот. А вообще имеет место откровенный плевок в лицо. Или – попытка достучаться? В любом случае пора закрывать тему.

ОЗЕРО ЛЮБВИ

Ежели есть такие, кто "тащица" от лампового звука или аналоговой фотографии, почему бы не предположить наличие фанатов реальной реальности. Конечно я лукавлю - таких много. Было бы иначе, человечество перестало б размножаться и вовсе вымерло.

Вот только беда: всегда находятся деятели, утверждающие, что де реальностей больше одной, и мы способны существовать сразу в нескольких (но не более чем в семи - таков закон психологии). Якобы далеко не всякий использует дар сей хотя бы на полкатушки. Таким фанатикам верить чревато: здравый смысл кричит о том, что есть только "здесь" и "сейчас", все остальное - потуги извращенного разума. Разве только человеческой натуре всегда хочется чуда…

Сергей увидел свою незнакомку издалека. Моросил косой студеный дождик, именно про такую погоду говорят, что хороший хозяин свою собаку на улицу не выгонит. Девушка была одета во все черное и аж прогибалась под весом торчащего поверх ее головы рюкзака. Она напоминала гномика, пробирающегося с добычей к своей норе, что нашего кавалера улыбнуло.

Едва Антонов протянул файл с рассказами, девушка отрезала:

– Давай потом. Сейчас хотелось бы другого.

– Ты что-то украла?
– Съязвил Сергей, упрятал рукопись назад и указал на непомерную поклажу. Он решил пока не задавать самый естественный вопрос: что за дерзкую хрень она насочиняла про складского работника? Поиграет с ней чуток в эту напрасную игру про дурочку и резонера - и досвидос.

– Почти.
– Она не обиделась.

– Делись.
– Мужчина насильно стащил рюкзак с плеч девушки, и, хотя та пыталась противиться, сделал это предельно решительно.
– Если литература потом, то что - сейчас...

– А что у тебя под глазом?
– Она кивнула на Сергеев фингал.

– Пустяки, тело житейское.
– Ответил Антонов мемом.
– Ну, так...

– Хочу пригласить тебя погулять. Как ты...

– Мы уже гуляем.

– Нет - там, где не бывает почти никто.

– Уж не в подземелье ли.

– Угадал.

– О, как. Так пошли же. Чего стоим. Но и ты мое понеси...
– Сергей взвалил на свои плечи рюкзак напарницы, который и впрямь оказался нелегким, ей же передал свой рюкзачок.

– И да. Еда, питье - есть? А то неровен час, заплутаем...

– Не волнуйся. Всего в достатке. Значит готов...
– "Анна" двинулась в сторону Кремля, Сергей, вновь очутившись в ситуации ведомого, потащился чуть сзади, оценивая хилую попу девицы. Подумалось: м-м-мда... недостатки есть и у Венеры Милосской: у той нет рук и отсутствует вагина, но туловише все одно выставляют в музеях. Некоторое время шагали молча. И вдруг она произнесла:

– Да... ты хотел узнать мое подлинное имя. Меня зовут Надеждой.

– Я опять должен тебе верить?
– Издевательским тоном спросил Сергей.

– Да какая разница-то. Считай, мне хотелось бы, чтобы ты ко мне обращался именно так. Значит... вот, что. Видишь забор: там стройка. Сломали старый доходный дом, будут строить офисный центр. А, кстати, когда рушили, здорово накостыляли активистам, защитникам старой Москвы. – Девушка многозначительно глянула на Сергеев синяк.
– У нас неплохие шансы. Если будет кричать охрана, прем как танки, за нами они побоятся - понял?

– А если начнут стрелять.

– Боевиков насмотрелся. Нафига им это надо. Ни на кого не рагируем, идем - и все...

Надежда (будем теперь считать ее так) отодвинула рекламный баннер - и буквально втолкнула Сергея и рюкзак в щель. Они очутились на краю котлована. Рабочих не видно, сегодня у них похоже выходной. Пока спускались, измазюкались - дождь же. Снизу Сергей оглянулся, и увидел трех охранников, которые молча наблюдали за парочкой. Расстояние довольно немаленькое, но, кажется, Антонов прочитал на их лицах сожаление.

Ощущая спиною надзор молчаливых людей, Сергей плелся за (теперь уже Надеждой) и мысленно ворчал: "Нахрена согласился на авантюру... она же крейзи!"

– Вот.
– Произнесла девушка, указав на пролом в кладке белокаменной стены.
– Нам сюда...

И они втиснулись в затхлую полость. Покопавшись в рюкзаке, Надежда выдала Сергею строительную каску и фонарь; тем же самым оснастила и себя:

– Коротенький инструктаж: не суйся никуда. Если жить хочешь. Вот тебе и свисток, в нем же - компас. По крайней мере сориентируешься если разминемся.

– Все так серьезно?

Девушка ничего не ответила. Луч на мгновение пронзил Серегино лицо, потом стал блуждать по мокрым сводам. Назвавшаяся Надеждой продолжила грузить:

– Итак, мы попали в казематы шестнадцатого века, время Ивана Грозного. Когда-то они были всего лишь дворовыми постройками боярских усадеб. Но время и человечество нарастили культурный слой, от шести до восьми метров. Городская канализация проходит чуть выше, поэтому здесь будет сыро. Ножки промочишь - не серчай.

Свет фонарей гулял по грязно-серым стенам. Сергей различил нацарапанную надпись: "ИЗЧЕЗ ДАБЫ ОБРЕСТЬ". "Огресть" - пронеслось в голове. Под ногами хлюпало, да и воздух был явно несвеж.

– Могла бы предупредить. Взял бы резиновые сапоги.

– Да... неувязка, прости. Но здесь чисто, известняк и глина - отменные фильтры. Итак, мы с тобой сейчас внутри Ваганьковского холма. Когда-то в его недрах добывали строительный камень, остались катакомбы. Мы сейчас в них и спустимся.

Свернули налево, в коридор с белокаменными сводами. Было заметно, что путь идет под уклон. Под ногами тек ручеек, вода в нем была совершенно прозрачная.