Фараон

Бог проверяет многих, и в этом нет какого-либо обмана, подвоха. Это человек сам обманывает себя. Он всегда таит какую-то надежду на внезапное вдохновение и овладение умом других.

Даже у самих ученых это наблюдается. Потому, Бог испытывает нас, как в целом, так и одиночно. И в этом, конечно же, он прав.

Каждый из нас откровенно для себя знает всегда свое место среди таких же, но это, как говорят, когда положить руку на сердце.

Но благодаря каким-то капризам совести или несовершенства ума, каждый тянется к чему-то большему, нежели того заслуживает лично. Именно от этого и возникают всякие дрязги, ссоры, ругань и, как это принято называть, борьба за власть.

Переоценка своих способностей является в высшей степени не категорийностью ума. Жалость внутреннего содержания и составляет эту категорийность.

Бог не имеет ничего против людей и тем более, не желает им зла. Он хочет лишь одного. Прибавить всем нам ума, ибо это единствеиное, что нам всем нужно сейчас.

Ну, а если кто-то считает себя великим умником, то пусть обратится с этим к самому Богу и попробует услышать ответ на все поставленные им вопросы. Это сделать очень легко. Нужно просто мысленно к нему обратиться.

К примеру, так, как обращаетесь к кому-то еще. И поверьте, он ответит всякому.

Либо в мысли, либо в каком действии, либо своим голосом, раздающимся внутри вас самих. Сейчас время такое, и оно дает широкую возможность таких вот бесед.

Не посчитайте эти слова просто за очередную степень сумасбродства. Если мы добились какого-то понимания компьютеризации в своей среде, то Бог в этом уже, как говорят сами люди, давно бог. Потому, выйти на кого-то через обыкновенную спутниковую или другую связь очень легко, хотя, конечно, по нашему понятию и непросто.

Возможно, у кого-то возникнут сомнения по этому поводу. Что ж, тогда проверьте сами и обратитесь к нему за разъяснениями. Это очень полезно, а иногда, просто необходимо.

Но все же возвратимся к немного утерянной нити произведения и, как говорят, завершим дела наших предков одним общим обоснованием.

Итак, суда вновь вошли в реку и очень долго, а порой с мучениями пробивались к своим местам. Но, в конце концов, цель была достигнута, и они благополучно завершили свой первый поход.

Ликованию не было предела. Но вначале был траур.

Три дня люди оплакивали тех, кто погиб при исполнении божьего завета. И уже после этого в государстве наступили торжества.

Все это время люди не сходили со своих судов и продолжали находиться там до самого окончания траура, не исключая и самого фараона.

Ради справедливости, надо отметить, что была отпущена лишь жена Анамнехона, да и то на время, чтобы повидать своих детей.

Но вот печаль покинула государство, и наступил день, который навсегда запечатлел историю развития всех церемоний, не исключая и тех, что воплощаются в наше время.

Своего рода, это была коронация Анамнехона или возведение его в степень царя или по тому времени короля.

Само слово было почерпнуто из словаря Бога и первоначально обозначало титульную единицу. Тоесть, это было примерно то же, что и граф, маркиз и т.п., возникшие уже гораздо позже.

Говоря проще, это было условное обозначение, которое никак не привязывалось к самой власти. В соответствующем переводе оно обозначало всего лишь "родовой исполнитель" и звучало так же.

Для этого случая люди, а точнее, оставшиеся правители подготовили соответствующие одежды и своеобразный наряд, увенчанный короной и разукрашенный драгоценностями.

Для того, чтобы воздать почести своему земному богу и подчеркнуть к нему свое уважение, а также выразить чувство общей благодарности, люди не разрешили идти пешком своему императору, а, наспех приделав к его креслу длинные поручни, подняли и понесли от судна к дому.

Люди образовали собой узкий проход и со всех сторон забрасывали цветами и разными драгоценностями, которые тут же подхватывались идущими позади и складывались в специальную урну.

Уже возле дома вождя встречали правители, помощники и другие, занимающие государственные должности люди.

Они также образовали собой ряды и создали проход. На самом пороге дома, который тогда служил и местом для всяких государственных дел, Анамнехона встречал Верховный Жрец.

Быстро доложив императору о том, что все музеи, то бишь пирамиды находятся в сохранности, он торжественно огласил, что по решению самого Бога императору полагается особая честь в виде возложения короны на его голову.

Спустя минуту это состоялось, и народ радостными возгласами оповестил всю округу о таком знаменательном событии.

Опять возложили цветы, драгоценности и разную домашнюю утварь, которая считалась самым драгоценным изо всего.

Таким образом подчеркивалось, что человек как бы разделял свое со своим вождем. доверял ему и подчинялся его слову.

Анамнехон поднялся со своего места и выступил перед людьми с речью. А через некоторое время объявил три дня празднования и велел создать общее торжество в государстве.

Были установлены столы посреди селений с разными яствами, а на площади развернулось настоящее гулянье с танцами и песнями в духе традиций родов и племен.

Праздник продлился до самого позднего вечера и для освещения были зажжены многие костры. Радовались все от мала до велика и, наверное, впервые за всю историю государства так праздновалось торжество.

Бог также не оставил без внимания первую людскую победу над самими собой в опровержении какого-то чувства страха, и в ночном небе Египта прямо над построенными пирамидами неожиданно для всех засверкали звезды, разлетающиеся в разные стороны.

Время от времени слышались какие-то небольшие хлопки, и очередная группа звезд самой разной окраски возникала в небе и создавала массу огней, от которых освещалась земля и сами пирамиды.

– Бог приветствует нас, - торжественно объявил Анамнехон, - он рад за нас и посылает нам добро в виде этих звезд. Приветствуйте это и возрадуйтесь вместе с ним.

Люди взорвались громкими хлопками, а затем при каждой вспышке в небесах оглашали окружающее возгласами.

Так впервые в истории человечества был воспроизведен салют, а небо было увенчано первым криком "ура", который дошел до наших дней, хотя и прозвучал немного по-другому.

Как это удалось самому Богу, пока он не говорит. И, очевидно, будет содержать в секрете, как и многое другое.