Фасолевый лес

– Дай срок, и ты все увидишь.

И она была права. К концу марта лианы выбросили серебристое облако бледных листочков и теперь готовились расцвести. То тут, то там лиловый язычок лепестка дерзко высовывался из пухлой зеленой почки, и тут же возле него оказывалась прилетевшая на разведку проворная пчелка – узнать, скоро ли появятся цветы. Откуда только ни появляется жизнь! Глицинии заставили меня вспомнить библейскую легенду – там кто-то стукнул по камню, и из него хлынула вода. Только здесь все было даже лучше. Цветы рождались из голой земли. Чудо Пёс-Сральт-парка.

Лу Энн продолжала говорить о моей маме.

– Я прямо так и вижу, как она… Как ее, кстати, зовут?

– Элис, – ответила я. – Элис Джин Стэмпер Гриер. И ей как раз не хватает к этому набору еще фамилии Эллестон.

– …прямо вижу, как Элис и Гарланд, взявшись за руки, бегут куда-то. Наверное, в прошлое, туда, где они были счастливы…

Лу Энн помолчала и продолжила:

– Если твоя мама похожа на тебя, она знает, чего хочет, и своего не упустит. Теперь-то он ей все, что нужно, покрасит, и все, что нужно, отремонтирует.

– Он ведь не совсем хозяин. У него только половина бизнеса, – сказала я. – Вторая – у Эрнста Джейка.

А Лу Энн вдруг запела:

Элис и Гарланд на дереве сидят! Элис и Гарланд друг дружке говорят: «Детка-конфетка, я люблю тебя, Дай поцелую, ты любовь моя»!

Я заткнула уши и попыталась перепеть ее:

Я когда-нибудь вернусь к тебе, любовь моя! Станет снова домом мне родимая земля, Ждут меня в тумане белом голубые острова, Зелень леса, горный снег и неба синева…

Черепашка, колотя лопаткой по земле, пела рецепт суккоташа [6] .

Вдруг я заметила на гравийной дорожке миссис Парсонс и Эдну Мак. Взявшись за руки, они приближались к нашей беседке. Издалека их можно было принять за нелепую престарелую пару новобрачных на венчании, которое кто-то, повинуясь своему больному воображению, решил организовать на природе. Мы помахали им. Черепашка помахала нам.

– Да нет! Мы машем им, – сказала я Черепашке и показала на приближающуюся парочку, после чего Черепашка сделала все как надо.

6

Суккоташ – блюдо из фасоли и кукурузы, традиционное для коренных народов Северной Америки.

Мы периодически оставляли детей под присмотром Эдны Мак и Вирджи Мэй, у них на крыльце, причем даже без какой-то острой необходимости. Эдна была неизменно мила, и мы надеялись, что ее доброта и предупредительность разбавят жуткий характер Вирджи – так же, как снимает кислоту уксуса вкус меда в моем знаменитом китайском блюде. Это было страшно удобно, и, похоже, Черепашке у наших соседей нравилось. Она звала их Мак и Пастернак – Черепашка знала названия съедобных растений гораздо лучше, чем иной бакалейщик. Ее любимой книгой был каталог овощей от компании «Берпи», который дала ей Мэтти, и она требовала, чтобы я на ночь читала ей из этого каталога несколько страничек. На мой взгляд, сюжеты в этой книжке были староваты, но Черепашка сходила с ума по персонажам.

– Ма Мак! – произнесла Черепашка, когда парочка приблизилась.

Она всех женщин звала «ма». Лу Энн была ма Уэээн – такое имя, как шутила сама Лу Энн, надо есть китайскими палочками. Меня она звала просто ма. Мы не учили ее этому, до всего она дошла сама.

Женщины приближались к нам на невероятно малой скорости. Я вспомнила игру, в которую мы играли в школе – кто последний войдет в класс после перемены. На Эдне была красная вязаная блузка, красные клетчатые бермуды и красные же дамские кроссовки на веревочной подошве. На Вирджи – шляпа в стиле тутти-фрутти и черное платье с рисунком в виде таблеток. Я задумалась: неужели на свете есть магазины, где такое продают – или после полувека висения в шкафу обычные платья сами собой начинают превращаться в нечто подобное?

– Добрый день, Лу Энн, добрый день, Тэйлор, добрый день, дети, – поздоровалась миссис Парсонс, кивая всем в отдельности. Она настолько тщательно старалась следовать правилам вежливости, что в ответ на ее приветствие сразу хотелось брякнуть что-нибудь неприличное. Я вспомнила о страданиях маленькой Лу Энн в церкви.

– Здрасте, – отозвалась Лу Энн и, кивнув в сторону скамейки, спросила:

– Присядете?

Но миссис Парсонс, поблагодарив, заявила, что они совершают обычный моцион.

– Я вижу, на вас сегодня мой любимый цвет, Эдна, – сказала я.

Это была шутка. Я никогда не видела на ней одежды других цветов, и когда Эдна говорила, что ее цвет – красный, то имела в виду немного не то, что в таких случаях имеют в виду другие люди.

– О, да! Как всегда! – рассмеялась она. – Знаешь, я стала одеваться так в шестнадцать лет. Если уж мне выпало зваться Эдна Мак, то пусть я и выгляжу как мак.

Эдна иногда говорила удивительные вещи. А еще, разговаривая, она смотрела поверх вашей головы, словно там, прямо над вами, висело что-то невероятно интересное.

– Мы все уже не раз про это слышали, – провозгласила миссис Парсонс, ухватив Эдну за локоть костистой клешней. – Пора двигаться дальше. Если я буду стоять слишком долго, мои колени не выдержат.

Они уже немного отошли, но тут миссис Парсонс вдруг остановилась и повернулась к нам.

– Лу Энн! – проговорила она. – Вас утром кто-то разыскивал. Как мне кажется, это был ваш муж.

– Вы хотите сказать, это был Анхель? – спросила Лу Энн и дернулась так резко, что толкнула коляску. Дуайн Рей проснулся и стал вопить.

– Право, не знаю, – ответила Вирджи таким тоном, будто у Лу Энн было с десяток мужей.

– Утром, пока я ходила в прачечную?

– Я не знаю, куда вы ходили, дорогая, но он явился утром.

– И что сказал?

– Что придет потом.

Лу Энн достала Дуайна Рея из коляски и принялась качать, пока он не успокоился.

– Черт! – произнесла она минутой позже, когда дамы вышли за пределы зоны слышимости. – Что все это значит?

– Может быть, он хочет лично вручить тебе чек. А, может, рассчитывает на второй медовый месяц.

– Ну да, конечно, – сказала она, глядя куда-то в дальний угол парка и продолжая качать сына, хотя тот уже притих.

– И как она терпит эту каргу? – спросила я.

– Ты про Валькирию Вирджи? – переспросила Лу Энн, вновь усаживая Дуайна в коляску. – Да она безвредная. Она мне напоминает бабулю Логан. Тот же типаж. Однажды бабушка знакомила меня с какой-то своей кузиной, а на мне была новая юбка-миди, которую я только что сшила. И бабуля Логан говорит: «Это моя внучка Лу Энн. Она не кривоногая, просто у нее такая юбка».