Файл №218. Ужасающая симметрия

– Уточняем. Наверняка сломала руку девочка, и у парнишки одного вроде

как легкое сотрясение мозга… остальные, похоже, отделались царапинами.

– Едем к вам, - сказала Скалли.

О, Софи…

Мисс Эмброуз рыдала всю дорогу до места катастрофы.

Бензоколонка в окрестностях

Бойсе

Сумерки подкрались по-осеннему быстро. Светло-серое клочковатое небо

сделалось просто серым, потом свинцово-серым, и у бесчисленных машин, летящих по шоссе, рубиново запылали габариты.

– Ты не устал?
– спросила Скалли.
– Хочешь, я поведу?

Малдер отрицательно качнул головой.

– Нет. Я так быстрее выздоравливаю.

Они были в дороге уже два часа.

– Надо заправиться, - сказал Малдер, увидев впереди бензоколонку, и

сбросил скорость.

– Я выйду, разомнусь немного, - сказала Скалли.

– Конечно.

Когда машина, мягко клюнув носом, остановилась, и служитель торопливо

побежал со шлангом в руке, Скалли, уже взявшись было за ручку своей дверцы, снова выпустила ее и полезла в сумочку.

– Посмотри, что я нашла в тамошней библиотеке,- нехотя сказала она,-

Рылась в подшивках старых газет, хотела посмотреть, когда начались эти

похищения и как на них реагировали в городке поначалу… Вот. Надеюсь, слово

“пропавшие” указывает не на похищение пришельцами, а просто на то, что этих

видов у нас на материке не осталось.

Она протянула Малдеру ксерокопию газетной статьи. Статья называлась

“Натуралисты Уилла Эмброуз и Каэл Ланг будут возвращать в США пропавших

животных”. Над гордым заголовком красовалась большая фотографиям Каэл и

Уилла, молодые, веселые и, очевидно, совершенно счастливые, стояли, обнявшись, а на плече у Каэла уютно устроилась маленькая смешная горилла.

Шевелюру Каэл по тогдашней моде отрастил чуть ли не до лопаток, и похоже

было, что юная Софи собирается по-хозяйски вить из них гнездо.

Малдер долго смотрел на фотографию, потом вернул ксерокопию Скалли.

– Не буду читать, - сказал он. Помолчал.- Как все-таки тесен мир!

– Я с самого начала чувствовала, что между ними когда-то что-то…

– Все, - прервал ее на миг опять ставший стальным Малдер.
– Забыли.

Скалли вышла из машины.

После теплого салона на вечернем октябрьском ветру было особенно

промозгло и зябко. Подняв воротник, поглубже засунув руки в карманы, Скалли

медленно пошла вдоль заправочных автоматов. С надсадным пролетающим

шуршанием неслись машины по шоссе.

Гуманист Малдер, думала она, убежден, что они просто пытаются спасти

вымирающие виды. Зачем? Зачем это им? Но даже если и так - на поверку

получается настолько отвратительно, что… Что - что? Что лучше смерть? Нет, не лучше. Но если они вдруг решат; что и мы вымираем тоже? Если они…

кто-то… начнут проделывать все это с людьми? Например, со мной?

Но мы же проделываем с животными… Чего только мы с ними не

проделываем. Значит, нам можно? Почему? Потому что они, эти животные - наши?

Но вдруг они тоже убеждены, что мы - их? И будут стараться ради нашего блага, как мы подчас ради блага животных стараемся -так, что, если

посмотреть непредвзято, волосы дыбом встают, будто от вида печей

Бухенвальда… А как нам правильно жить с братьями меньшими, как? Чтобы не

провоцировать тех, кто выше нас, на скопированные с наших жестокие ошибки?

Как? Что можно предложить помимо обывательского умильного равнодушия?

Шизоидное стремление к свободе - к своей и заодно, якобы, ко всеобщей?

Не заботиться ни о ком, выкинуть всех из души и из жизни под предлогом того, будто подарил им самое, дескать, ценное - свободу?

Или истерическая любовь к животным, порожденная одной только проевшей

душу насквозь черной ненавистью к людям?

Не греет.

Лучше не думать. Лучше забыть.

Из-за угла осторожно, ежесекундно готовая прянуть обратно, выступила на

цыпочках маленькая, худая, облезлая кошка. Замерла, увидев Скалли. Передняя

лапа вкрадчиво и воровато зависла в воздухе.

– Кс-кс, - машинально сказала Скалли. Обтянутый полосато-серой шерстью

скелетик будто того и ждал. Скалли ахнуть не успела - киска уже, едва слышно

мурлыча горлом, терлась об ее ногу.

– Да у меня же ничего нет, киса…- растерянно и виновато пробормотала

Скалли. Надо бы присесть и погладить, - но не хочется пачкать руки, вон она

какая шелудивая…

Кошке было все равно, есть у Скалли что-то или нет. Лишь бы потереться

о ноги. Лишь бы создать хоть на короткий миг иллюзию выхода из одиночества, иллюзию взаимной любви. Обязательно - взаимной. Пока нога, об которую

трешься, не ушла по своим важным человеческим делам.

– Скалли!
– крикнул от машины Малдер.
– Ты не замерзла?

Панически квакнув, кошка серой тощей молнией улетела за угол. Ощущение

теплого вкрадчивого касания еще несколько мгновений жило на коже ноги, потом

растворилось и оно.

Нет, и это не истина, думала Скалли, медленно и устало идя к машине.

Истина ускользала. Истина была не здесь. Возможно, где-то совсем рядом.

Но - снова не здесь.

Как всегда.