Файл №218. Ужасающая симметрия
Шрифт:
Оживленный обмен жестами. Горилла время от времени исподлобья
взглядывала на мисс Эмброуз и как-то робко поквакивала, проворно лепя из
воздуха перед своей жутковатой грудью замысловатые оладышки и куличи.
Мисс Эмброуз окаменела.
– Что она сказала?
– спросил Малдер, чуть подождав. Побелевшие губы
мисс Эмброуз дрогнули. Сначала беззвучно, потом - пропустив какое-то
бессмысленное, полузадушенное сипение. Потом мисс Эмброуз посмотрела Малдеру
в глаза.
– Она сказала: яркий свет - прилететь - взять
улететь.
С громким стуком открылась дверь, и торопливо вошла Скалли.
– Мисс Эмброуз, - проговорила она, - вас ищут, чтобы вручить какие-то
бумаги. Боюсь, это связано с вашей обезьяной. То есть, с Софи. Боюсь, это
ордер на ее выдачу.
Мисс Эмброуз заломила руки. На нее действительно было жалко смотреть.
Такой сильный и такой увлеченный человек - и под таким давлением, на грани
слома. Не приведи Бог.
– Господи… девочка моя милая… Ну что же мне делать!
– Нельзя оставлять Софи здесь,- резко повернувшись к ней, неожиданно
для самого себя сказал Малдер, и почувствовал, как изумленный взгляд Скалли
уперся ему в затылок.
– Ни в коем случае, если вы хотите ее сберечь.
Она порывисто потянулась к нему всем телом, с такой отчаянной надеждой, с такой страстью, что целых, наверное, полсекунды он балансировал и
раскачивался на грани перехода от непозволительных слов к непозволительным
делам.
– Вы поможете мне?
– буквально выкрикнула мисс Эмброуз.
– Вы спрячете
ее?
Малдер скрипнул зубами.
– Мисс Эмброуз, - едва сумев разлепить челюсти, сказал он, - я
федеральный агент. Блюсти закон - мой долг.
– Ух!
– лесным, чуть хриплым басом сказала Софи и резко отшатнулась в
свой угол, подальше от решетки и поближе к стене. И оттуда утробно ухнула
еще раз.
Штаб-квартира
Фэйрфилдского отделения ВАО
Каэлу Лангу опять заказали статью для местной газеты общества “Грин
пис”, и он, всегда готовый откликнуться на любую просьбу такого рода, с
удовольствием засиделся в штаб-квартире ВАО допоздна. Ему чертовски
нравилось перебирать и низать слова на хитро свитые и сплетенные в
единственно верный узор нити. Это было сродни работе ювелира. Цветные, искрящиеся, мастерски ограненные фрагменты постепенно находили место один
подле другого, сощелкивались в изящные и жесткие сочетания, вытягиваясь
драгоценными ожерельями на дисплее старенького компьютера, чтобы буквально
на днях в очередной раз огорошить обывателей и показать им всю их мерзость.
Когда кто-то вошел, он даже не поднял головы.
– Каэл, - раздался ее умоляющий голос.
Он не поверил себе.
– Каэл…
Только тогда он оторвался от текста.
– Что вы здесь делаете?
– спросил он.
– Я пришла попросить вас о помощи, Каэл, - сказала мисс Эмброуз.
– Чем я могу вам
помочь?– ответил он, и эта невольно получившаяся
стандартной фраза прозвучала так, как если бы ее произнес продавец или
бармен, обращаясь к человеку, которого видит в первый и в последний раз.
“Чем я могу вам помочь?” - “Налейте пива”.
– Мне нужно спрятать Софи.
– Спрятать?
– У меня отбирают ее. Уже отобрали. Она теперь всего лишь один из
экспонатов зоопарка, закрытого из-за неумелого управления и финансовых
трудностей. Понимаете? Софи - экспонат!
– Уилла, отпустите ее на волю. В ее леса. Перестаньте быть эгоисткой, наконец.
– Каэл, подумайте… Завтра ее посадят в железную клеть без окон…
Он даже не встал со стула. Она, затравленная и почти сломленная, стояла
перед ним, а он сидел, положив ногу на ногу, поставив локти на стол, и
чувствовал себя очень правым и очень сильным.
– Софи сидит за решеткой всю свою жизнь. Отпустите ее домой, в эту ее
Маланду, или как там… Пусть она получит заслуженную свободу.
– Свободу?!
– вскинулась мисс Эмброуз.
– Чтобы ее сожрали хищники? Для
чего ей свобода? Чтобы ее убили браконьеры, отрезали ей лапы на сувениры?
Она же не лесной зверь, Каэл, она выросла со мной рядом… она - домашняя…
она - почти человек! Ей не нужна свобода, ей нужны забота, ласка и любовь!
– Все тираны, Уилла, прикрываются тем, что свобода чревата опасностями, борьбой и поражением. Что их народы не созрели для свободы. Что их народам
нужна отеческая забота. А народы ненавидят их и свергают при первой
возможности. Вам пора прекратить свое тиранство. Все созрели для свободы.
– Сколько слов, Каэл, сколько слов!
– И, в конце концов, при чем тут обязательно браконьеры? Зачем
придумывать себе эти нелепые страхи? Вам же обещали, что ее поместят в
заказник!
– Она моя, Каэл! Я всю душу вложила в нее!
– Вот вы и проговорились. Вам плевать на нее, вас интересует только
ваша собственная персона. Затраченные усилия, страх одиночества, чувства
собственницы! Как я всё это понимаю!
– Вы ничего не понимаете! И я не буду стараться вам что-то объяснять, хватит. Я просто прошу вас, умоляю - спрячьте ее! У вас же есть эти ваши
ячейки, активисты, явочные точки…
– И не подумаю. Это против моих принципов.
– Каэл. Софи беременна.
На миг Каэл Ланг потерял весь свой апломб.
– Что?
– Софи беременна.
– Как это может быть? Уилла, я вам не верю.
– Эта правда, Каэл,- тихо сказала она.- Я не знаю… Но это правда.
– Но Каэл Ланг уже пришел в себя.
– Допустим,- сказал он.- Что с того? Вы хотите, чтобы и детеныш вашей
обезьяны прожил всю жизнь за решеткой? Уилла, да теперь вы тем более должны дать ей свободу! Дать им свободу! Поймите, Уилла, Софи не принадлежит вам.