Файл №720. Медвежий угол

– С Молли было то же самое?

– Наверное. Она никогда не говорила.

– Молли была твоей девушкой?

Парень впервые улыбнулся, улыбка вышла невеселой.

– Вы правда думаете, что она могла встречаться с таким, как я?

– А почему бы и нет? Вы ведь дружили?

– Так, поддерживали отношения.

– Но из-за чего Аллан заинтересовался именно тобой и Мэри Стим?

Джад напрягся: это был шанс со всем покончить. Он начал издалека, потому что не знал, хватит ли мужества - или глупости?
– рассказать все до конца:

– Когда мне исполнилось пятнадцать, я стал чувствовать себя очень плохо. Кости ныли, суставы тоже. Голова постоянно болела. А в полнолуние казалось, что я становлюсь таким легким-легким, что того гляди улечу. Молли говорила, что чувствовала то же самое. И добавляла, что на этом можно сделать деньги.

– Как?

– Я тогда только начал работать в "Русалке". Молли меня не замечала, даже не здоровалась. А потом был День независимости. Народ повалил к нам лавиной, многие приходили пьяные. Пит послал меня помогать бармену, но я был совсем больной, все из рук валилось. Чашку с кофе я опрокинул прямо на рубашку Руди Винсенту. Он разозлился, вытащил меня из-за стойки и несколько раз врезал мне прямо в печень. А все стояли и смотрели, никто за меня не заступился. Я думал, что умру прямо на полу, так было больно. Пит прогнал Руди из кафе. Он уходил, а я смотрел ему вслед. И я так ненавидел Руди в этот момент! Но я правда не хотел, чтобы он умер. На пороге Руди поскользнулся, упал и больше не встал - сломал себе шею… Тогда Молли и обратила на меня внимание. Она тоже так могла, причиняла людям неприятности. Сначала так, по мелочи: когда злилась, человек спотыкался и падал, на него что-нибудь опрокидывалось или там расходилась молния на брюках. Но Аллан научил нас чему похлеще.

Уже с минуту за дверью слышался шум и возбужденные голоса. Кто-то начал громко и крайне непристойно ругаться. Малдер и Скалли выглянули в коридор.

Зрелище было колоритное. Шериф с помощником с трудом удерживали рослого дородного мужчину в пасторском одеянии, который, не переводя дыхания, сыпал ядреными словечками, как заправский сапожник. На шум сбегались полицейские, не зная, что делать, в растерянности останавливались. Фокс усмехнулся, но тут же придал лицу строгое выражение.

– Что здесь происходит?

Священник, без труда стряхнув руки пленителей, с достоинством выпрямился, поправляя порядком пострадавший в стычке костюм.

– Я отчим Мэри. Лионель О`Гэри. Я хочу увидеть парня, которого вы обвиняете в ее убийстве.

– Мы пока еще никого не обвиняем, - строго сказала Скалли, на всякий случай загораживая спиной дверь в комнату, - мы задержали Джозефа Майерса, чтобы выяснить кое-что.

– А кто говорит, что я верю в его виновность?!
– взорвался преподобный О`Гэри, мысленно подбирая подходящее случаю непристойное словечко.
– Наоборот, я хочу поддержать бедного Джозефа, которого такие… - Последовавшая тирада была весьма образной, пуритански воспитанная Скалли и не подозревала, что, особым образом соединив слова "зеленый", "тупой" и "бесчувственный" и, добавив к ним пару… гм… сексопатологических терминов, можно добиться такого потрясающего звучания, - …люди как вы собираетесь засадить за решетку!

Помолчав, священник с потрясающим смирением добавил:

– Да простит меня бог.

– Ему это будет довольно трудно сделать, - не удержавшись, съязвила Дана.

– Бог скорее примет раскаявшегося грешника, чем самовлюбленного праведника, - После шторма в настроении пастора наступила полоса полнейшего штиля.
– Как священник, я имею право видеть Джозефа! Вы же сами говорите, что ни в чем его не обвиняете!
– сварливо добавил он.

Малдер пожал плечами. Ему стало ясно, что избавиться от своеобразного преподобного О`Гэри невозможно. Он попросил, изо всех сил взывая к христианскому смирению:

– Подождите немножко. Может, кофейку пока выпьете?

И замер, ожидая реакции. Но благочестивый пастор сказал, излучая благодушие:

– Охотно принимаю ваше предложение.
– И уже не так снисходительно, обращаясь к помощнику шерифа: - Ральф, почему вас не было на проповеди? Я давно замечаю ваше подозрительное равнодушие к слову господа нашего…

Когда Лионель О`Гэри наконец удалился, Александер чуть смущенно посмотрел на агентов.

– Простите. Наш пастор, можно сказать, очень прогрессивен во взглядах на роль церкви в новом веке. Не всем его поведение нравится, но молодежь охотно идет на его проповеди.

– Так что случилось с трупом девушки?
– нетерпеливо спросила Скалли.

– Ничего. Пропало прямо из прозекторской. Патологоанатом отлучился к телефону, а когда вернулся - на столе лежала только простыня.

– Отлично, - прокомментировал Фокс, - ни тела, не улик. Ничегошеньки. А что делать с мальчиком?

– Ну… придется отпустить его, - смутился шериф Александер.
– Вы же сами говорите, теперь у нас вообще ничего нет. Как будто убийства и не было.

– Да, говорю… - задумчиво протянул Малдер.
– Что ж, пойдем обрадуем Джозефа Майерса.

Парень сидел на стуле, неловко свесив голову набок так, что лица не было видно. Фокс с легкой тревогой позвал:

– Джад! Эй, Джад, тебя выпускают!

Скалли первой почувствовала недоброе. Оттолкнув застывших на пороге Александера и напарника, она подошла к Джаду, слегка потрясла за плечо... Голова мотнулась, как у тряпичной куклы и на агентов уставились широко распахнутые, удивленные глаза. Неморгающие.

Глава 7

Теперь мне - как ты, наверно, думаешь - пора бы

извлечь кое-какие уроки, но почему-то у меня ничего из этого не получается.

Малдер и Скалли опять сидели в кафе "Русалка", но сейчас на еду даже не смотрели. У них просто не было времени ее прожевывать - агенты битый час обсуждали происшествие в полицейском участке.

– Его убили, Малдер!
– горячилась Дана, в тридцатый раз повторяя эту фразу. – Голова проломлена!

– Но как?
– с деланной задумчивостью говорил Фокс.
– Там одна дверь, и мы все время стояли у нее. Никто в комнату не входил. Верно?

– Сейчас я готова поверить даже в твой психокинез, - Скалли устало откинулась на спинку стула.
– Не знаю, что и думать. Одно ясно - это не самоубийство.

– А я могу назвать убийцу, - довольно небрежно сказал Малдер.

– Ну?
– в голосе Скалли скользнула легкая ирония.
– Призрак?

– Не совсем. Думаю, это преподобный О`Гэри. С помощью призраков.

– А так же телекинеза, психокинеза, пирокинеза и так далее…

– Скалли, может быть, мы неправильно поняли смысл слова "призраки", оказавшись во власти стереотипных представлений? Возможно, призраки - это не прозрачные монстры с горящими глазами, а нечто совсем другое?

– А что же?
– полюбопытствовала Дана, но получила ответ только в архиве местной газеты.

Малдер долго и терпеливо перебирал пыльные папки, просматривал подшивки и черновики отвергнутых статей. Когда Скалли в пятый раз взяла у молоденькой, сгорающей от любопытства журналистки, две кружки с кофе, Фокс оторвался от старых бумаг и победоносно улыбнулся.