Фельдмаршал Репнин

–  Молодцы!
– похвалил графа Репнин.

–  А вы как начали кампанию?
– в свою очередь спросил тот.

Репнин не успел ответить: в палатку заглянул дежурный штаб-офицер и доложил, что фельдмаршал прибыл и ждёт у себя графа Салтыкова.

–  Обо мне ему доложили?
– напомнил о себе Репнин.

–  Вас он примет после графа.

Репнин почувствовал, как учащённо забилось сердце. Далеко не простое поручение дал ему князь Потёмкин. Опальный граф может подумать, что он, Репнин, действует против него заодно с Потёмкиным, а этого он боялся больше всего. Он не желал терять дружбу с человеком, которого искренне уважал.

Своей очереди на приём Репнин ожидал у входа в палатку фельдмаршала. Граф Салтыков находился у командующего не меньше двадцати минут. Он вышел от него довольный, улыбающийся.

–  Проходите, граф вас ждёт, - сказал он.
– Встретимся в трапезной. Буду ждать.

Румянцев встретил князя мрачно, словно уже знал, что тот привёз ему худые вести.

–  Потёмкин прислал?
– спросил он после того, как они обменялись рукопожатиями.

–  Князь Потёмкин привёз из Петербурга адресованный вам рескрипт императрицы. Мне поручено лично передать его в ваши руки.

С этими словами Репнин положил перед ним пакет с сургучной печатью. Румянцев взял пакет и, сломав печать, извлёк из него присланную бумагу и стал читать. Репнин заметил, как лицо его тотчас побелело, а правая рука, которой он держал бумагу перед глазами, заметно задрожала.

–  Это всё?
– спросил фельдмаршал, кончив чтение.

Репнин достал из сумки и положил перед ним второй пакет.

–  Тоже от государыни?

–  Нет, Пётр Александрович, в этом пакете содержится ордер главнокомандующего князя Потёмкина.

–  Знаете содержание ордера?

–  Знаю, Пётр Александрович. В нём князь Потёмкин обязывает вас, приняв к исполнению рескрипт императрицы, передать вверенные вам войска под моё временное начальствование.

Удовлетворившись ответом, Румянцев не стал вскрывать пакета Потёмкина, пообещав передать его для регистрации генерал-квартирмейстеру.

–  Что до принятия вашим высокородием войск, - добавил он, - то сие дело можете оформить и в моё отсутствие. Сейчас я к этому не расположен.

Едва он произнёс последние слова, как в палатку вошёл генерал-квартирмейстер. У него было к фельдмаршалу какое-то дело, но тот не дал ему говорить:

–  С сего часа со всеми вопросами обращайтесь к князю Репнину, он теперь ваш начальник.

–  А как же вы?

–  Украинская армия объединяется с Потёмкинской, и мне тут делать больше нечего. Князь вам всё объяснит, - добавил Румянцев.

–  Но ваше присутствие может понадобиться...

–  Ежели понадоблюсь, найдёте меня в молдавской деревушке.

Румянцев покинул лагерь на верховой лошади, взяв с собой одного лишь денщика. Узнав о случившемся, граф Салтыков затеребил Репнина вопросами:

–  Когда ехали сюда, вы уже знали о рескрипте императрицы?

–  Знал, но до встречи с фельдмаршалом не мог об этом говорить.

–  И куда же его теперь?

–  Фельдмаршала ждут в Петербурге. Как я понял, ему уготована другая знатная должность.

–  Какая там должность!..
– не поверил Салтыков!
– Всё это происки Потёмкина, который над всеми желает взять верх. Зависть! Вот в чём главная причина того, что случилось.

Салтыков расстроился до того, что пошёл по городку искать знакомых офицеров, у которых можно было бы занять пару бутылок доброго вина. Вина он не нашёл, зато принёс водки, какую обычно выдавали солдатам по праздничным дням: две полные склянки. Генералы захмелели после первых же бокалов. А захмелев, говорили о Румянцеве: вспоминали походы, совершавшиеся под его предводительством, выигранные баталии: «Рябая Могила», Ларга, Кагул... Много побед было на его счету. И вот теперь знаменитого полководца рядом уже не будет. Придётся приспосабливаться к другому командующему, способности которого в полководческом деле весьма и весьма сомнительны... А впрочем, стоит ли об этом толковать? Решение приняла сама государыня, и им, генералам, как и всем армейским чинам, не остаётся ничего другого, как выполнять повеление.

2

Свою деятельность в новом качестве - командира особого корпуса, как стала называться бывшая Украинская армия, - Репнин начал с созыва военного совета. Надо было узнать состояние дел в войсках, какие испытываются трудности в смысле материального обеспечения и медицинского обслуживания и, конечно же, обсудить задачи, связанные с продолжением кампании. Расписание войск Репнин пересматривать не стал: всё оставил, как было при Румянцеве, если не считать того, что слово «армия» во всех документах было заменено словами «отдельный корпус». Новые задачи тоже не ставились: достаточно было и того, что наметил сам Румянцев, а именно: не дать противнику усилиться в южных районах театра войны и таким образом лишить его надежд на перехват военной инициативы.

Почти со всеми участниками военного совета Репнин был знаком лично. Впервые он видел только генерал-поручика Голенищева-Кутузова, хотя до этого слышал о нём много отзывов. Храбрый, талантливый военачальник, не терпит людей, склонных к опрометчивым решениям... На заседании военного совета он сидел во втором ряду с чёрной повязкой, прикрывавшей повреждённый глаз, - последствие ранения, полученного им в одном из крымских сражений. Репнину рассказывали, что в молодости Кутузов был большим шутником, умел говорить голосом Румянцева и изображать такие сцены, что все покатывались со смеху. Однажды, случайно увидев одну из таких сцен, Румянцев разгневался и приказал перевести его на службу в Крым, что воспринималось тогда офицерами, мечтавшими о быстрой карьере, наказанием. Строгость командующего подействовала на Кутузова так сильно, что с того момента он навсегда отказался от своих шуточек и анекдотов. Он и сейчас был неулыбчив, сидел молча, изучающе глядя на нового начальника.

–  У вас, Михаил Илларионович, есть что-то сказать?
– обратился к нему Репнин.

–  Да, ваше сиятельство. Меня не покидает мысль, что турки, узнав об отстранении фельдмаршала Румянцева от командования армией, могут перейти в наступление и напасть на наши войска.

Репнин немного помедлил, обдумывая ответ:

–  Всякое может случиться... Во всяком случае, нам надобно держать ухо востро. А вы сами, Михаил Илларионович, что можете предложить?

–  Полагаю, нам надобно продолжать поиски в южном направлении и постараться овладеть по левую сторону от Дуная главными опорными пунктами противника.

–  А потом можно попытаться форсировать Дунай и дать бой туркам на той стороне, как это было в прошлую войну, - подал голос граф Салтыков.

–  Повести такое большое наступление силами одного корпуса?
– поставил под сомнение его предложение Кутузов.
– Из этого вряд ли что получится. В наступлении за Дунай должна участвовать вся объединённая армия, а мы ничего не знаем о планах князя Потёмкина.

–  Я сегодня же отправлю к нему курьера с нашими предложениями, - решил Репнин.
– Думаю, скоро он сам появится в наших местах вместе с главой штаб- квартиры армии.