Феникс сапиенс

– Вот вам дрон, и вам такой же, – снаряжал оба отряда Крамб. – Вот самое главное: электричество, два зарядника весом три килограмма каждый – хватит примерно на шесть часов полета дрона, плюс десять часов работы компьютера, плюс десять часов болтовни или передачи данных через спутник. Палатки, подстилки, спальники. Мачете и прочие инструменты. Вот мешки с едой вам и вам – на четыре дня, перепакуйте по рюкзакам. Теперь самое сложное: вода. На гребнях воды нет. Если рассчитывать на четыре дня, то на каждого человека, испорченного цивилизацией, надо минимум по восемь литров. Упереть можно, мы когда-то куда больше таскали, но придется попыхтеть поначалу. Вес всего скарба, кроме воды, – по 12 килограмм на человека. Я бы предложил такой вариант: Стим с командой берут воду на все четыре дня, все-таки два парня; Инзор с компанией – на два – и пытаются найти воду в северных лощинах. Если не находят, то на второй день поворачивают и на третий возвращаются. Сегодня учимся работать с дронами, а с утра – в добрый путь. Звоните на мой номер. Я установлю громкую связь и автоматический прием, телефон будет стоять здесь. Для ясности обозначайтесь не просто именами, а позывными. Вы, Стим, будете «Восток», вы, Алека, соответственно «Запад».

На следующий день Сэнк, Мана и Крамб чуть нервно коротали часы в тени акаций. Наконец уже под вечер позвонил Стим.

– Привет база, говорит «Восток». Дядя Крамб, мы на высоте две тысячи. Немного плутанули по дороге – ушли на восточный склон. Идти тяжеловато – высокая трава и что-то цепляется. Нашли горизонтальную проплешину, решили здесь заночевать, а то в темноте расчищать поляну не хочется. Устали – лес прозрачный, но трава и цеплючки всякие.

Чуть позже позвонила Алека:

– Говорит «Запад». Привет всем, ночуем на склоне в зарослях. Инзор – герой, расчистил площадку и вырыл почти горизонтальную полку, так что будем спать с комфортом. Воду не нашли, но мы испорчены цивилизацией лишь на семьдесят пять процентов – обошлись полутора литрами на каждого. Очень красивый лес – огромные толстые деревья, причем хвойные. До американских секвой не дотягивают, но все равно впечатляют: метров 40–50, мы измерили один ствол – четыре обхвата. Я думала, это какой-то гигантский тисс, но Кана утверждает, что подокарпус, в любом случае просто загляденье. А ниже растут тоже классные деревья: похожие на акации, только не зонтиком, а воронкой, и они выше акаций. Кана говорит, что они называются «альбиция». Завтра должны выйти на плешь, откуда можно гонять дрон.

– Доброе утро, люди, это «Запад», точнее Кана, у нас выпала роса, собрали с листьев и с тента два литра. Уже собрались, сейчас будем снова продираться наверх.

– Добрый день, говорит «Восток», точнее Трим. Вышли на гребень хребта, здесь открытое место. Перед этим пришлось продраться через мелкий бамбук – ну и гадость! Стим готовит дрон, сейчас запустим. Тут красота: отличный вид на восток, километрах в двадцати еще горный массив, а на горизонте – сплошная горная цепь. Видел в бинокль стадо слонов – они пасутся в саванне километрах в десяти к востоку. А над нами кружит здоровенный орел. Сейчас пришлю панораму.

– Привет всем, говорит «западная» Алека. Вылезли с грехом пополам на открытое место. До горы еще ой-ой-ой. Но тут хотя бы можно осмотреться. Сейчас запустим дрон, скоро еще позвоню.

– Привет, говорит Стим с «Востока», ловите новую панораму. Тут хорошо, но дальше распадок глубиной метров двести, весь заросший. Следующие километра четыре будут шкуродерными, дай бог, разовьем скорость километр в час.

– На проводе «Запад», это Кана. Представляете, нашла ту самую овсяницу! Легко и быстро прошли три километра по травянистому гребню, а дальше опять понижение и густой лес. Сейчас пришлем панораму с дрона. На ней видны какие-то интересные скалы, но до них далеко, не достанешь. Должны продраться через лес к вечеру.

– Добрый вечер, я – «Восток», Лема говорит. Стим только что отправил последнюю панораму. Вышли из лесистого распадка, продвигаемся по хребту быстро, заночуем около главной вершины, завтра к середине дня поднимемся на нее.

– Добрый вечер от «Запада», я – Алека. Прошли через лесистую низину. Это не лес, а страшная красивая сказка: с ветвей деревьев свисают огромные бороды из мха, Кана поправляет меня, говорит, это не мох, а лишайник, что он разросся здесь из-за постоянной сырости – в этой низине все время сидит облако. Зато сейчас, как вышли на пустошь с кустиками, представляете, увидела в бинокль внизу на западе жирафов. Ой, мои любимые! Попробовала снять длинным фокусом – что-то видно. Еще час будет светло, сейчас запустим дрон. Там вдалеке интересные скалы на подъеме на следующий бугор, похожи на зубы. Дрон, наверное, не достанет чуть-чуть, с утра поближе подойдем.

– Алека, черт возьми, у вас же вода должна кончиться?!

– А вот и нет! Тут наверху есть ручейки и даже болотца. Дядя Сэнк, мы скоро вернемся, подойдем, снимем скалы – и назад.

– Эй, база! «Запад» говорит, эй, кто-нибудь! Дядя Сэнк! Там что-то есть! Сняли с километра с длинным фокусом. Точно что-то читается! Уже отправили снимок. Спроси Колу.

Сэнк с Крамбом уставились на снимок.

– Кола, бегом сюда, там что-то есть! – закричал Сэнк.

– Подожди, я в туалете, – прокричала Кола из маленького окошка прицепа.

– Крамб, это оно! Я не понимаю, что там, но это явно древний текст! По-моему, латиница, ей пользовалась вся Европа и Северная Америка. Что-то совсем коротко, но не просто «Здесь был Поль», что-то интересней. Боже, ну где же Кола! Кола!

– Ну, чего раскричался?! – Кола поправляла на ходу рубашку. – Ну да, три английских слова: «check», «crack» и «back». Они означают «проверка», «трещина», «зад». Возможно, «check» здесь глагол «проверь», но все равно без предлогов и артиклей ничего не понятно: «проверь трещина зад», как можно так безграмотно писать?!

– Кола, человек не писал, а вырубал в камне – это тяжелейшая работа!

– А что, ясность изложения разве не стоит затраченного труда? Вот так большая часть людей и пишет – через пень-колоду! Два балла!

– Так, – сказал Сэнк, – у скалы явно есть обратная сторона. Может она обозначаться как «back»? А может с обратной стороны скалы быть трещина в камне?

– Тогда написали бы «Check the crack at the back side of the rock», а не эту белиберду.

– Ты можешь себе представить, сколько это лишней работы! Да и не влезла бы сюда, – Сэнк ткнул пальцем в экран, – такая надпись, пришлось бы буквы делать в два раза меньше. Звоню Алеке!

– Алека, вы нашли то самое! Это крайне важная надпись, видимо, предлагается проверить какую-то трещину с обратной стороны скалы. Сделайте еще снимок с утра, там остается некоторая неясность. Если дрон достанет, снимите обратную сторону той скалы. И сразу, немедленно домой! Потом снова пойдете все вместе.

– Стим, возвращайтесь! Алека с Инзором и Каной нашли то самое! Скалу с надписью. Именно то, на что я надеялся, – указание на то, что в некой трещине что-то спрятано. Возвращайтесь и отправляйтесь все вместе к той скале.

– Ура! Хорошо папа, вернемся как можно скорей. Мы ночуем в двух часах хода от вершины, там никаких зарослей. Сбегаем с утра – и сразу домой.

– Доброе утро база, мы, «западные», подошли еще на пятьсот метров, дальше начинается лес. Запускаю дрон, надеюсь, достанет до самой скалы на пределе связи.

– Привет, это «Восток», точнее Стим. Мы на вершине! Вижу в бинокль Инзора, ага, вон и Алека с Каной. Видимо, гоняют дрон. Сейчас отщелкаем панораму – и бегом домой.

– База, это снова Инзор. Закачали новые снимки с дрона, идем домой. Если повезет, будем к ночи.

– Кана, бегом сюда, вот снимок с близкого расстояния!

– Ага, все-таки он артикли хоть как-то нацарапал. И предлог нацарапал нужный – «check the crack at the back» – я была не права, прощаю. Да, там что-то в трещине с обратной стороны чего-то, возможно, с обратной стороны скалы.

– Крамб, с обратной стороны все кустарник загораживает. Наверное, там есть трещина. Надо идти с лопатами, кайлом и топорами.

Алека, Инзор и Лема вернулись в 12 ночи – шли с фонарем, пытаясь не потерять свою тропу. Последние семь километров по долине шли по геолокации.