Фиалки по средам (сборник рассказов)

– - Это апельсиновые деревья... Навес, под которым мы сидели, тоже сплетен из ветвей апельсиновых и лимонных деревьев, глициний и роз... Но наши розы почти совсем одичали... Надо бы сделать прививку... Сюда, Сабина... Свернем на эту дорожку и спустимся вниз...

– - А сами вы, Антуан, не одичали в своем уединении?

– - Я? Да я всегда был дикарем... Вы что-нибудь различаете в темноте? Взгляните, по обе стороны бассейна растут цинерарии... При планировке сада в основу был положен контраст между темными, фиолетовыми или синими цветами и ярко-желтыми. Во всяком случае, такова была идея Франсуазы. А на этом склоне она задумала создать буйные заросли дрока, мастикового дерева, ракитника, царских кудрей.

– - Я рада побыть с вами наедине, Антуан... Я очень люблю вашу жену, но как-никак мы с вами были когда-то большими друзьями до вашего знакомства с ней... Вы еще помните об этом?

Осторожности ради он замедлил шаг, чтобы не оказаться слишком близко к ней:

– - Ну, конечно же, Сабина, как я могу забыть?.. Нет, идите прямо, вперед, сейчас будет мостик. Вот и монастырь. Что за цветы растут между плитами? Обыкновенные анютины глазки...

– - Помните тот бал -- мой первый бал? Вы отвезли меня домой на автомобиле вашего деда... Мои родители

(134)

уже спали. Мы вошли в маленькую гостиную. Ни слова не говоря, вы привлекли меня к себе, и мы снова начали танцевать...

– - Кажется, я даже поцеловал вас в тот вечер?

– - Поцеловал!.. Мы целовались битый час!.. Это было чудесно... Вы стали героем моего романа...

– - Наверно, я сильно разочаровал вас!

– - Напротив, в начале войны вы совсем покорили меня своей доблестью. Вы держались великолепно... Я могла без запинки назвать все ваши награды. Я до сих пор помню их, могу перечислить хоть сейчас... Потом вы были ранены, а оправившись от ранения, обручились с Франсуазой Паскаль-Буше. Вот тогда, сказать по правде, я огорчилась... Да и как могло быть иначе?.. Ведь я так восхищалась вами... Услыхав, что вы женились на девушке, которую я хорошо знала по лицею Сен-Жан,-- мы учились в одном классе, она была очень мила, но глуповата, простите меня, Антуан,-- я удивилась и огорчилась за вас... И не я одна, весь город...

– - Но отчего? Мы с Франсуазой люди одного круга и вполне подходим друг другу... Взгляните сюда, Сабина: видите вот тог утес, весь в световых бликах? Это утес Монако... Не наклоняйтесь слишком низко -- терраса висит над морем... Осторожно, Сабина!

Он невольно придержал ее за талию. Она молниеносно обернулась к нему и поцеловала прямо в губы.

– - Будь что будет, Антуан! Уж очень мне этого хотелось! Трудно держаться на расстоянии от человека, который когда-то был тебе близок... Помните, как мы целовались на теннисном корте? О, я вижу, вы шокированы.., Вы остались настоящим Кеснэ... Не сомневаюсь, что вы всегда были верным мужем...

– - На редкость верным... Беспорочным...

– - Это на протяжении десяти-то лет? Бедный Антуан!.. И вы счастливы?

– - Совершенно счастлив.

– - Если так, все хорошо, милый Антуан. Вот только не пойму, отчего у вас такой несчастливый вид.

– - С чего вы это взяли?

– - Не знаю... Просто, чувствую в вас какую-то неудовлетворенность, раздражение, какую-то неприкаянность... Что бы вы там ни говорили, Антуан, все же

(135)

вы были настоящим Кеснэ из Пон-де-л'Эра, то есть человеком деятельным, привыкшим руководить людьми. А теперь вы живете здесь, оставив любимое дело и своих друзей... Я знаю: вы все принесли в жертву вкусам вашей жены... Но трудно себе представить, что вы никогда не жалеете об этом...

– - Может быть, вначале я действительно немного тосковал... Но потом я нашел себе другое занятие. Всю жизнь я питал пристрастие к истории... Теперь я занялся этой наукой всерьез... Я даже написал несколько книг, которые имели некоторый успех.

– - Некоторый, говорите вы? Ваши произведения имели огромный успех, Антуан, это замечательные работы... Особенно ваш труд о Людовике XI...

– - Вы читали мои книги?

– - Читала ли я их?! Да сотни раз! Во-первых, я тоже обожаю историю... А во-вторых, я искала в них вас, Антуан... Я по-прежнему интересуюсь всем, что имеет к вам отношение. И я считаю вас превосходным писателем... Нет, я нисколько не преувеличиваю... Признаться, меня даже удивило, что во время обеда Франсуаза ни единым словом не обмолвилась об этой стороне вашей жизни. Два-три раза мой муж пытался заговорить с вами о ваших книгах, но всякий раз Франсуаза прерывала его... Мне кажется, ей следовало бы гордиться вашим творчеством...

– - О, да чем же тут гордиться... Но это верно, что Франсуаза не интересуется книгами такого рода... Она предпочитает романы... А главное, она и сама артистическая натура -- как искусно она выбирает свои наряды, какой чудесный сад она разбила! Она сама наметила место для каждого цветка. С тех пор как кризис захватил и Пон-де-л'Эр, наши доходы сократились. Теперь Франсуаза вынуждена делать все сама.

– - Франсуаза делает все сама! У Франсуазы столько вкуса! Забавнее всего, что вы действительно в это верите! Слишком уж вы скромны, Антуан... Я знала Франсуазу девушкой, тогда у нее было несравненно меньше вкуса, чем сейчас. Во всяком случае, как и все семейство Паскаль-Буше, она питала неумеренное пристрастие к безделушкам и украшениям... Во всем этом была какая-то слащавая претенциозность... Это вы развили ее вкус, открыв ей красоту простых и строгих линий...

(136)

А главное -- вы дали ей средства, позволяющие вести эту жизнь. Ее сегодняшний наряд, безусловно, очарователен, но не забывайте, дорогой друг, что это платье от Скьяпарелли. Заказывая наряды у лучшего портного, не так уж трудно проявить вкус.

– - Вы ошибаетесь, Сабина... Это платье Франсуаза сшила сама, ей помогала только служанка.

– - Бросьте, Антуан, нас, женщин, не проведешь!.. Эти вытачки, безупречное изящество складок... К тому же только у Скьяпарелли можно встретить подобный рисунок ткани, характерное смешение золотистых тонов с перваншем... А впрочем, все это совсем неважно...

– - Увы, это гораздо важнее, чем вы думаете, Сабина!.. Я ведь уже говорил вам, что мы сейчас крайне стеснены в средствах... Наши доходы не идут ни в какое сравнение с прежними... Пон-де-л'Эр больше ничего не дает^и Бернар пишет, что так может продолжаться несколько лет... Книги мои расходятся довольно хорошо-Иногда я пишу также статьи... И все же бедняжка Франсуаза не может позволить себе одеваться у перво-. классных портных.

– - Ну, если так, это просто чудо, милый Антуан! Невероятно, но чудесно!.. Л^не остается лишь склониться перед Франсуазой... Впрочем, я всегда была расположена к ней... Никак в толк не возьму, отчего ее недолюбливают.

– - Ее недолюбливают?

– - Да ее просто ненавидят... Неужто вы не знаете?.. Меня поразило, что в Ницце ее осуждают точно так же, как в свое время в Пон-де-л'Эр...

– - За что же ее осуждают?

– - О, да за то же, что и прежде... За эгоизм, за кокетство с мужчинами и коварство с женщинами... За лицемерие... И, конечно за отсутствие такта... Помнится, я всегда защищала ее. Уже в те времена, когда мы вместе учились в лицее Сен-Жан, я говорила: "Франсуаза Паскаль-Буше гораздо лучше, чем она кажется... Видно, это ее наигранный тон и неприятный голос восстанавливают вас против нее..."

– - Вы находите, что у нее неприятный голос?

– - Ну знаете ли, Антуан!.. Хотя после десяти лет совместной жизни вы, очевидно, уже притерпелись... Впрочем, это не ее вина, и я ее не корю... Я другого не

(137)

могу ей простить--что она, будучи замужем за таким человеком, как вы, в то же время...

– - В то же время... что вы хотите сказать?

– - Да нет, ничего...

– - Вы не имеете права, Сабина, начинать фразу, полную намеков, и внезапно обрывать ее... Может быть, те, кто сообщил вам все эти сведения, утверждают также, что у Франсуазы были любовники?