Финно-угры и балты в эпоху средневековья

К настоящему времени археологами раскопано около 1160 погребений в трех десятках могильников харино-ломоватовской культуры. Они дают обстоятельное представление о погребальном обряде культуры и постепенной трансформации его, локальных особенностях. Уже в начальной фазе рассматриваемой культуры наблюдается многообрядность. Это погребения на костищах по обряду трупосожжения на стороне, захоронения в грунтовых могилах по обряду трупоположения и трупосожжения, наконец, погребения под насыпями курганов по обряду трупоположения и реже по обряду трупосожжения с последующим помещением праха в большие могильные ямы.

Большой интерес представляет курганный обряд захоронения. Курганных могильников ныне известно 14, из которых на 12 проведены раскопки, давшие в общей сложности около 300 погребений. Число курганных насыпей в могильнике устанавливается только приблизительно, потому что они небольшие и значительная часть их оплыла. Наиболее крупный из известных могильников — Чазево II, в котором сохранялось до недавнего времени 76 насыпей. Другие насчитывают гораздо меньшее число насыпей. В Верхнем Прикамье выделяются два района, где сконцентрированы курганные могильники. Один из них занимает верховья р. Камы и течение ее притока Косы, другой — регион по р. Обве с прилегающим к нему течением Камы.

Под насыпью каждого кургана содержится от одного до 12 погребений в могильных ямах глубиной не более 1 м. В отдельных ямах прослежены одновенцовые срубы. Ориентировка погребений различная, но относительно устойчивая в каждом могильнике. Видимо, она связана не со странами света, а с конкретным положением каждого могильника по отношению к реке. Так, в одних могильниках она юго-западная, в других — северо-западная, а в третьих — восточная. В мужских погребениях довольно многочисленны предметы конского снаряжения, оружие и предметы быта, в женских могилах часто находят височные подвески, бусы, зооморфные подвески, кожаные пояса, реже — шейные гривны, браслеты. Своеобразны находимые при погребениях ножны для ножей, украшенные металлическими пластинками. Иногда при погребенных встречаются и глиняные сосуды. Это круглодонные чаши, украшенные по верху отпечатками веревочки, точечным орнаментом или совсем не орнаментированные. Большинство погребений под насыпями курганов — трупоположения, однако есть и трупосожжения, но с последующим помещением праха в крупные могильные ямы. Дата курганных погребений — V–VI вв., что подтверждается находкой двух монет Пероза (454–484 гг.) в могильнике Пыштайн и пяти таких же монет в разрушенных погребениях Большевисимского могильника (Генинг В.Ф., Голдина Р.Д., 1973, с. 58–121).

Около большинства курганных могильников зафиксированы грунтовые, в основном относящиеся также к харинскому этапу ломоватовской культуры. Как видно на примере Бурковского грунтового могильника, погребения в нем размещаются длинными рядами, в ямах, имеющих такую же ориентировку, как и погребения под рядом расположенными курганными насыпями. Обряд погребения в грунтовых могильниках тот же, что и под курганными насыпями. Наряду с могильными одновенцовыми срубами в них встречаются и остатки деревянных гробов. Все свидетельствует в пользу того, что грунтовые захоронения эволюционировали из курганных. Погребения в грунтовых могильниках позднего этапа харино-ломоватовской культуры в общих чертах близки погребениям харинского времени.

Грунтовые могильники занимают участки высоких береговых террас, с которых хорошо просматриваются окрестности. Заполнение могильников начиналось от края террасы и шло в глубь нее. Погребения не видны с поверхности, но в древности были как-то отмечены, поэтому могильные ямы почти никогда не прорезают одна другую, а при раскопках обычно четко прослеживаются их ряды. Так, на Деменковском могильнике выявлено 15 рядов погребений, на Каневском и Урьинском — восемь-девять, на Баяновском — четыре. Захоронения, как правило, одиночные; парные обычно принадлежат женщине с ребенком. Для поздних могильников характерна в основном северная ориентировка погребений; для среднего этапа она, видимо, не очень устойчива и по-прежнему связывается с положением могильника на местности. Глубина могильных ям невелика — до 0,5–0,6 м; редко бывают могилы глубиной более 1 м. Размер могильных ям: длина до 2,5 м при ширине в 0,7–0,9 м. Меньше бывают только ямы для детских захоронений. При захоронении умерших одевали в лучшие одежды со множеством украшений. Украшения встречаются как в женских, так и в мужских погребениях. В мужских могилах обычны вооружение, предметы конского снаряжения и бытовой инвентарь. В женских погребениях, как и в раннеломоватовское время, особенно много металлических украшений и деталей костюма. Глиняные пряслица (табл. LXIII, 32) находят только в женских погребениях.

В позднеломоватовских могильниках на дне ям нередки остатки деревянных гробов, иногда дно выстлано берестой. В погребениях находят и остатки жертвоприношений в виде сосудов с заупокойной нищей, в том числе с костями животных. Своеобразной чертой могильников являются жертвенные комплексы, помещенные в ямы вне погребений. В них обычно бывают кости животных.

Наиболее характерными женскими украшениями этого времени были височные кольца, принадлежащие к нескольким типам, среди которых ранние имели вид полого шарика на кольце. Со второй половины VIII в. получают распространение серьги, близкие к салтовским (табл. LXIII, 2–5, 7; LXIV, 1–4). В деталях они отличаются от салтовских колец, являясь продуктом местного ремесленного производства. Со второй половины VIII в. бытуют подвески с круглым щитком, к которому на цепочках прикреплены колокольчики (табл. LXIV, 11), подвески с арочным щитком и изображением медведя на нем, наконец, подвески в виде двойного конька (табл. LXIV, 10). Наиболее ранние образцы последних появляются уже в первой половине VIII в., а наиболее поздние бытуют в родановской культуре. Широко были распространены в женском костюме и другие разновидности шумящих привесок (табл. LXIV, 6–9). Многие позднеломоватовские могильники содержат погребения ранних этапов родановской культуры, что говорит о плавном перерастании одной культуры в другую.

Характерными для харино-ломоватовской культуры являются городища с бревенчатыми жилищами, имеющими тамбуры у торцовой стороны дома и непременно открытые очаги. Раннему ее этапу, как отмечалось, свойственны подкурганные захоронения, постепенно перерастающие в грунтовые могильники с рядовым расположением погребений. Весьма типичны для харино-ломоватовской культуры, особенно на ее позднем этапе, нагрудные шумящие украшения женского костюма, в частности умбоновидные и двуконьковые подвески, подвески с изображением на щитке медведя, а также арочные подвески своеобразного типа.

Территория харино-ломоватовской культуры оставалась неизменной в течение всего времени ее существования. Это бассейн верхнего течения р. Камы. Наиболее южные памятники культуры расположены при устье р. Чусовой. К югу от ареала харино-ломоватовской культуры, в среднем и нижнем течении Камы, проживали племена, оставившие древности позднего этапа мазунинской культуры и резко отличные от харино-ломоватовских, как и жившие к северу и северо-западу от них носители ванвиздинской культуры. Из Верхнего Прикамья в западном и северном направлениях наблюдается инфильтрация множества харино-ломоватовских металлических украшений, и потому четкое разграничение между ареалами рассматриваемых и соседних племен в ряде случаев удается сделать с трудом.

В.А. Оборин выделяет три региональных варианта харино-ломоватовской культуры — верхнекамский, сылвенский и среднекамский (Оборин В.А., 1961, с. 64).

Общей датой харино-ломоватовской культуры в настоящее время считается V–IX вв. Следует согласиться с Р.Д. Голдиной, предложившей, как отмечалось выше, членение культуры на четыре последовательных этапа: харинский — V–VI вв., агафоновский — конец VI–VII в., деменковский — конец VII–VIII в. и урьинский — конец VIII–IX в. (Голдина Р.Д., Королев О.П., Макаров Л.Д., 1980, с. 3–71).

Основным занятием харино-ломоватовских племен Верхнего Прикамья было, как это представляется по материалам раскопок, пойменное оседлое скотоводство. В пользу этого говорит и расположение поселений по берегам рек рядом с пойменными лугами. Предположение ряда исследователей о том, что харино-ломоватовские племена вели кочевое или полукочевое скотоводство, кажется более чем невероятным (Бадер О.Н., 1953, с. 76). Против этого свидетельствуют и мощные культурные напластования на поселениях, и огромные могильники. В хозяйстве харино-ломоватовских племен главную роль играло коневодство. Среди костей домашних животных с поселений кости коня всюду преобладают. Меньший процент составляют кости коровы, свиньи, овцы. Копь использовался как верховое животное, о чем свидетельствуют находки удил разных типов, стремян, остатки уздечек (табл. LXIII, 21; LXIV, 26, 27). Этого снаряжения очень много в мужских погребениях. Конь использовался и как мясное животное, на что указывают находки костей лошади в погребениях, раздробленных костей в культурном слое поселений. Изображения коня часты на бытовых предметах и украшениях как харино-ломоватовской, так и родановской культуры (табл. LXIII, 43).

Другой важной отраслью хозяйствования харино-ломоватовских племен было подсечное земледелие с широким использованием тяжелых проушных топоров для расчистки участков леса. Почвообрабатывающие орудия в могильниках почти не встречаются, а на поселениях редки (табл. LXIV, 42). Это преимущественно мотыжки, которыми проводилось дополнительное рыхление почвы. Видимо, среди возделываемых культур основными были пшеница и просо. Зерна пшеницы постоянно встречаются в хозяйственных ямах на поселениях.