Fire

Но не судьба. Очередной всполох явственно вычерчивает полулежащий силуэт у низкорослой сосны на краю моего утеса. Он подобрал одну ногу к груди, вторую самоуверенно свесил в бездну, и снисходительно смотрит на меня. Похоже, мне не показалось, что шторм подпевает, видимо это отец уже некоторое время пытается намекнуть на свое присутствие.

Сказать нечего. Отмалчиваться или огрызаться смешно и глупо. Я просто подхожу и сажусь рядом, отдавая должное его такту. Мудрый отец мой сам найдет нужные слова. Он кладет руку мне на плечо и начинает менять звуки. Порывы ветра становятся ритмичней и мягче. Шум прибоя напротив, натягивается и наполняется щелканьем камней. Я привычно включаюсь в игру и добавляю звона в шелест листьев. Отец вливает во вполне уже сформировавшуюся гармонию скрип ствола, я отвечаю стоном чайки, слегка, правда, понизив тональность. Мы развлекаемся еще несколько минут, а потом наслаждаемся своим произведением. Я с удивлением обнаруживаю совершеннейший мир в глубинах себя. И вот тут отец начинает говорить.

– Сын, я хотел бы знать , что именно тебя так разозлило. Мне не хочется думать, что ты из тех, кого радует низложение чистых душ, но мне ещё меньше хотелось бы видеть тебя в рядах слабаков, отказывающихся от Великой Охоты.

– Я не слабак, - чер т побери, взрываюсь как юнец. В прочем , я довольно часто реагирую подобным образом на присутствие отца. Надо держать себя в руках. Пока я сам не почувствую в себе зрелость, отец и подавно её не увидит.

– Тогда назови причину.

– Скучно.

– Просто, что б убедится, что я правильно сейчас тебя понимаю - тебе скучно развлекаться, и ты считаешь эту причину адекватной и достаточной, что б позволить себе стоять на краю обрыва и рычать на стихию? Всё верно?

– Отец, проваливай в пекло, - беззлобно огрызаюсь я, с той только целью, что б ни улыбнуться, ни каким-либо другим способом не признать глупость своего поведения.

– Ещё одно подобное приглашение и провалюсь вместе с тобой, твоим островом и вулканом, - столь же беззлобно угрожает отец.
– Или ты именно этого и добиваешься, что б твоя развратная торговка вместе со своим непутевым мужем и всеми любовниками сгинула в небытии?

– Какого чёрта, отец? Она тут совсем не причем. Просто мне следовало с ней немного выждать. Но эта дрянь так меня раздражала, что я покончил с Ритуалом до срока. И вот результат - потрясаю тварью обвившей мою руку.

– Но ты мог просто оставить её, чтобы не жаловаться на то, что она тебе противна. Зачем заставляешь себя?

– Не знаю. Не верю!

– Плохо! Плохо, что ты так и не научился находить и ценить в людях хорошее. Ты почему-то всегда не любил их просто за то, что они люди. Но этой причины не достаточно, если разобраться. Они ведь чрезвычайно интересны - люди. Многогранны и неоднозначны в большинстве своем. Жаль, что ты этого не видишь. Чертовски интересно размышлять над этой головоломкой. Попробуй избавиться от предвзятости. Тебя ждёт масса сюрпризов.

– Я пытаюсь! – рычу я, но потом, вспоминаю - м не симпатичен этот мальчик, живописец, её сын, - едва успев договорить, начинаю жалеть о сказанном, однако отец, вопреки ожиданиям, спрашивает без иронии.

– Серьезно? Расскажи мне о нем? Давай так, назови его главное достоинство и главный недостаток.

Хотелось ответить не задумываясь – "он пытлив, но нетерпелив". И почти получилось. Я уже набрал воздуха в легкие и открыл рот, но вдруг отчетливо понял, что это определенно наиболее очевидные его качества, но отнюдь не главные. Главной в его личности является творческая жилка, но черт меня побери, если кто-то считает это его достоинством. Нет, он, безусловно, талантлив, и в другой жизни мог бы стать великим, да только семья, мать и судьба уготовили для него совсем другое будущее. Он неравнодушен! И это точно можно назвать его главным достоинством, если бы не его вспыльчивый нрав, в этом случае следует сказать, что мальчик излишне впечатлителен... И тут я отчетливо представляю себе, как пытаюсь вытряхнуть горсть маслин из сосуда с узким горлом. Поднимаю глаза и вижу, что для отца вовсе не секрет, почему я молчу. В конце концов я всё-таки выдавливаю из себя:

– Он пытлив, но нетерпелив.

– Всё верно, - задумчиво бормочет отец, словно сам только что понял , - интуитивно правильный ответ приходит первым. Однако ценность разума в том, что он не допустит интуитивный ответ в качестве окончательного, – он подмигивает мне и уже более внятно продолжает, - а гибкость разума в способности вернуться к первому порыву после детального анализа.

– Ну , хорошо, я понял тебя. Может , попробую просто пообщаться с кем-нибудь из них, - очень не хочется продолжать эту беседу. Увидимся, - заканчиваю я разговор и понимаю, что отца рядом уже нет.

Иной раз мне кажется, что этот демон испытывает мою психику на разрыв. Что, интересно, он будет делать , когда он ... ну нет же, чёрт побери... ЕСЛИ он преуспеет?

***

М олча стою в тени, слушаю, и пытаюсь представить то, что Деметрий объясняет гончару. Гончар внимает со скучающим видом . Мысль хороша, бурлящие пенные вод ы и выходящая из них Афродита . Как только он собирается это воплотить? Тут не гончар нужен, и не художник, а инженер. Я давно заметил, что парень не равнодушен к богине любви, не смотря на то, что сам назван в честь богини земли и плодородия. Вот такой вот символизм - пенная любовь и приземленное плодородие.

– А как ты собираешься сделать пену?
– д о гончара , как я вижу, начинает доходить изюминка . О н весело хлопает парня по плечу. Но это интерес, который гончар питает к мальчишке мне не нравится . И это не тот интерес, что зрелый муж порой испытывает к юноше, слишком уж не равен гончар Деметрию по рождению. Деметрий аристократ. Это корысть. Гончар рассчитывает заработа ть на подслушанн ых мыслях . Что ж, видимо, придется вмешаться. Но тут я как бы слышу голос отца. "Придется? То есть ты лично заинтересован в... в чем?". Его рядом нет. Просто он умудр ился внедрить в меня свой подход к вещам. И, порой, совершая интуитивный поступок, я, подсознательно, оцениваю его с точки зрения отца. Мне бы следовало быть ему благодарным, ведь беспристрастно говоря, привычка полезная. Однако я злюсь. Я недоволен, мне кажется, что отец грубо вмешивается в мою жизнь, её зоны, которые мне хотелось бы иметь приватными. И его совершенно не оправдывает в моих глазах то, что он понятия не имеет о своих вмешательствах, отравляющих мне существование. Да, мне и самому смешно. Но факт в том, что я не свободен от его влияния. И никогда мне не быть свободным. Но я продолжаю пытаться. Вот например сейчас я поступлю так как хочу, даже не потрудившись подобрать оправдание или даже объяснение.

Подхожу к беседующим. Протягиваю руку Деметрию, гончара не удостаиваю даже взглядом.

– Твоя мать послала меня послушать, о чем ты договариваешься. Ей хочется быть уверенной, что её купальне не будет равных , во всей земле.
– Деметрий смотрит на меня слегка удивленно, ещё бы, его мать никогда не интересовалась ни чем подобным . Её заботят доходы и расходы, но уж никак не красота. Если бы речь ещё шла о фасаде дома, по которому можно судить о её благосостоянии, но фонтан во внутреннем помещении она считала излишней тратой денег. Однако н адо отдать мальчишке должное, не противоречит и быстро берет себя в руки.