Фирсов Русские флотоводцы

Спустя мгновение Нахимов был в шлюпке. Спускать ее на такой качке было бессмысленно: разобьет в щепки. Улучшив момент, когда фрегат едва не черпнул бортом, Нахимов скомандовал:

— Руби тали!

Шлюпка полетела вниз, матросы с ходу отошли от борта. Матрос на салинге красным флажком отмахивал в сторону кормы, где едва-едва виднелась голова упавшего за борт.

— Стало быть, — докладывал боцман Лазареву, — канонир Давыдка Егоров на левых фор-русленях юн-ферс раскручивал, видать, волной сшибло, а может, соскользнул. Однако успели ему лестницу сбросить.

Тем временем шлюпка, скрываясь за огромными волнами, едва виднелась; матрос вдруг исчез в пучине, видимо, схватила судорога.

Лазарев сосредоточенно всматривался в бушующий океан, временами вскидывая голову вверх. Два матроса и унтер-офицер на раскачивающихся салингах до боли в глазах всматривались в горизонт. Прошел час-другой, шлюпка не показывалась. Постепенно сумеречная мгла опускалась над бунтующим океаном.

— Шлюпка по корме! — радостно закричал унтер-офицер¹¹² на грот салинге.

Гигантские волны зыби и крепкий порывистый ветер сильно раскачивали фрегат. Сквозь плотно прикрытые порты орудий заливалась вода на батарейную палубу. Подойти на такой волне к борту — значит наверняка погубить не только шлюпку, но и гребцов.

Лазарев приказал спустить за борт матросские койки, чтобы смягчить удар и выбросить матросам концы на случай, если шлюпку разобьет. Заложили тали и, выждав мгновение, когда фрегат начал наклоняться в сторону шлюпки, быстро выбрали тали, но не успели поднять шлюпку. Набежавшая волна ударила ее о борт и разнесла в щепки. Матросы успели схватиться за концы, и их вытянули на палубу. Огорченные,

ипгкмозь промокшие, стояли они перед командиром. Нахимов виновато развел руками. Но взволнованный I аларев положил ему руку на плечо:

Молодцы, братцы, ради жизни товарища себя иг жалели.

По приходе в Сан-Франциско он отметил благород-• ню и мужество своих подчиненных и сообщил в Ад-ад и рилтейств-коллегию:

«Сию готовность г. Нахимова при спасении чело-на жертвовать собою я долгом почитаю представить на благорассмотрение г.г. членов государственной Адмиралтейств-коллегии и льщу себя надеждою, что такой подвиг не найдется недостойным внимания моего начальства».

Па Сан-Францисском рейде «Крейсер» встал на и корь рядом с «Апполоном» и торговым судном Рус-гкой компании.

После обеда на шканцы фрегата вышли офицеры, утомленные нелегким переходом из Ситхи. Несмотря на позднюю осень, теплый береговой ветер приятно июкал лицо...

Полтора месяца прошло с той поры, как «Ладога» доставила из Петропавловска ошеломляющее для Нахимова и всех офицеров известие: по высочайшему по-ислению мичмана Дмитрия Завалишина предписываюсь ближайшей оказией отправить в Петербург для аудиенции у царя.

Больше других изумился и огорчился Нахимов:

— Как же так, брат! От сотоварища, соседа по каюте, утаил...

Смущенный Завалишин, как мог, объяснил, что прежде не мог поделиться с другом, пошутил:

— А вдруг в кандалы бы заковали?

Только с ним и с Лазаревым поделился Дмитрий сокровенными мыслями, изложенными в письме к царю. Через две недели отправлялись «Апполон» и «Ладога», и ему предстояло решить, как ехать в Петербург: морем или через Сибирь.

Лазарев настоятельно советовал ехать сушей: шлюпы возвращались уже знакомым маршрутом.

— Вам, Дмитрий Иринархович, редкий случай выпадает ознакомиться с такой малоизученной, но важной для России стороной. Ничем вы не обременены в пути, лучшей возможности для путешествия не сыщешь, а кроме прочего, — командир лукаво улыбнулся, — прежде времени с вами расставаться огорчительно.

Утром 12 января «Ладога» и «Апполон» поставили все паруса, произвели прощальный салют и, окутанные клубами порохового дыма, направились к выходу из залива в океан.

Оставшееся время экипажи заготовляли пшеницу для Новоархангельска. Ее покупали по всему побережью, посылая баркасы к северу и югу от залива. Спустя месяц, загрузившись пшеницей и другим продовольствием, «Крейсер» ушел в Ситху. Лазарев рассчитывал прийти в Новоархангельск через две недели, но океан внес свои поправки. Больше месяца жестокие штормы трепали «Крейсер», противные ветры гнали на юг.

Приходу фрегата были рады все: и промышленники, и население. Для жителей, особенно для детей, хлеб из свежей муки казался лакомством. Охочие люди готовились к промыслу и могли теперь отправляться безбоязненно и спокойно добывать зверя на далекие острова. Присутствие «Крейсера» служило порукой от любых нападений.

В середине мая, исполняя обязанности штурмана на компанейском бриге «Волга», отправился в Охотск Завалишин. Оттуда путь его лежал через Сибирь в Петербург. Офицеры и матросы тепло проводили его, а Нахимов перед разлукой обнял друга:

— Когда доведется свидеться...

Это была их последняя встреча.

Лазарев отослал с этой же оказией рапорт начальнику Морского штаба с характеристикой Дмитрия За-•ft ни шина: «Пользуясь сим случаем я обязанностью Поставляю рекомендовать г. Завалишина как весьма исполнительного и ревностного к службе офицера и г им вместе довести до сведения... что в продолжение двухлетнего его служения под моим, начальством он кик благородным поведением своим, так и усердным исполнением, всех возложенных на него обязанностей приобрел право на совершенную мою признательность».

Истекал срок пребывания «Крейсера» в Русской Америке.

Утром 16 октября жители Новоархангельска вы-hi ни проводить «Крейсер». Крепкий ветер не заставил 4ii.il го ждать и, сопровождаемый прощальными залпами крепостных орудий, фрегат под полными парусами направился к выходу из залива...

Едва успели миновать многочисленные острова, кик задул сильнейший южный ветер, начался шторм, и фрегат, беспрестанно меняя галсы, две недели лавировал неподалеку отСитхинского залива. Путь до Сан-Франциско занял больше месяца. Пополнив запасы, п конце декабря «Крейсер» вышел в океан. На шкан-1П.1 поднялись офицеры, шкафут заполнили матросы, свободные от вахты. Вдали за кормой, постепенно удаляясь, едва чернела в утреннем мареве полоска отвесного берега форта Росс.

Направляясь к мысу Горн, мореплаватели рассчитывали использовать благоприятные западные ветры, обычно господствующие здесь в это время года. Однако опять не повезло: их встретил противный восточный ветер, временами переходящий в штиль. Наконец ветер переменился. «Крейсер», благополучно обогнув Южно-Американский континент, через 93 дня беспрерывного плавания прибыл в Рио-де-Жанейро.

Здесь Нахимов стал свидетелем заботливого отношения сурового на службе капитана к матросам.