Флавиан. Армагеддон
Шрифт:
— Отче! Куда оно всё делось? Это очарование Парижа, которое до нас доходило посредством фильмов, музыки, картин, книг и других произведений человеческого таланта, рождённых вдохновением от эстетической неповторимости этого города?
Ведь было же оно, было! Какие-то следы былой «харизмы» и сейчас ещё видны, но как могла с таким всемирным центром европейской культуры произойти такая деградация?
— А на чём была построена европейская культура? — пригубив из малюсенькой чашечки кофе, спросил Флавиан.
— На христианстве, вроде… — неуверенно ответил я. — До христианства, кажется, и
— Европейская культура, Лёша, построена не на христианстве как таковом в его апостольско-евангельском понимании, а на искажённом латинской ересью, а затем германским реформаторством именно «европейском христианстве»! — Флавиан поставил чашечку на столик и продолжил: — Этот росток ереси — лжи, привитый к древу европейского христианства, подобно компьютерному вирусу перенастроил весь организм Западной Церкви на воспроизводство и развитие всё более далёких от первоначального Христова учения плодов-мутантов.
Самое страшное, что искажение коснулось не только вероучительных догматов, так сказать, теории духовной жизни, но глубоко исказило и практику — аскетическую жизнь христианина, соединяющую его душу с Богом через стяжание благодати Духа Святого!
На смену «умной молитве», переданной вселенскому христианству Святыми Отцами, в латинской аскетической практике была принята «медитация», доводящая практикующих её до состояния духовной прелести, переходящей в исступление ума и часто завершающейся сумасшествием.
Очищенное и освящённое Духом Божьим чувство Любви сменилось экзальтированной чувственностью и языческим культом плоти, переросшими в себялюбие и самоугождение.
А протестантский рационализм и «юридический» подход к выстраиванию отношений с Богом привёл вообще к практическому устранению из жизни христианина её духовного элемента — богообщения в благодати!
Как результат — создание особой «европейской» модели Церкви, «сошедшей с рельсов» апостольского учения и «укатившейся под откос», что вполне очевидно из сегодняшнего состояния «европейского» христианства.
— Что ты имеешь в виду под «откосом»? — спросил я, позабыв за разговором про свой недоеденный круассан.
— Дробление Западной Церкви на различные христианские конфессии и секты, отказ протестантов от спасительных Таинств, рукоположение женщин и гомосексуалистов, благословение содомских «браков» и многое другое, в большей или меньшей степени уродующее само понятие Церкви Христа!
— Ну а культура-то здесь при чём? — возразил я. — Ведь католичество и протестантизм в Европе не одно столетие, и ты сам знаешь, что среди католиков и протестантов встречаются совершенно искренние христиане, старающиеся воплотить в своей жизни евангельские заповеди!
И ещё совсем недавно, всего пару десятилетий назад, европейская культура не производила такого затхлого впечатления. Я же помню, как ходил на выставки французского искусства в Москве, в кинотеатры на «недели французских фильмов».
— А культура здесь при том, Лёша, — вздохнул Флавиан, — что развитие любого организма происходит по заложенной в него программе: семечко падает в землю, прорастает и становится деревом, а болезнетворный вирус, попадая в живой организм,
плодится в нём и распространяется, отравляя и убивая этот самый организм.И если своевременно не использовать смертельный для вируса «антибиотик» или не произвести «ампутацию», как в случае с гангреной, всё — организм погиб! А вместе с ним погибает и убивший его вирус, но это уже «другая история»…
— То есть, ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, Лёша, — взгляд Флавиана, рассеянный по окружающему пейзажу, был наполнен искренним сожалением, — что духовный «вирус», поражая сначала наиболее чувствительный к нему орган, в данном случае Западную Церковь, вызывает затем поражение и всего организма, всех сфер жизни человека — культуры, искусства, морально-нравственных устоев, вплоть до быта и внешнего вида!
Ведь если посмотреть, откуда взялись эти «толерантность», «политкорректность», «секспросвещение», «эмансипация», «феминизм» и «ювенальная юстиция», — всё из того же «европейского христианства» с его извращённым толкованием Евангельских Истин!
— Как это, как это? Ну-ка, батюшка, отсюда поподробней! — встрепенулся я. — Это как же из Евангелия можно всю эту гадость, которую ты перечислил, вывести?
— Очень просто! — поднял брови Флавиан. — Надо только рассматривать Священное Писание не в совокупности и историческом развитии, а просто взять из него одни постулаты, закрыв глаза на другие! А те, которые взяты, «чуть-чуть подкорректировать» согласно «духу времени».
Евангелие учит не осуждать грешника? Учит!
«Иисус… сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя!» (Иоан. 8:10).
Значит, если ещё и забыть о следующих словах Спасителя той грешной жене: «иди и впредь не греши», можно пропагандировать запрет на осуждение не только личности грешника, но и самого греха — нельзя же осуждать! Вот тебе и легализация того же блуда!
А женское «священство» и «епископство»?
В Евангелии ясно сказано: «Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит» (1Kop. 14:34).
Этот евангельский постулат забыт, вместо него введён новый — «дискриминация по половому признаку»!
И так далее.
Сострадать обижаемым и жалеть унижаемых нужно? Нужно! Осуждать нельзя? Нельзя! Вперёд!
Все «меньшинства» — национальные, религиозные, сексуальные и тому подобные — выведены из-под «огня критики»: даже обсуждать, не то что осуждать их «особенность» сделали «табу» — «неполиткорректно»!
— Слушай, отче! — перебил я батюшку, — ты прости меня, тёмного и безграмотного, объясни мне — что это иностранное слово «политкорректность» на русском языке означает?
— Политкорректность? — переспросил Флавиан. — Это запрещение говорить, писать, показывать что-либо, что может оскорбить или обидеть представителей какого-либо «меньшинства».
Например, если в некогда христианской европейской стране в класс к местным детям пришёл ученик из мусульманской или индуистской семьи, значит, все христианские дети должны снять крестики с шеи, чтобы мусульманский или индуистский ребёнок не оскорбился зрением чужого религиозного символа!