Фокусник

– Что ты сделал с другим ножом?
– спросил он Эда.

– С каким ножом?
– вопросом ответил тот и тут же добавил, обращаясь к Уреку: - Положи руку на плиту.

– Зачем?

– Положи руку на плиту.

– И?

– Я отрежу ее. Вот так, - Эд вырвал гильотину, поставил на стол, подобрал с пола половинку яблока, положил ее на плиту гильотины и отпустил нож. Четвертинки разлетелись в разные стороны.
– Теперь твоя рука, - сказал Эд Уреку. Зал затих.
– Если это фокус, тебе нечего бояться.

– Кто боится?

– Положи руку под нож! Урек оглядел зал.

– Я жду, - настаивал Эд.

– Иди ты к черту, - пробурчал Урек и спрыгнул со сцены.

Улюлюканье зрителей сменилось аплодисментами.

Учителю физкультуры вместе с мистером Фредериксом с трудом удалось успокоить зал.

– Я уверен, что мы все благодарны Эду Джафету за прекрасное выступление. Ему пришлось потратить немало времени и сил, чтобы отточить свое мастерство. Я лично получил огромное удовольствие и не сомневаюсь, что вы разделяете мое мнение.

Его последние слова заглушила буря оваций. Эд подошел к краю сцены и поклонился. В полумраке зала он различил лицо Урека. Л аилы он не увидел.

Эду потребовалось пятнадцать минут, чтобы уложить весь реквизит в чемоданы. Его рубашка промокла насквозь. Ему хотелось не танцевать, а поехать домой, скинуть этот проклятый фрак, принять душ и лечь спать.

Он отнес чемоданы в учительскую и переоделся в темно-синий костюм. Эд застегивал пуговицы рубашки, когда в учительскую заглянула Л аил а.

– Заходи, - улыбнулся Эд.
– Я уже одет.

– Кажется, я поняла, что ты сделал с молоком, - сказала Лайла.
– И с веревкой тоже. О галстуке я где-то читала, но вот гильотина... Расскажи мне, как ты это сделал.

– Напрасно ты спрашиваешь об этом.

– Расскажи, Эд. Я буду молчать как рыба.

Эд на мгновение задумался и покачал головой:

– Извини, Лайла. Я не могу.

4.

Ночной редактор "Нью-Йорк тайме" Аврам Гардикян просматривал сообщения корреспондентов-учащихся, надеясь отыскать что-нибудь интересное для ближайших номеров. Ничего. Ничего. Ничего, ничего, ничего.

Заметка Джерри Самуэльсона удивила его. Ему удалось поговорить с сонным корреспондентом, лишь убедив отца Джерри, что он действительно звонит из газеты.

Самуэльсон едва сдерживал переполняющее его возбуждение. Он договорился с медсестрой из отделения реанимации в Фелпсе, что даст ей десять долларов, если она сообщит что-нибудь достойное внимания, и такая предусмотрительность принесла свои плоды.

Гардикян внимательно слушал. Через полминуты он придвинул блокнот и начал записывать.

– Тебе повезло, - наконец сказал он.
– Приезжай сюда утром и изложи все на бумаге. Если ты не справишься, мы найдем кого-то еще. Хорошо, хорошо, не горячись. Запиши. Джордж Харди. По воскресеньям меня не бывает. Обратишься к нему.
– Гардикяну вспомнилась его первая статья.
– Знаешь, парень, я думаю, что в понедельник ты будешь в газете.

У Джерри Самуэльсона зазвенело в ушах. Он понимал, как трудно напечатать целую статью, но, может быть, на этот раз...

Положив трубку, Гардикян вставил в машинку чистый лист бумаги и напечатал заголовок: "ШКОЛЬНИК-ФОКУСНИК ЖЕСТОКО ИЗБИТ ОДНОКЛАССНИКАМИ".

Он закурил. Джерри Самуэльсону, несомненно, повезло.

* * *

Лайла ушла в зал. Он не рассказал бы ей секрета фокуса, даже будь она его женой.

Ничего, она переживет. Эд оставил чемоданы в учительской, подошел к зеркалу, поправил прическу и спустился в зал.

Гремела музыка. Лайла танцевала с каким-то рыжим парнем. Танец кончился, и Эд подошел к девушке.

– Привет, Лайла, - сказал он.

Рыжий искоса взглянул на Эда. Сейчас он все поймет, подумал тот. Не надо спешить.

– Фокусник, - сказал рыжий.
– Хорошее представление.

– Благодарю.

– Привет, Эд, - тихо сказала Лайла.

– Привет, Лайла.

До рыжего наконец дошло, что он лишний.

– Это твоя девушка?
– спросил он. Лайла молчала.

– Ну, я пришел с ней.

– Окей, - кивнул рыжий.
– Не будем ссориться.
– Он повернулся к Лайле: - Не забудь, что я тебе сказал, - и отошел в сторону.

– Что он тебе сказал?
– поинтересовался Эд.

– Ты же знаешь, что он несет всякую чушь.

– О чем он говорил сейчас?

– Он назвал меня красавицей.

– Да, - хмыкнул Эд, - пожалуй, он прав.

Действительно, почему бы Лайле не танцевать в его отсутствие. Она не принадлежала ему. Даже замужние женщины танцуют не только с мужьями.

– Выступление прошло отлично, - заметила Л аила.

– Это точно.

Заиграла музыка, и они начали танцевать.

5.

Как только закончились танцы, Эд с Лайлой побежали в учительскую, чтобы убедиться, что с чемоданами все в порядке. Потом они вышли в холл. У телефона-автомата стояла небольшая очередь, человек семь или восемь. Некоторые кивнули Эду. Никто не предложил пропустить его вперед. Да и с какой стати?

Большинство школьников уже разъехалось. Некоторые родители приехали пораньше. Кое у кого из учеников были свои машины. Других подвозил кто-то из друзей. Школа практически опустела, когда подошла очередь Эда.

– Я буду через пятнадцать минут, - сказал мистер Джафет.
– Весь вечер шел снег, и дороги сильно замело.

– Не торопись, - ответил Эд.

В школе остался только сторож, да и тот сразу ушел в подвал, чтобы "уменьшить подачу тепла". Но Эд и Лайла, как и другие школьники, прекрасно знали, что, устроившись у горячей трубы, он достанет бутылку вина и забудет про вентили.

Они вернулись в учительскую. Огромная лампа под потолком казалась слишком яркой. Эд щелкнул выключателем и нашел в темноте руку Лайлы. Окна припорошило снегом. Его сердце билось все громче и громче.

Он коснулся бус Лайлы, и на мгновение его пальцы скользнули по нежной коже шеи девушки. Они поцеловались, сначала робко, затем со все возрастающей страстью...

– Хватит, - прошептала наконец Лайла.
– Нам пора.

Эд взглянул на часы. Пятнадцать минут пролетели как одна секунда. Лайла включила свет и подошла к зеркалу причесаться. Эд чувствовал, что у него горят щеки.