Формалин
Шрифт:
– Боже!
– Кричу, плача.
– Ма… - Давлюсь собственной слюной. Мне плохо видно из-за слез, что текут по щекам. Майка задирается, и мой живот корябается о паркет. Я чувствую, как занозы вонзаются мне в кожу. Хватаюсь за дверной проем, держась за него обеими руками.
Оно… У него словно несколько рук. Не две, не три… Больше. Куда больше, ибо я чувствую, как его ледяные ладони покрывают мои ноги полностью. Оно сильно. Вонь исходит от него. Оно хрипло дышит, словно это дается ему с трудом.
Я кричу, ведь руки срываются, когда Оно вновь потащило меня за собой. Я волочусь
Оно противно шипит за спиной, продолжая тащить меня. Я начинаю вонзать ногти в пол. Панически глотаю воздух, понимая, что Оно тащит меня в ванную комнату.
– Нет, нет, нет, нет, - шепчу, ведь горло уже болит. Начинаю вырывать ноги, но делаю лишь хуже: стоило мне попытаться освободиться от его хватки, как Оно вновь вонзило когти мне в кожу, и я хорошо почувствовала, как это существо распороло мне ее. Вновь кричу от боли, но продолжаю отпираться, хватаясь за стену, отчего рву обои.
Никто не услышит меня. Никто.
Кроме…
– Дилан!
– Собираю оставшиеся силы и трачу их на то, чтобы дозваться до человека, который, несмотря на наши разногласия, точно поможет мне.
Но я закрыла окно. Закрыла перед его носом, сказав столько обидных слов.
Пищу от безысходности, глотая слезы, а Оно продолжает тащить. Сворачивает. Оно сворачивает к ванной. Меня охватывает новая волна паники. Хватаюсь за дверной проем, скуля:
– Ма…мамочки… - Не могу сдержать свои жалкие рыдания.
– Боже, кто-нибудь!
Рука. Я распахиваю широко глаза, когда поднимаю лицо. Не могу точно описать, что чувствую, но это что-то между диким ужасом и радостью.
Петра сидит на полу, держа меня за руку. Она выглядит иначе: её кожа ледяная и местами покрыта гнойными язвами, пальцы хрустят, глаза мертвые, стеклянные, губы синие, но… Но она держит меня, таща к себе. Мое тело начинает разрываться. Я чувствую, как что-то рвется внутри, и это вызывает дикую боль, поэтому начинаю плакать. Одна моя рука соскальзывает, а другую продолжает держать Петра. Девушка пискнула, когда моя ладонь начала выскальзывать:
– Проснись!
– Её голос был каким-то жестким и, скорее, походящим на мужской.
– Очнись же!
– Теперь она пищала, как ребенок.
– Не путай реальность!
– Кричит уже своим голосом.
Я держусь за её руку, понимая, что кожа моей талии начинает разрываться, а ноги словно кто-то грызет зубами.
– Ты ведь не сумасшедшая, - шепчет Петра, и ее хватка слабнет.
Я стону от боли. Картинка перед глазами мутнеет, а вздохи становятся короче. Мне тяжело держаться, но сдаваться не хочется.
Я, черт возьми, хочу жить!
Моя рука выскальзывает из ладоней Петры, которая дергается, протягивая их мне, но я больше ничего не вижу. Лишь чувствую страшную вонь, которая мешает нормально дышать. Начинаю кашлять, давясь. Нечто омерзительное обхватило мою шею, сдавливая. Я кусаю губу, хныча, но приподнимаю лицо:
– Не хочу умирать!..
В голову ударила боль.
Я распахнула глаза, глубоко дыша. Паника вновь охватила мой
разум. Осматриваюсь, сидя на холодной плитке. Слышу гром. Темно, но не трудно понять, где я.Я в ванной комнате.
Мое тело ноет, оно мокрое, а боль мешает подняться, но я пересиливаю себя, вставая на ноги. Кровь. Она темнее черного мрака. Эта алая жидкость покрывает нижнюю часть моего тела, а так же она на руках, которыми я обнимаю себя. Делаю маленькие шаги, прислушиваясь к каждому звуку.
Скрип.
Выглядываю в коридор, поворачивая голову в сторону лестницы.
Оно стоит там. Его голова немного опущена к плечу, а множество рук свисает до самого пола. Я приоткрываю дрожащие губы, когда это существо опустилось на пол, опираясь на него всеми своими руками.
Оно похоже на многоножку.
Ужас сковывает тело, но мне нужно бежать.
Хватаюсь за стену, пытаясь быстро перебирать ногами, но шипение этого существа становится громче, а это значит, что Оно приближается. Я смотрю перед собой, видя впереди лишь то самое зеркало, в котором отражается то, что происходит за моей спиной: Оно уже близко. Оно передвигается на руках, ползя в мою сторону.
– Нет, нет, - шепчу, не желая сдаваться, но это существо хватает меня за ногу, вновь вонзая когти в кожу, отчего я вскрикиваю. Оно дергает, и мои колени подкашиваются. Падаю на пол, трясясь от ужаса, и поворачиваю голову, замерев.
Оно смотрит на меня. Его лицо буквально в нескольких сантиметрах от моего. Оно дышит мне в рот. Эти глубокие впадины вместо глаз, словно поглощают меня.
Дикая боль пронзает грудь, и я корчусь, хватаясь за сердце. Впечатываюсь лицом в пол, прижимая руки к себе.
Больно.
Сердцебиение учащается.
Приоткрываю глаз, видя, как Оно нависает надо мной, шипя. Вытягиваю руку, пытаясь отползти, но его «руки» крепко держат меня на месте, не давая сдвинуться.
Мне тяжело. Сердце вот-вот разорвется от давления в нем. Кровь пульсирует, вызывая головокружение.
Продолжаю тянуть руку, пытаясь дышать.
Кажется, я теряю сознание.
Мелькнула тень. В коридор из моей комнаты выбежал силуэт, но мое сердце уже тяжелеет, а его биение становится слабым.
Я больше ничего не вижу и не слышу, кроме тихого шипения.
Мои глаза закрываются, а с губ слетает вздох, но крепкая хватка словно вырывает меня из этого состояния.
========== Part 23. ==========
От лица Дилана.
Не знаю, что больше ввело меня в шок: дикий крик посреди ночи, или же источник сего безумия.
Кэйли сидела на полу в ванной, царапая себе ноги ногтями. Она с такой яростью впивала их в кожу, словно хотела её разорвать. Я, будучи еще сонным, несколько раз потер глаза, сильно давя на них, ведь мой мозг отказывался принимать то, что вижу. Стоило ли мне вообще включать свет?
– Кэйли?
– Как идиот начал звать её, рассчитывая, что она сама остановится, но это был проигрышный вариант, поэтому пришлось брать все в свои руки. Причем в прямом смысле.
– Кэйли?
– Опустился напротив неё, тряся за плечо, и пытался заглянуть в глаза, которые скрывали спутанные пряди волос. Может, она спит?