Формалин

– Знаешь, в чем твоя проблема?

Парень поднимает глаза, и я продолжаю:

– Ты все время думаешь о других.

Он еле сдержал смех. Серьезно. Дилан не так понял меня, поэтому не останавливаюсь:

– Я имею в виду, что ты все время осуждаешь всех. Ты только и делаешь, что обсуждаешь каждого, ты говоришь о том, что ненавидишь в людях, ты сам же накручиваешь себя, сам заставляешь себя думать о других, - мой голос слабнет, когда Дилан хмурится. – Прекрати тратить время на размышления о других людях. Сам же говорил, что они этого не заслуживают лучшего, тогда почему тратишь свое время на них? Когда ты говоришь о ком-то, ты становишься другим, и, если честно, - улыбаюсь, - в такие моменты ты меня пугаешь.

О’Брайен продолжает смотреть на меня, ничего не отвечая, поэтому я начинаю беспокоиться, что опять все испортила своей болтовней.

– Кто ты такая? – его вопрос окончательно ломает меня. Дилан хмурит брови, часто моргая:

– Кто, черт возьми, такая? – его голос спокойный и ровный, поэтому не могу оценить его эмоциональное состояние.

Теряюсь, быстро ища ответ. И да, его искать не долго пришлось. Выпрямляюсь:

– Я - твой друг.

О’Брайен вздохнул и вновь лег на кровать, ничего не сказав в ответ. Я начинаю нервничать, думая, что стоит уйти и не раздражать его, но Дилан произносит охрипшим голосом:

– Ложись.

Кусаю губу, выполняя его просьбу. Опускаю голову на подушку, согнув руки в локтях, и прижимаю ладони к щеке, смотря на О’Брайена, который прикрыл глаза, глубоко дыша:

– Ты боишься Монтеза?

Неожиданно заговорил о нем? С чего бы? Секунду назад мне казалось, что он мне башку оторвет.

Мнусь, понимая, что врать уже нет смысла:

– Ага.

– Почему? – открывает глаза, смотря на меня. Откашливаюсь, продолжая:

– Знаешь, он приставал ко мне.

– Не удивлен, - резко отвечает.

Вздыхаю, переворачиваясь на спину. Дилан приподнимается на локоть, чтобы заглянуть в мои глаза, и мои щеки тут же начинают пылать:

– Как он тебя трогал?

Вспыхиваю.

Как это понять «как»?! Руками, Дилан! Как можно такое спрашивать?!

Отворачиваюсь от него лицом к стене:

– Ещё подобный вопрос, и я ухожу, - ворчу, ерзая на кровати.

Идиот.

Прикрываю глаза, чувствуя движение за спиной. Я готова разорваться на тысячи кусков, когда теплая ладонь ложится мне на плечо. Все внутри тут же становится невыносимо тяжелым. Дилан ложится, но теперь его дыхание касается моего затылка, отчего все тело пронизывает приятная дрожь. Его ладонь скользит под руку, останавливаясь на моей талии, и я мысленно готова взорваться, но вместо этого выдавливаю из себя:

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь понять, - отвечает ровно, чем меня удивляет.

– Ч-что понять? – я заикаюсь.

– Какие ощущения это вызывает.

– Прижимания?

– Ага, - его голос жесткий.

Поворачиваю голову, уставившись на Дилана, который перевел глаза на меня:

– Ты… - облизываю губы. – Ты, правда, ничего не чувствуешь?

Дилан не отвечает, поэтому я переворачиваюсь к нему лицом, приподнимаясь на локоть:

– Даже легкого смущения? – добиваюсь ответа.

О’Брайен продолжает спокойно смотреть на меня. Я готова загореться от стыда, но вместо этого нервно смеюсь:

– Неужели я настолько непривлекательная? Спасибо, О’Брайен, плюс в копилку моих комплексов, - вновь отворачиваюсь от него, прижимаясь к ледяной стене, чтобы увеличить расстояние между нами.

Дура, как глупо себя повела.

Надула щеки, продолжая ворчать про себя, но поток мыслей вновь замирает. Дилан двигается позади меня, и, мгновение спустя, чувствую его тело. Нет, серьезно. Он прижался ко мне всем телом, а руку нагло протиснул под плечом. Странное ощущение: мне стыдно, я злюсь, но при этом до жути смущена и… И это приятное смущение. Молчу, сгибая ноги в коленях. Вторая рука Дилана скользнула под подушку, поэтому получается, что я практически лежу на ней.

Что не так с этим парнем? Я не в силах понять его.

Может, он и сам не особо понимает себя?

Ерзаю, когда парень удобнее располагается сзади. Его нос касается моего виска. Это слишком близко… Слишком. Сглатываю, пытаясь спокойно дышать через нос, но сердце начинает ныть, ведь ритм давно сбился. Мне кажется, что от резкого повышения давления у меня пойдет кровь из носу.

Вновь облизываю сухие губы, чтобы хоть как-то увлажнить их:

– А так? – мой голос дрожит. – Так лучше?

Дилан явно хмурит брови, ведь иначе никак:

– Да, - его голос звучит странно. – Да, так лучше.

Комментарий к Part 20.

немного “милости”.

========== Part 21. ==========

Моё тело затекло. Такое ощущение, словно мои руки сейчас прикованы к кровати, голова тяжелая, а шея хрустит при попытке повернуться.

Но тяжесть мгновенно испаряется, а легкое движение заставляет меня вырваться из сна. Чешу щеку, приоткрывая сонные глаза. Теряюсь, ибо в комнате до сих пор темно. Взгляд скользит к подоконнику, и я поднимаюсь на локоть, увидев Дилана, который с некой осторожностью отодвигал шторы, щурясь от света фонаря.

Чем он занимается?

Корчусь от легкой боли, что мешает перевернуться на спину, но все же сажусь на кровати, сгибая одну ногу в колене:

– Дилан, что такое?

Парень дергается, чем вызывает моё непонимание. Я напугала его? Что он там высматривает? Хмурюсь. Неужели, Оно в моей комнате?!

Перевожу глаза на окно, желая потянуть к нему руку, но О’Брайен останавливает, грубо и резко хватая меня за кисть. Я еще не достаточно проснулась, чтобы здраво оценивать ситуацию, поэтому поддаюсь, когда Дилан с легкостью давит мне на плечо, заставляя лечь обратно, а сам нависает надо мной.

Если бы я не была в таком полудреме, то, скорее всего, проговорила бы с акцентом: “Эу, парень, тише будь”, - ибо ручонки он свои явно распустил. Но с другой стороны, мне нравится быть такой расслабленной и позволять ему так просто “управлять” моими движениями.

Дилан ложится рядом, и меня передергивает, когда понимаю, что его лоб покрыт холодным потом. Ему снился кошмар? Или, быть может, он увидел что-то?

Мои мысли испаряются в небытие, когда парень вновь притягивает моё тело к себе, так же обхватывая руками, только теперь в них чувствуется некое напряжение.

– Дилан, мне больно, - слабо выдавливаю, ведь больше не вынесу этого положения. Спать на одном и том же боку - настоящая мука. Мне с трудом удается шевелиться на кровати, поэтому О’Брайен приподнимается на локоть, силой переворачивая меня к себе лицом.

Я не сопротивляюсь. Я слишком сонная и, кажется, сейчас вновь провалюсь в мир ночных фантазий. Новое положение дает мне расслабиться и почувствовать блаженство. Зеваю, приоткрывая один глаз, чтобы взглянуть на Дилана: парень долго смотрел в сторону окна. Он не моргал, словно ожидая чего-то. Я еле поднимаю руку, касаясь пальцами его скул. Напряжен. Слишком напряжен.