Форсаж в бездну: общество после ископаемого топлива

Как мы можем эффективно работать в политически поляризованной среде?

Гиперпартийность - это проблема при утверждении назначений судей и утверждении бюджетов, и невыполнение этих требований может иметь серьезные последствия. Но когда дело доходит до энергетики и климата, масштабы того, что поставлено на карту, прямо зашкаливают. Решения, которые необходимо принять по вопросам энергетики и климата - и вскоре (в идеале, 20 лет назад!) - вполне могут определить, выживет ли цивилизация. Отсутствие решительных действий поставит под угрозу буквально все, что нам небезразлично56.

Энергия - это сложно, и могут быть законные разногласия по поводу наших вариантов и того, как энергично их реализовывать. Но статус-кво не работает.

Я изо всех сил пытался найти обнадеживающее сообщение на вынос, которым можно было бы закончить это эссе.

Следует ли мне обратиться к коллегам, которые пишут об энергии, умоляя их строить дискуссии таким образом, чтобы не просто кормить их и без того слишком поляризованную аудиторию красным мясом, побуждая их рассказывать читателям неприятные истины, которые не соответствуют пристрастным нарративам ?

Я мог бы, но сколько энергетических аналитиков искренне готовы исследовать свои предубеждения?

Возможно, это уместно, что это эссе вызывает беспокойство и у автора, и у читателей. Иногда дискомфорт может способствовать творчеству и действиям. У обозначенных мною политических проблем может не быть решений. Но даже при отсутствии решений могут существовать лучшие адаптивные модели поведения и стратегии, подобные дзюдо, которые позволяют достичь желаемых результатов - те, которые, возможно, могут переломить ситуацию с трудноразрешимыми глобальными проблемами, такими как изменение климата, - без прямого столкновения с существующими структурами власти в обществе. Такое поведение и стратегии можно применять даже в масштабах домохозяйства, но мы, вероятно, достигнем гораздо большего, если будем сотрудничать, делая все возможное на местном уровне, используя глобальные коммуникации для сравнения заметок и обмена нашими успехами и проблемами.
– февраль 2014 г.

КРАТКОЕ, ТРАГИЧЕСКОЕ ЦАРСТВО КОНСЮМЕРИЗМА - И РОЖДЕНИЕ СЧАСТЛИВОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ

Мы с тобой потребляем; мы потребители. Мировая экономика устроена так, чтобы мы могли делать то, что мы от природы хотим делать - покупать, использовать, выбрасывать и покупать еще. Если мы делаем свою работу хорошо, экономика процветает; если по какой-то причине мы не справимся с нашей задачей, экономика даст сбой.

Только что описанная модель экономического существования закрепляется на деловых страницах каждой газеты и в ежедневных репортажах почти каждой службы финансовых новостей, и у нее есть знакомое название: консьюмеризм.

У консьюмеризма есть история, но недолгая. Конечно, люди - как и все другие животные - являются потребителями в самом простом смысле: мы должны есть, чтобы жить. Кроме того, мы производим оружие, украшения, одежду, утварь, игрушки и музыкальные инструменты на протяжении десятков тысяч лет, и коммерция также была с нами на протяжении неисчислимых тысячелетий.

Новым является проект организации всего общества вокруг необходимости постоянно растущего личного потребления.

Вот как это случилось

Потребительство возникло из уникальной исторической среды. В начале 20 века временное изобилие дешевой, концентрированной, пригодной для хранения и портативной энергии в виде ископаемого топлива позволило резко увеличить скорость и объем добычи ресурсов (с помощью горнодобывающего оборудования, цепных пил и т. Д. тракторов, моторных лодок и др.).

В сочетании с мощными сборочными линиями и использованием нефтехимии дешевая ископаемая энергия также позволила значительно расширить производство широкого спектра коммерческих продуктов. Это привело к серьезной экономической проблеме, известной как перепроизводство (слишком много товаров преследует слишком мало покупателей), что в конечном итоге способствовало Великой депрессии 1930-х годов.

Промышленники нашли решение. Как они это сделали, подробно описано в книге, заслуживающей нового внимания: «Капитаны сознания» социального историка Стюарта Юена (1976) .1 В ней Юэн прослеживает быстрый, массовый рост рекламной индустрии в 20-м веке, а также ее чрезвычайные социальные и политические последствия (если вы действительно хотите понять Безумцев, начните здесь).

Он утверждает, что «консьюмеризм, массовое участие в ценностях массового промышленного рынка ... возник в 1920-х годах не как плавный переход от более ранних и менее« развитых »моделей потребления, а, скорее, как агрессивный инструмент корпоративного выживания. . »

В более поздней книге PR! (1996), 2 Эвен рассказывает, как в 1930-х годах базирующаяся в США Национальная ассоциация производителей привлекла группу рекламодателей, маркетологов и психологов, чтобы сформулировать стратегию противодействия усилиям правительства по планированию и управлению экономикой после наступления кризиса.

Они предложили масштабную продолжающуюся рекламную кампанию, чтобы приравнять консьюмеризм к «американскому пути». Отныне прогресс будет рассматриваться исключительно в экономических терминах как плод изобретательности производителей. В публичном дискурсе (газеты, журналы, радио) американцы должны были упоминаться как потребители, и им нужно было напоминать при каждой возможности об их долге вносить вклад в экономику, покупая фабричные продукты, как того требует все более изощренная и повсеместная реклама.

Хотя реклама была важной опорой консьюмеризма, сама по себе она не могла обеспечить достаточный спрос, чтобы поглотить все товары, сходящие с конвейеров.

В первые годы прошлого века американцы привыкли оплачивать покупки наличными. Но затем появились автомобили: не многие люди могли позволить себе сразу заплатить, но почти все хотели его. Помимо того, что их уговаривали желать большего количества товаров, потребителям нужно было дать возможность покупать их больше, чем они могли бы сразу заплатить; отсюда повсеместное распространение повременных платежей и других форм потребительского кредита. Имея кредит, домохозяйства могли потреблять сейчас, а платить позже. Потребители брали больше долгов, финансовая индустрия росла, а производители продавали больше товаров.

Хотя консьюмеризм зародился как проект, организованный корпоративной

Америкой, правительство на всех уровнях быстро оказало поддержку. Когда граждане тратили больше на потребительские товары, доходы от налогов с продаж и подоходного налога имели тенденцию к увеличению. После Второй мировой войны правительственная поддержка увеличения потребительских расходов была формализована с принятием валового внутреннего продукта (ВВП) в качестве основного показателя экономического успеха страны и с увеличением использования термина «потребитель» государственными учреждениями.

К 1950-м годам консьюмеризм прочно вошел в ткань американского общества. В 1955 году экономист Виктор Лебоу стал олицетворением нового статус-кво, написав в Journal of Retailing: «Наша чрезвычайно производительная экономика требует, чтобы мы сделали потребление нашим образом жизни, чтобы мы превратили покупку и использование товаров в ритуалы, к которым мы стремимся в наше духовное удовлетворение и удовлетворение нашего эго в потреблении. Нам нужно, чтобы вещи потреблялись, сжигались, изнашивались, заменялись и выбрасывались со все возрастающей скоростью ».