Фрилансер. Абсолютный хищник

Флоп.

— Ты, Шимановский, не просто громкий, — продолжил он беседу, посчитав прошлый конфликт исчерпанным. — Ты ещё и вонючий. С самомнением. Ты уже начал падать, ибо начал зазнаваться. Ладно, твоя недавняя война — понять можно. Это был заказ Веласкесов, правящего дома, коий в кои-то веки решил проснуться и струсить пыль спячки. Но концерты, что ты устраиваешь в школе на собственных экзаменах? — Усмешка. — Ты зазнался, друг мой, ощущаешь себя пупом Венеры. А значит падение — вопрос времени. И сам сказал, плевать на то, какую высоту успел набрать. И юбка Изабеллы тебя не спасёт, чико. Политика — мир суровых и жестоких людей, а Изабелла воспитывалась в нём с детства, правила игры знает.

— А что не так с моими экзаменами? Чек, — пасанул я. Ибо снова ничего.

— Шоу! — воскликнул он. — Тоже чек. — Это крупье. — Ты из собственного экзамена делаешь шоу. Видимо не наигрался в солдатики на концертах. А может терзает, что в этой школе тебя чморили, пытаешься взять реванш?

— Чек, — а это я крупье, ибо на столе было уже четыре карты. И у меня стало две дамы. Как и в жизни, дамы меня любят.

— А я, пожалуй, поставлю. Сто тысяч, — картинно нахмурился Себастьян, и я не успел его прочитать. Снова платиново-золотая фишка.

— Подтверждаю. — Ладно, поиграем, юноша. Пока отыгрался и есть на что рисковать. — Феррейра, ты идиот, вот что я тебе скажу. — А теперь криво усмехнуться. Эдак покровительственно. — Вчера в стране шли уличные бои и гибли люди. Много людей. С обеих сторон. Да, по их результатам основатели переподписали договор Овьедо, не знаю, как он будет называться сейчас. И там прописан мир между ними. НИМИ, — выделил я, — а не их инструментами. И эти бывшие инструменты сеньоров в данный момент активно зачищаются. Зачистка идёт в том числе на информационном фронте, понимаешь? Чек, сеньор крупье. — Начался тёрн.

— Зачистка… — потянул Феррейра. — Тоже чек.

То есть ста тысяч для банка пока хватит. Ждёт сеньорито что-то от ривера.

А вот и ривер. У меня так и есть — две дамы. Рано торговаться, вначале моральная обработка:

— Да, зачистка. — Уверенный кивок. — Твой отец участвовал в финансировании организации этих упырей — и за это огрёб своё. Его счастье, что не принимал лично участие в схватках, только финансировал начало движения, создание информационных центров и подготовку мяса. Иначе бы прилетело сильно, как Абанкуэйро. Но и так его не простили и намекнули, что помнят. И обнародовали через бедного и без того громкого меня схему информационной защиты компании, которую вы сейчас спешно переделываете, в смысле защиту, тратя миллионы и миллионы за срочность. Ибо информация эта для ваших врагов бесценна, и я боюсь предположить, сколько вы благодаря моему экзамену уже потеряли.

А что касается латинской литературы… — Усмехнуться, тяня время. Ибо нас слушают, а я — именно что боец информационного фронта. Нельзя отсебятину пороть. Любое моё слово имеет колоссальный вес. — А что касается «испанки», то это расследование её наследного высочества. Именно что с целью зачистки. На сей раз угрозы со стороны пятого управления. Да, любимый и красивый я вновь покривлялся в роли клоуна, но Себастьян, проснись! На дворе война! И в рамках этой войны, в рамках утверждения Веласкесами на завоёванных позициях, им кровно необходимо закрепиться, выгнав из тылов разную продажную шушеру. И даже то, что «кротов» в управлении не выявили — тоже результат. Она и её мама теперь знают, что «кротов» там — нет! — последнее я выплеснул на мажорной ноте.

— Твоя ставка, клоун, — фыркнул Себастьян. — Сам себя таким назвал, — как бы извиняясь развёл руками Дереку.

— Так я и не претендую на серьёзность. — Я улыбнулся в ответ. — Я — лидер общественного мнения, а не серьёзный политик. Певец ртом. Мне — можно. Миллион.

Оп-па, а после этих слов Себастьян присел на очко, заволновался. Я про себя торжествовал, но старался это скрыть. У него что-то есть, и я проморгал, что. Самому интересно.

— А давай! — не стал ререйзать он. — Колл.

Шоудаун…

По паре. У меня две дамы, у него… Две семёрки.

Торжества не было, даже морального. Я понимал, что это только начало вечера. Разминочные миллионы. Феррейра пришёл играть не на эти жалкие суммы. Не удивлюсь, если он вытащит из под стола миллиард, а то и не один. «Не расслабляйся, Шимановский! А ну не расслабляйся! Вселенная не любит этого. Одна ошибка — и ты просто труп, в прямом смысле слова. Не выберешься. Падать всё равно с какой высоты…»

* * *

Игра продолжалась. Шла своим ходом, медленно. Я начал понимать по мимике Себастьяна, что у него, хотя иногда случались и сбои. К тому моменту он трижды пополнил стек, в целом с его стороны было влито тридцать миллионов, плюс/минус. Мне, после его «ин-ола», то есть когда идёшь ва-банк, не хватило денег для победы (получил вместо всего его стека только четверть, ибо партию взял я) пришлось распечатать кубышку Гор.

— Вы принимаете чеки имперских банков? — протянул я крупье заначку из внутреннего кармана.

— Да, разумеется, — кивнул Дерек. Взял, внимательно посмотрел. — О, какой банк! — уважительно причмокнул. — Я всего несколько раз видел такие, — пояснил на недоумение на моём лице. — Эти ребята не работают на общем кредитном поле Империи. Финансируют только очень избранных людей и ключевые инфраструктурные проекты.

— Угу, а также в нём счета императорской семьи, — понял, о чём речь, Себастьян. — Как понимаю, «Банк Маргариты»? Мерседес помогла? Или Гортензия? Ну никуда без своих юбок, Шимановский! — залился он наигранным смехом.

— Сеньор Феррейра, завидовать нехорошо. — А это его осадил крупье, положив чек на поднос помощнику. Я такой поддержки не ожидал, втянул голову в плечи. Что он его окоротит — да, ждал, но артистическое «завидовать нехорошо» на публику… Кажется, Дерек отличный парень! И в душе на моей стороне, хотя, конечно, как профессионал, будет держать нейтралитет.

В зале раздались смешки, далеко не в пользу Феррейра, а Себастьян покраснел и заскрежетал зубами.

— Смена колоды! — фыркнул он, чтобы не молчать.

Итак, в сумме на столе более сорока миллионов, причём более половины у меня. И я… Начал экспериментировать. Ибо мало понимать противника, чтобы выиграть. Больше скажу, если тот поймёт, что ты его читаешь, он «перезагрузится», сменит тактику, начнёт лучше следить за мимикой, и самое страшное, начнёт «кривляться» под заказ, выдавая на прочтение нужную ему эмоцию. И я… Начал сливать выигранное. Чтобы «прикормить» на свои эмоции, как рыболовы в клубах рыбной ловли прикармливают в определённых местах рыбу. Наберу лямов пять на хорошей руке, бац! И с десяток проиграю. Тактика дала плоды, сукин сын повеселел, стал хуже следить за собственной мимикой. Не знаю, насколько дольше удастся его удерживать на поводке, но одно скажу, это удержание — дорогой процесс. Мне нужно срочно менять что-то в стратегии. А ещё как же сильно эта игра зависит от случайностей!