Фрилансер. Абсолютный хищник

Себастьян заскрипел зубами. Я же продолжил и далее спокойно, с лёгким наездом:

— Местные кланы были готовы признать Империю, но не могли идти на конфронтацию сами. Ибо шахтёры уже показали, что их не стоит недооценивать, не стоило играть с ними грубо. А потому имперцы по просьбе заинтересованных лиц… Да они в общем и сами — заинтересованные лица, подготовили двух клонов, для собственно Джинни, и план «Б», для её сестры Флоры. И перевезли их в Альфу. А после попытались осуществить переворот, устранив настоящих королеву и принцессу… Но предательство было раскрыто, настоящие девочки ушли из под удара.

— Себастьян! — зло, с энергией, подался я вперёд, ставя чашку на стол. — Я — ангел! Я был в корпусе! И я ЗНАЮ, сколько наших девчонок погибло в той мясорубке во дворце! Одно слово, что это выдумка — и я буду бить тебе лицо! За осквернение их памяти!

Себастьян… Испугался. Бешенства в моих глазах. И подался назад, втянувшись в спинку кресла. Да, тут же пришёл в себя, но парировать, смеяться над моими словами, поостерёгся, хотя именно это, судя по надменному выражению перед этим выпадом, и собирался сделать.

Зрительный зал же при этих словах зашумел. Ибо в учебниках истории о том покушении — ноль! Вообще. Абсолютный. Причина войны названа совсем другая, как и повод.

— Погибло три четверти личного состава корпуса! — продолжил я тише. — И ещё несколько десятков дворцовой стражи — из тех, кто остался предан. Наши первые герои. Эта информация под грифом «совершенно секретно», я совершаю сейчас преступление, что говорю это вслух, но, чико, — теперь приласкал его я, — так БЫЛО. И я считаю, давно пора это обнародовать.

Снова откинулся назад. Да, давно пора. Но, как сказала Мишель, нельзя вытаскивать из под сукна такое просто так. Люди подумают, что ты защищаешься, что это — твой аргумент от обороны. А защищаться нельзя. Только наступать! И сейчас я, кажется, делаю именно это, а значит мне простят.

— Избежав смерти, — продолжил я спокойно, — Джинни первым делом пристрелила собственного клона. А сразу после — приказала грохнуть дедушку Сантана. Не нашего, а того. Их. — Махнул рукой абстрактно в сторону. — Он был куратором, связным звеном между имперскими кланами и местными коллаборационистами. А после — приказала армии бомбить и брать штурмом пока ещё имперский Дельта-полис, начав Вторую войну за Независимость. На самом деле кровавую, с миллионами жертв. В которой мы из полуколонии стали на самом деле суверенной державой. И местные кланы, как бы ни хотели «дружить» с далёкой Родиной, стали на самом деле кланами независимой Венеры. Со всеми вытекающими. — А теперь лёгкая улыбочка. — И откатить назад ЭТО, Себастьян, было невозможно — Джинни приобрела слишком большой вес.

Пауза. Чувствуя, что подрагивают руки, вытащил из пачки новый допинг. Сигареты оказались крепкими, но мягкими. Подкурил. В зале стояла тишина — меня внимательно слушали. Ну да, не каждый день Веласкесы достают из под сукна такие козыри.

— Джинни кончила плохо. Это все знают. — Выпустив струю дыма, я почувствовав себя лучше. — А потом на престол села её дочь Лив. По счастливой случайности её брат-близнец поскользнулся на банановой кожуре и ушёл в мир иной как раз перед коронацией, не смог даже побороться с нею за престол, но то кухня Веласкесов, к нам не относится, правда?

Выдать ехидную улыбочку. И в зале лёгкие смешки. Да, Веласкесы тоже не белые и не пушистые. Впрочем, что было бы, устрой брат и сестра гражданскую войну? Венера точно не была бы прежней.

— Только в этот момент у местных кланов снова появилась возможность сковырнуть королеву! — сверкнул я глазами. — И они, собравшись, этот план разработали «на коленке». И даже думали осуществить. Это был серьёзный план, выверенный до мелочей, со множеством степеней свободы. Но случилась неувязочка. Человек, помогший неудавшемуся королю Оливье НЕ сесть попой на кресло трона, был в теме заговора, был один из тех, кто стоял в его основании, и расхотел бороться за абстрактную республику. Его устраивала роль некоронованного владыки планеты. И он свою прелесть, то есть кузину Лив, поддержал, не дав сеньорам разгуляться, но, по старой памяти, и не загнав их семьи в каменный век, отдав кузине на растерзание. Потом он тоже наступил на банановую кожуру, и то — тоже кухня Веласкесов, и об этом тоже не будем, но факт — для заговора время было упущено, королева не дала себя в обиду.

— Познавательно, сеньоры. Но может продолжим? — А это нервничающий Дерек. Конечно, ТАКОЕ услышать на как бу рядовом мероприятии… За что тебя мягко говоря не погладят по голове, как организатора…

Но на него зашикали из зала, и точку поставил сам Себастьян:

— Сеньор крупье, сеньор Шимановский — сказочник! Любит своим девочкам в корпусе сказки на ночь рассказывать. Давайте дослушаем?

Поддерживающие голоса из зала.

— Хорошо. Слушаем. — Мистер Хьюстон поёжился, но согласился. Ибо и правда, он тут не при чём. Он — всего лишь хозяин заведения, где это происходит. Я же продолжил:

— Королева Лив умерла страшной смертью, заплатив жизнью за «косяки», которые совершила на своей «кухне». Но вот её несмышлёная дочь… — Сделать картинный вздох. — Вот тут сеньоры заговорщики могли разгуляться. И даже попытались. Но та, не будь дурой, быстро-быстро развелась с первым мужем, музыкантом Бернардо Ромеро, и «легла» под военных. А лицом военных стал её сколько там юродный брат Филипп, адмирал, тем не менее, воевавший на Земле, в Африке, имевший опыт командования и отдачи тяжёлых приказов, а главное, за которым стояли ветераны, прошедшие горнило настоящей войны.

Снова гул по залу — поддерживающий. Так всё и было. Это — уже официальная история.

— При попытке устроить бадабум возле дворца, — продолжал я, зав залу пошуметь, — даже не переворот, а просто поскакать, накалить обстановку, он приказал стрелять в тех, кто там скачет. Без жалости. И сеньоры снова на десятилетия спрятали свой план превращения страны в республику.

— Какая ирония, сеньоры! — а теперь, как артист, я повернулся-таки к залу. — Какая ирония! Те, кто разрабатывал этот проект, или были мертвы, или ушли со сцены. Цели, которые преследовали изначально, обнулились — Венера преобразилась и сама стала сверхдержавой, и наши кланы окончательно отдалились от имперской родни, потеряв с нею связь. Мы стали чужими в Империи. Но сама мысль превращения в республику осталась, и только крепла в головах юродивых. — Снова повернуться к Себастьяну. — Они попытались воспользоваться моментом, когда королева Катарина умерла, ибо умирала она долго и мучительно, но вновь облом. Будущий полковник императорской гвардии Мишель Тьерри, возглавлявшая корпус королевских телохранителей, никого не стесняясь, расстреляла нескольких важных адмиралов. Все как на подбор — из уважаемых семей. Сеньоры заговорщики морально были ещё в эпохе старой королевы и испугались, не стали жестить. Ибо завтра на месте адмиралов будут они. И всё оставили как есть, дав королеве Лее два десятилетия мира на подготовку…

Вздох, выдержать паузу, и рубануть с плеча:

— Которые она бездарно слила!

Повисла тишина. Наконец, Себастьян пришёл в себя и иронично хмыкнул:

— Как ты о своём спонсоре!

Он, тоже не выдержав эмоционального накала, подкурил.

— Как есть. Зато честно. — Я говорил правду, стесняться было нечего. — Она спохватилась лишь недавно, словно очнувшись от спячки.

— Но она таки очнулась! — продолжил я с энергией. — И мы смогли нейтрализовать ваших очередных скакунов у Сената. Причём без игломётов десантников какого бы то ни было адмирала, сами, мирным путём. И это, Феррейра, противодействие не чему-то там абстрактному, экзистенциальной угрозе, вроде драк между русскими и латинскими наци, как драки между болельщиками клубов Примеры. Нет, это было противодействие хорошо разработанному плану основателей по захвату власти, в который вложены огромные деньги и ресурсы. Минимум пять семей основателей скинулись, а более мелкие кланы — даже считать боюсь. И их, как и встарь поддерживает имперская разведка — им всё ещё это выгодно. А может и союзная — я не знаю всего.

— Так что нет, Себастьян, — подвёл я итог, — это не фейк. Проект «Гвадалахара» существует. Он был создан незадолго до смерти королевы Джинни, но и в наши дни более, чем реален. И именно сейчас как никогда был близок к успеху…

— …А я… — Я вздохнул, пустил струю дыма, помолчал. — …А я, такой громкий и красивый боец информационного фронта, всего лишь придумал ему название. Почему вот такое? Наверное, как символ. Там, под Гвадалахарой, тоже решалась судьба нации, как и у нас. Сторонники свободного развития Испании с опорой на власть народа и сторонники олигархического тотального фашизма. Нет никаких фейков, Себастьян. Я придумал это название, но отнюдь не сам план.