Фрилансер. Абсолютный хищник

— Сеньор Торнадо, вы понимаете, что заведение не несёт ответственности за сеньора Шимановского, и ничего никому не гарантирует? — застращал Дерек, чтобы потом не было претензий. Их скорее всего не будет, но челу нужно перестраховаться.

— Конечно, сеньор крупье. — На лице гонщика играл азарт. Он, наверное, уже давно не летает в атмосфере. Но адреналиновую ломку не избыть, она нужна таким, как он, как воздух. И казино — самый дешёвый способ адреналин получить. Причём цимес, получить не просто играя на рулетке, как фраер, а крупно вложившись в сторону конфликта, включаясь в игру сильных мира сего, а наша битва позиционируется всеми как бой между Феррейра и Веласкесами — оттого и ажиотаж с трансляцией.

— Даже сеньор Кампос признал, что у сеньора Шимановского не очень с ликвидностью, — не сдавался Дерек.

— Это казино, мистер Хьюстон, — парировал тип и расплылся в победной улыбке. — Тут принято делать ставки. И я ставлю двадцать миллионов на сеньора Шимановского.

Зал охнул. С этой стороны вопрос никто не рассматривал. «Ставка на участника дуэли»… Ай да Торнадо! Ай да сукин сын! Гул по залу был немного возмущённый, но в основном — восхищённый. Что ж, под таким ракурсом мне может и куда больше помощи прилететь, чем надеюсь.

— Так уверены в сём юном сеньоре, что готовы делать ставку в никуда? — сощурился хозяин этого «дна океана», но показал помощнику с поддоном, мол, забери у сеньора чек. — Ибо на рулетке работает теория вероятности. Тут же, как мне подсказывают мои глаза, бой ведёт чистая психология, предсказать которую не специалистам можно только наугад.

Боже, как же он прав! Я с сеньором мысленно согласился.

— «Наугад» — тоже имеет степень вероятности, — довольно оскалился Мигель. — Пятьдесят на пятьдесят. Или ставка сыграет, или нет. Я не знаю сеньора Шимановского, — покачал он головой, — но моя подруга в него верит. А я доверяю членам своей команды.

— Прошу прощения… — Дерек напрягся. — Лока Идальга? — Наконец, узнал и Катарину.

— Да, сеньор крупье. — Та присела в реверансе, как девочка на королевском балу. — Ох уж эта наша молодость! Золотые годы!..

— Я был фанатом «Пика Судеб», — признался Хьюстон. — Но состав «Моторов Омеги» не забыл, помню. Как и ваши финты на трассе под Флорианополисом. Да, вы правы, какие были годы! — Картинный вздох на публику.

Помощник передал ему чек, и Дерек, изучив его, выдал вердикт, обратившись к парням, приносящим фишки:

— Двадцать миллионов для сеньора Шимановского от ассоциации гонщиков без правил!

Снова небольшой гул в зале, одобряющий, удивлённый, который быстро стих. В меня верят — это главное. Верят совершенно чужие люди, не имеющие никакой выгоды ни от моей победы, ни от поражения. И это нельзя по#ерить просто так, слившись. Слово за мной.

…Я вернулся к игре. Две пары. С мутным нечто у Феррейра… А, была не была:

— Двадцать шесть миллионов, сеньор крупье. — И лицо попроще сделать. Добавить неуверенности в голосе. Не чтоб прям дрожал, но чувствовалось, что менжую. Спиной понял, как понимающе улыбнулся Кампос. Как растянула уголки губ Катарина — прочли меня, как облупленного. Как ликовал от кайфа лицезреть эпическое противостояние сам Торнадо. Но Себастьян не понял. И решил наказать меня, сразу забрав всё, включая долги:

— Ререйз. Тридцать миллионов. — Взгляд на меня: «Выкусил?»

— Сеньор Шимановский, если вы подтверждаете ставку, не пасуете, но не можете предоставить всех озвученных средств, тогда мы играем по принципу олл-ин, — напомнил крупье изменения в регламенте. — На всё, что у вас на столе. После чего прекращаем игру — играть принято на свои, а не в долг.

Зря он меня так одёрнул. Понимаю, чел не хочет лишних проблем, но это — дуэль, не его ума дело, где возьму денег…

…Но он, дьявол побери, он чертовски прав! На свои надо играть. Или не вызывать на такой поединок наследника самой богатой корпорации планеты. «А ты меньше злись, морда… Красивая и громкая» — прикрикнул я на себя.

— Ещё десять миллионов сеньору Шимановскому от ассоциации гонщиков без правил! — спокойный уравновешенный голос Торнадо. Никакого волнения — вот что значит опыт. Также они и на трассе себя ведут, в моменты смертельного риска.

Я воспрял ещё сильнее. В меня верят!!! Всегда приятно, когда в тебя верят. И задача теперь, на самом деле, всего лишь не разочаровывать местную публику. Я вновь, как и встарь, артист. Громкий красивый артист, а не менеджер и не специалист по психологии. У Феррейра много врагов, я удачно зашёл со своим противостоянием, и если эти враги в меня поверят — поддержат.

«А верить в тебя, морда, будут только пока сам в себя веришь! — помог с настроем внутренний „я“. — Ведь ты в себя веришь, правда?»

— Сеньор крупье, ещё двадцать миллионов для сеньор Шимановского. — А это и Кампос созрел. Ого, ахренеть мужик вкладывается! Семьдесят миллионов! Боливарес ему всего в тридцать обошёлся!

Мне стало нехорошо. Нет, я не пошёл в разнос, не перестал быть уверенным в себе сукиным сыном. Просто ужаснулся мысли о последствиях, как может быть, если вдруг что. Торчать несколько лямов Веласкесам, будущим родственникам (надеюсь), которым точно отработаю — это одно. Торчать Гортензии — тоже, я реально отработаю… Со временем. Концертами. Пусть и через много лет. Торчать Кампосу — тут варианты, но я в будущем могу предложить ему толковый проект. «Подземка» та ещё клоака, но там происходит много интересного. Или могу вовремя «слить» важную информацию, предотвратив, скажем, его гибель — а жизнь для таких людей бесценна. Но торчать ещё и безбашенным гонщикам… Да и Кампос конкретно так подряжается… Это уже за гранью моих возможностей.

К чему рефлексия? Просто идя сюда, в голове были совершенно иные расклады по цифрам. Я не верил даже, что к ста миллионам подберёмся. Себастьян меня удивил, когда начал легко разбрасываться огромными суммами, ибо это НЕ ЕГО деньги. Сеньор Октавио — сторона нашего конфликта, и это стало откровением.

Но с другой стороны, это мои проблемы, что не просчитал такой шаг. А значит работаем, и катись всё в пропасть!

— Ререйз! Пятьдесят шесть миллионов, — пошёл я на всё, что есть. И побледнел искренне. Не от осознания блефа, который могут прочесть, а от осознания, что собираю слово «счастье» из известных кубиков, снова и снова, и процесс этот не прекращается, лишь меняются декорации.

Тут не выдержал напора и сдулся Себастьян, тоже, видимо, несмотря на звучную фамилию не привыкший к ТАКИМ ставкам.

— Колл.

Пара. У него была только пара. Мальчик блефовал, и думал, что я блефую ещё больше.

Ох какой взгляд ненависти! Художника бы сюда, написать с неё картину. В Королевской галерее такую не стыдно будет выставить

Глава 13. Битва титанов или большое сражение с маленькими последствиями (продолжение)

После холодного душа и демонстрации настроения гостей, несколько партий подряд мы молчали. И я пару раз взял несколько миллионов чисто на блефе. Он боялся со мной спорить и подтверждать. Потом одумался, зашёл на десять миллионов… Которые, разумеется, выиграл. А следом — ещё десять. Но у меня в стеке оставалось много денег, и вечер не был закончен; держался уверенно, не рефлексировал. Информация стоит потерянного, особенно если ты будто с ложечки кормишь ею противника.

Рано или поздно возникают хорошие руки. Себастьян, вот, собрал флеш. Но я скинул ему на пяти миллионах. Господи, только не замереть и не задуматься, насколько большие это деньги! Пусть это и дальше для меня будут просто фишки, циферки с ноликами.