Фронт смеется

— Да это я орал.

— Как так ты?! Там их двое, котов, было.

— А я на разные голоса.

— Где же ты такому выучился?

— А я,— говорит,— до войны в цирке имитатором

работал. Животным разным подражал.

Да, скажу я вам, на войне любая специальность

пригодится.

А. Рейсер,старший лейтенант

Фон Сук и все его сыны:

Курт,

Ганс,

Карлушка,

Фриц

И Вилли,—

Объевшись как-то белены,

В Россию двинуться решили.

Бандиту Курту возле Мги

Прикладом вправили мозги.

Ганс был излечен на Двине

В «водолечебнице» — на дне.

Карлушка — под Опочкою

Свинцовою примочкою.

Под Нарвою нарвался Фриц

На наш «четырёхгранный шприц».

Вовнутрь железа дали Вилли,

И он под Тарту лёг в могиле.

А сам фон Сук, пруссак проклятый,

Прошёл леченье надому:

Припарку сделали гранатой

В Восточной Пруссии ему!

Боец Иван Муха

На воровские, подлые дела лиса всегда была сме¬

ла. А встреться курица ей, утка иль гусыня — и во¬

все чувствует себя, как героиня. На деле же она

злодей, бандит и вор.

* **

Залезла раз лиса на птичий двор. Конечно, ночью:

это же вернее! И уж нзметила курёнка пожирнее. Но

тут, услышав шум, с ружьём колхозник прибежал

Наум и хоть до смерти стерву не угробил, но уго¬

стил её зарядом крепким дроби.

Лисица, взвизгнув, бросилась в кусты — и лататы!

Бежит... В крови спина, и нос, и хвост, и холка..:

Вдруг видит на дороге волка.

— Ишь, как ты драпаешь! — волк уязвил куму.

— Совсем не драпаю,— лиса в ответ ему,— а про¬

сто-напросто проветриться желаю и лёгкую прогул¬

ку совершаю!..

* **

Мораль у басенки ясна!

Вот так же и фашистская шпана с разбитым носом

в страхе утекает. Но, хоть и ног не чует под собой,

«мы не бежим,— развязно заявляет,— а только...

фронт выравниваем свой!»

Но мы с одним лишь можем согласиться: нахаль¬

но врут и Геббельс и лисица.

В. Владимиров,

Чего на фронте ни бывает!

Всё тихо будто бы. Но вот

Солдат порою попадает

В такой занятный переплёт,

Что и не снилось, не гадалось,

Не представлялось, не мечталось...

Ну, разве знал Иван Гвоздёв,

Что будет есть уху сегодня?

Он был готов к чему угодно,

Но к рыбной ловле — не готов.

Он был в разведке. Всё — как надо.

Лежал в снегу, промок, продрог.

Под посвист пули, вой снаряда,

Шёл целиною, без дорог,

Где камышами, где кустами,

Где болотистыми местами.

Где прямиком, а где в обход,

Где по мосткам, где просто вброд.

Шагает с верным автоматом,

Идёт — ремень через плечо.

Вдруг слышит, ухнула граната,

За ней — ещё, потом — ещё.

«Что за чертовина такая?

И непохоже, чтобы бой...

Давай пойду да разузнаю»,—

Так рассуждал он сам с собой.

Идёт кустами славный малый.

Здесь до своих рукой подать.

Тиха погодка. Снег подталый,

Весною пахнет. Благодать!

И веткам шум зелёный снится,

И где-то тенькает синица,

И вьёт, война ли не война,

Гнездо весеннее она...

Дошёл Гвоздёв до самой речки,

Ещё на речке крепок лёд.

Он выбрал в зарослях местечко,

Оттуда выглянул. И вот

Пред ним четыре дюжих фрица,

Корзина мокрая, а в ней

На солнце чешуёй искрится

Десяток добрых карасей.

Гвоздёв, прикинувши, смекнувши,

Гранату русскую берёт:

— Так, значит, фрицы, рыбу глушим.

Уху почуяв наперёд?

Должно, охота с голодухи

Почуять рыбку в тощем брюхе?

Врёшь! Не для фрица на Руси

По речкам ходят караси.

Хлебни-ка сам водицы русской,

Валяй-ка — рыбке на закуску!

И как метнёт и как пальнёт!

И в самый раз, никак не мимо,

Четыре ворога — под лёд.

А вот корзина невредима.

И в полк явился наш герой,

Измокший весь, отнюдь не франтом.

Зато с закуской мировой,

Зато с богатым провиантом!

Уха на славу удалась!

Второе — жареный карась,

Шипел, как блин на сковородке,

С хрустящей корочкой такой.

И свежий хлеб и стопка водки.

Для обстановки боевой

Вполне был подходящий вечер.

Ну, тут и песня и рассказ

Про бой, про сабельные сечи,

Про неожиданные встречи.

Теперь у каждого из нас,

Кто испытал стальную вьюгу

И кто изведал, что почём,

Порассказать подчас друг другу

Уж как-никак, а есть о чём.

Бор. Палийчук

Все бойцы как будто по-одинаковому убивают не

мецких оккупантов. С одинаковой яростью. А вы

слушаешь их — и убедишься, что существует разни

ца: каждый бьёт врага по-своему, согласно старой

своей, довоенной профессии. Например.

Бывший кузнец, гнувший до войны подковы, теперь

грохнет в траншейном бою прикладом по голове

фрица и проговорит: «Есть! Ещё одного загнул!»

Бывший парикмахер обязательно жене своей на¬

пишет: «Дорогая моя! Вчера мы опять в разведке

здорово намылили шею фашистам и так их отбри¬

ли, что обошлось даже без горячего компресса».