Фронт смеется

Шею щупает свою.

Всюду «клещи», «кольца», «клинья»

Да «мешки».

Неспроста полны унынья

Пруссаки.

В «эластичной» обороне,

В бронированном вагоне

У бандитов-немцев ныне

Думы только о конце:

О свинце да об осине —¦.

Знаменитом деревце!

Вл. Иванов

О б е р-л е й т е н а н т: — Герр полковник, что это

значит? Я просил надёжное пополнение, а получил...

роту хромых и слепых.

П о л к о в н и к: — Так это же и есть самые на¬

дёжные: они назад не побегут.

С о л д а т (догоняя машину): — Господин полков¬

ник! Большевистский офицер уничтожил наши пуле¬

мёты из нашей же пушки.

П о л к о в н и к (обращаясь к адъютанту): —

Срочно сообщите о победе нашего оружия.

К командиру эсэсовского полка врывается обер-

лейтенант:

— Ох, господин полковник! Ну русским же от нас

и досталось сегодня!..

— Здорово досталось?

— Здорово! Десять наших танков, три самоход¬

ных орудия, сто пятьдесят пулемётов и семьсот

пленных... Живей бегите, а то как бы и вы им не

достались, господин полковник!..

Уговаривать полковника не пришлось.

— Клейст, Гудериан, Рейхенау, Лист! Ведь это

всё сливки германского командования.

— Да. Битые сливки!

О ф и ц е р: — Сколько осталось от моей роты?

С о л д а т: — Вы, господин офицер.

О ф и ц е р: — А вы?

С о л д а т: — Я от другой роты остался,

Солдат обращается к офицеру:

— Скажите, господин обер-лейтенант: долго ли

мы ещё будем удерживать этот пункт?

— По приказанию фюрера — до последнего сол¬

дата!

— А... Тогда, значит, ждать недолго!

— Разрешите доложить, господин обер-лейте-

нант: разведка проведена успешно. Моему танку

удалось обнаружить противотанковое ружьё рус¬

ских.

— Очень хорошо! Но почему вы пришли пешком?

— Потому что это противотанковое ружьё обна¬

ружило мой танк.

— О чём ты теперь думаешь, Гейнц?

— О том же, о чём и ты, Вилли.

— Ох, какие у тебя мрачные мысли!

Фюрер: — Скажи, мудрец: как объяснить то,

что русские разбили немцев на Чудском озере?

Мудрец: — Случай, господин фюрер.

Фюрер: — Ну, а то, что русские били немцев в

1918 году?

Мудрец: — Несчастный случай, мой фюрер.

Фюре р:— Но почему и сейчас русские бьют нас?

Мудрец: — Привычка, господин фюрер.

Солдат: — Господин офицер, разрешите узнать:

когда кончится война?

Офицер: — А вот я тебе сейчас покажу! (Даст

ему пощёчину.)

Солдат: — Осмелюсь доложить, господин офи¬

цер, вы меня не поняли. Я спросил не о том, как

кончится война, а о том, когда она кончится.

— Посмотри, Ганс, как эта старая польская кре¬

стьянка усердно молится богу. За кого ты молишься?

— За немецких солдат.

— Похвально! А какую же ты молитву читаешь?

— За упокой.

— Ну, каковы наши успехи, герр генерал?

— Великолепны! По моим данным, мы победно

отступаем, а русские беспорядочно бегут за нами.

Поддержать арийский дух

Нерадивых фрицев

Раз пытался фон дер Тух

Разной небылицей.

Перед вшивой немчурой

Надрывал он глотку:

«В нашей роте есть герой —

Бравый Эрих Шмотке.

Никогда не отступал,

Никогда не плакал,

Неустанно «хайль» орал

Он перед атакой.

Если русский напирал,

Если голодуха,—

Никогда он не терял

Боевого духа.

Рыцарь Шмотке! Где ты есть?

Выходи из строя!

Приколю железный крест

Я на грудь героя!»

Хайль! Застыла немчура,

Внимая с удивлением:

«Сдался Шмотке в плен вчера

Вместе с отделением».

И. Шереметьев, старшина

— Стар я стал. Зрение слабеет. Шёл я в атаку с

целым полком. Возвращаюсь — и не вижу ни одного

солдата.

— Ты что болтаешься тут, Фриц?

— Отстал от части, господин обер-лейтенант.

— А где твоя часть?

— На кладбище.

Расстреливали Ганса, который оставил свою пози¬

цию и побежал. Обер-лейтенант Капут спросил его:

— Что ты, Ганс, желаешь перед смертью? Говори!

— Хочу, чтобы меня похоронили рядом с моим

фюрером.

—Болван! Ведь он живой ещё!

— Ничего, я обожду.

— У нас, Ганс, на всю роту три пары рукавиц по¬

лучено.

— Ну, и как: хватило?

— Вполне. Одна пара даже лишней оказалась.