Фрося. Часть 4

Фрося поняла, что достучалась до сердца подруги и тут главное не перегнуть палку и она усмехнулась:

— Ну, подруженька у меня тоже не заржавеет, смогу дать тебе достойный отпор и за словом крепким на антресоль не полезу, но лучше обойтись без этого, поэтому, если будешь сильно донимать, то у меня есть дача, сяду на своего жигулёнка и укачу на несколько дней туда, ещё умолять будешь, чтоб вернулась.

От этих слов Фроси, только что недавно горько плакавшая женщина улыбнулась:

— Ну, правильно, приеду к вам в хату и выгоню вашего тату.

Фрося поняла, что она добилась того, чего хотела и не стала больше нажимать на подругу, чтобы не спугнуть её хрупкую надежду на будущее.

— Что-то я начинаю зябнуть, а не пора ли нам вернуться домой, а то уже темнеет, а начнём выбираться отсюда, не ровён час, впотьмах ещё в грязюку влезем по пояс.

Со значительно улучшеным настроением подруги вернулись в дом, подкинули в печку дровишек и начали накрывать на стол к ужину.

Это дома Фрося могла намазать булку с вареньем и с кружкой чая лёгенько поужинать возле телевизора.

В Сибири каждый приём пищи настоящий ритуал, свято хранимый хозяйками и рюмка, другая водочки за вечерней едой почти в каждой семье было делом привычным, и не осуждаемым жёнами, которые и сами зачастую поддерживали в этом мужей.

Фрося не стала возражать против выставленной Аглаей початой в обед бутылки и даже сама пододвинула свою рюмку под разлив:

— Вот, это по-нашему.

Люблю я тебя Фроська, с первого взгляда полюбила, есть в тебе перчинка — острая и душистая, от которой дыхание захватывает и аппетит прорезается.

— Ну-ну, посмотрим, что завтра запоёшь, когда я тебе объявлю сухой закон.

— Навсегда что ли?

Сбрендила подруга, я же засохну так скоро, лучше здесь останусь и размокну в этом поганом пойле.

— Нет, не навсегда, но мы едем с тобой не в цацки играть, а серьёзным делом заниматься и замечу опасным, и по меркам ОБХСС весьма не законным.

Нам за это, если поймают, впаяют, как следует, мне тогда и в Москву не надо будет ехать за своим сроком.

— Не каркай каркуша, ты у нас баба фартовая, да и я, прежде была не лыком шита, прорвёмся, почему-то мне в это верится.

— Так, если бы я не верила, то и не бралась, ведь я с Марком прошла такую школу в коммерции, что сейчас по мордам даже вижу, кто урка, а кто аферист, кто кидала, а кто деловой.

Кстати, завтра есть автобус в Сосновск?

— Так сейчас каждый день ходит, ведь здесь расширили лесопилку и открыли небольшую мебельную фабрику.

Люду сейчас значительно добавилось и автобус стал чаще ездить.

— Аглашка, рот на замок, никому в автобусе ни слова, что мы собираемся во Владивосток, едем к Наташке и весь сказ.

Сейчас выпотрошу свой чемодан, возьму только самое необходимое и начнём складывать меха, я там видела, их на шкафу целая гора.

Давай по последней и ты тоже пакуйся, я помню у тебя была очень справная сумка, с которой ты наезжала в Москву.

Аглая даже не заметила, как её подхватил вихрь Фросиной активности.

Она сгрудила всё со стола на кухню и заметалась по хате, готовясь к завтрашней поездке.

Фрося мысленно улыбалась, кто его знает, может даст бог и таким образом, она вытащит подругу из этого омута несчастья и безнадёги, да и подзаработать той сейчас совсем не будет лишним, нахлебницей ведь в Москву она не поедет.

Да, и самой ей эта поездка была крайне необходима, безусловно, не ради денег, она те, что у неё есть, не знает куда распихать от возможного карающего взгляда властей.

Ей было сейчас необходимо срочно опять почувствовать пьянящий душу коммерческий полёт, сравнимый с переходом канатоходца над пропастью без страховки.

Глава 30

Пока Аглая бегала к соседке, попросить ту присмотреть за домом во время её отсутствия, Фрося в этот момент развила бурную деятельность.

Она собрала свой чемодан, предварительно вытряхнув из него все взятое для поездки в Сибирь.

Тщательно уложив на дно часть приобретённых и хранимых Аглаей мехов, она сверху накидала необходимые в предстоящем вояже одежду и обувь, и с довольным видом взглянула на вошедшую в дом подругу.

Аглая оценив действия Фроси, тоже уложила в свою большую сумку оставшиеся меха и заглянула в шкаф:

— Фрось, я не знаю, что из этого барахла на меня сейчас налезет, я ведь так раскоровела.

— Аглашенька, бери только самое необходимое на первый случай, остальное мы прикупим уже во Владивостоке, это же портовый город, там должна быть знатная толкучка.

— Фроська, ты привычная к нарядам, выкидывать и приобретать новые, а я расстаюсь с каждой вещицей с болью в душе.

— Ерунда, привыкнешь, возьми только обязательно вечернее платье, что мы тебе прибомбили в твой последний приезд в Москву.

— Трусняки и насисьники понимаю, а платье зачем?

— Ну, мы же не будем только по столовкам ходить и в ресторан когда-нибудь заглянем.

— Я и ресторан, ты соображаешь?!

— Мы и ресторан, нормальное явление, не будем же постоянно вечерами сидеть в номере гостиницы и почитывать книжки, хотя и такое иногда допускаю.

Подтрунивая друг над другом, они быстро упаковались и завалились спать, завтра им предстоит очень рано вставать.

Наташа, дочь Аглаи, встретила их в Сосновске с выражением удивления на лице.

Ещё три дня назад она оставила мать в Таёжном в крайне плачевном состоянии духа, не имея представления, как вывести её из этого упаднического настроения, а тут, на тебе, собрались ехать к чёрту на кулички во Владивосток.

Наташа обняла Фросю и прошептала:

— Спасибо вам, тётя Фросенька, вы сделали невозможное.

Аглая подозрительно глянула на них:

— Натаха, мы только переночуем у тебя, пусть твой муженёк не расстраивается.

— Мама, ты опять за своё, он просто такой молчаливый и не умеет контактировать с людьми, а на самом деле мой Сашка очень хороший и к тебе относится с уважением, просто не умеет этого выразить.

— А, бог с ним, с его уважением. Скажи лучше, дети скоро со школы придут?