Фрося
Шрифт:
В эту ночь они забыли про всё на свете, что где-то идёт война, погибают люди, в руины
превращаются дома, в лагерях и гетто томятся обездоленные люди, и что их счастье
только плата за все будущие страдания...
глава 13
Бледный рассвет заглянул в окна, и осветил постель влюблённых, которые так и не уснули
до утра.
Утомлённая и счастливая Фрося выбралась из ложа, и пошла,
в стадо.
Накоротке переговорила со старым пастухом, который знал её с пелёнок, и
вернулась опять в сарай, подсыпала коню сена, и вошла в дом.
То, что она увидела, не могло не напугать.
Её взгляду предстала страшная картина - под дулом винтовки сидел на лавке её Алесь, из
разбитых его губ по бороде на рубашку стекала кровь.
Винтовку держал перед лицом Алеся советский солдат в грязной и рваной во многих
местах форме.
Двое других таких же военных шныряли по избе, выискивая, чем можно здесь
поживиться, пихая в вещевые мешки сало, мясо, хлеб, помидоры и огурцы...
На ходу они хватали из чугунка грязными руками вчерашнюю холодную картошку.
В спальне от крика заходились проснувшиеся от шума дети.
Один из военных, судя по форме, офицер, потребовал:
– Так, паночка, будьте добры, отдать золотые вещи и всё, что у вас есть годное на продажу
или на обмен, и лучше добровольно, если вы хотите остаться в живых...
– Ах, пан офицер, дозвольте мне пройти в комнату к детям, неужто не слышите, как они
разоряются.
Там в комнате хранятся обручальные кольца, я их вам отдам, только идите от нас с
миром...
– Поторопись, поторопись паночка, пока твоему муженьку кишки не выпустили...
Фрося забежала в спальню и достала припрятанные кольца, своё и Степаново, которое он
снял, уходя на войну.
Она положила на стол кольца и сняла с ушей серёжки, подаренные свекровью на свадьбу:
– Эх, вы, защитнички, с кем воюете и кого обираете...
У нас больше ничего нет ценного, мы только переехали из города, забирайте, что
награбили, и поспешите за своими драпающими войсками, а то неровён час немцы сюда
нагрянут...
Офицер сгрёб одной рукой жалкое золото со стола, а второй, влепил Фросе звонкую
пощёчину, от которой она упала на пол.
Алесь хотел броситься на помощь жене, но получил удар прикладом винтовки по голове,
и рухнул без сознания рядом с Фросей -
В комнате заходились от плача дети, рядом лежал, не приходивший в сознание Алесь.
Фрося поднялась на ноги, и смерила презрительным взглядом военных:
– Что воевать с бабами и безоружными герои, но ничего под богом ходим, отольются вам
наши слёзы...
–
Один из бандитов в военной форме поднял винтовку, и наставил на Фросю, но в спальне
кричали дети, солнце всё выше поднималось над деревней, и офицер скомандовал:
– Уходим, а то и правда немцы нагрянут,
хрен с ними, пусть живут, мы ещё вернёмся...–
И они быстро покинули развороченную избу.
Последний уходящий солдат плюнул в лицо Фроси:
– Скажи ещё спасибо, что с тобой не позабавились, польская шлюха...
глава 14
Алесь пришёл в себя и мутным взглядом оглядел комнату. Рядом с ним на полу сидела
Фрося и прикладывала к его разбитой голове железное полотно топора. В дальней комнате
заходились от плача дети.
Алесь взял топор из её рук, и кивнул в сторону плача.
Она подскочила и побежала успокаивать детей.
Через короткое время всё в доме успокоилось, накормленные дети вновь спали, а
расстроенные молодые люди приводили в порядок разгромленную избу.
Фросе совершенно не было жалко отнятого золота, но запасы провианта их резко
уменьшились, но Алесь заверил её:
– Не расстраивайся из-за этого, голодать мы не будем, завтра я постараюсь возместить с
лихвой утраченные продукты.
Как и собирался, поеду в город на базар и куплю запланированное и многое другое, но
теперь я боюсь оставить тебя одну с детьми в деревне, ведь это не последние окруженцы
продвигающиеся по лесам на восток.
Правда, эти отморозки изъяли у меня все немецкие деньги, что были при мне, и поэтому
придётся вначале вернуться в Поставы, раздобыть денег, а лишь потом я смогу поехать на
базар, поэтому мне придётся выехать рано утром завтра из деревни, но, боже мой, как я
теперь боюсь оставлять тебя одну.
В ответ Фрося взяла в руки топор и положила возле входных дверей:
– Пусть только сунутся, раскрою им башки, пущу вход без сомнений, это не грех
оборонять свою и детей жизнь.
Алесик, береги себя, ведь тебе придётся мотаться по дорогам...
– Не волнуйся, у меня есть документ, с которым я могу свободно перемещаться по
Белоруссии...
– С этим документом, тебя быстро красноармейцы расстреляют, будь осторожен и с теми
и с этими...
Днём она прошлась по деревне и узнала, что не только их дом разграбили, что это была
большая группа отступающих окруженцев, и что в одном доме была изнасилована
одинокая молодая женщина, а в другом дед Панас стал оборонять своё добро, кинулся с
топором на солдата и тот заколол его штыком.
Бабы сидели у гроба Панаса, плакали и сокрушались, что нет им защиты от этих бандитов,
и не знают, кого больше бояться немцев, полицаев или этих мародёров.
Не смотря на всё пережитое у Алеся и Фроси опять была сладкая ночь любви. Их
истосковавшиеся тела жадно навёрстывали упущенное.
Ранним утром Фрося кормила грудью попеременно детей, а Алесь смотрел на неё