Фрося

своей жизни... И неважно, как сложатся наши отношения, я ни на что особенное не

претендую, мне достаточно сейчас вот этой любви, я готова её черпать ковшом большой

медведицы, и мне наплевать на все разговоры вокруг, только не на мнение обо мне сына.

Я поняла, что ты очень опытный любовник и сколько у тебя было женщин, представить не

берусь, да и не хочу. Возможно, я новая игрушка в твоих жаждущих развлечения руках и я

готова ею быть, но единственной, пока ты играешь со мной.

Ай, ничего не говори, тебе лучше идёт, когда ты молчишь и играешь на мне лучше, чем

любой баянист на баяне. Сегодня я твоя единственная, это я знаю точно, а что будет

завтра, не надо обещаний, я им больше не верю...

Вскоре любовники, одетые в шубы на голое тело и обутые в валенки на босые ноги,

бегали по дому - затопили печь, приготовили закуски и выпивку, но всё осталось на столе

нетронутым, потому что разгорячённые жаром печи, движением, а главное близостью

влекомых друг к другу тел, они слились в долгом нежном поцелуе...

Скинуты шубы и валенки, и они уже под тёплым ватным одеялом жадными руками и

губами изучают все впадинки, выступы пылающих желанием тел.

И, неважно, что за окном воет вьюга, а на градуснике за минус тридцать, что за плечами у

них уже долгая тяжёлая жизнь, что завтра совершенно не выглядит ясным...
– есть только

сегодня, есть только это мгновение, в котором они вдвоём одни на целом свете.

глава 79

Фрося выбралась из-под одеяла, вскочила на ноги, подняла за руки сопротивляющегося

Семёна и затанцевала от холода и счастья:

– Ну, хозяин, грей хату и корми гостью...

Фрося совсем не стеснялась своего голого тела, а ведь она впервые демонстрировала его

при дневном свете на глазах мужчины, который бежал по нему жаркими губами:

– Сёма, Сёма, хватит, хватит, я сейчас умру в твоих руках...

Счастливая женщина подставила свои распухшие от поцелуев губы для очередного

слияния с губами опьянённого любовью мужчины.

Чуть не чуть они оторвались друг от друга, даже их жаркая любовь не могла нагреть

стылый воздух избы.

Накинув на голые тела полушубки, а на ноги валенки недавние страстные любовники

забегали по дому, растапливая печь и накрывая стол для позднего ужина, на них напал

невероятный голод.

Они шалили за столом, как малые дети, то подбрасывая друг к другу в тарелку лакомые

кусочки, то облизывая друг другу руки и губы, надолго опять замирая в поцелуе:

– Фросенька, солнышко моё ясное, а не пойти ли нам опять в постельку?...

И они смеясь нырнули под уютное одеяло.

Млея от ласк ненасытного мужчины, Фрося шептала:

– Сёмочка, ах, ты мой Сёмочка, я уже получила столько наслаждения, сколько не имела за

всю свою почти двадцатилетнюю бабью жизнь...

И она сделала то, на что бы не осмелилась ещё минуту назад, обхватив пальцами ту часть

мужского тела, на которую раньше и смотреть стеснялась, ввела самостоятельно в

разгорячённое лоно.

Прикрывшись ватным одеялом, они с наслаждением предавались любовным ласкам и

опять Фрося млела под руками и губами Семёна, и опять их соитие было подобно вулкану

с кипящей лавой.

Уже под утро уставшие и разомлевшие от любовных утех, они снизошли до серьёзного

разговора.

Семён облокотился на локоть, навис над Фросиным лицом, глядя прямо ей в глаза,

заговорил:

– Я как только тебя увидел возле магазина Аглаи, сразу понял, что ты моя погибель или

самая большая любовь.

После той нашей поездки в город прошло больше трёх месяцев, а я всё это время думал

только о тебе.

Я запретил себе приближаться к тебе, зная, что ты замужняя и что никогда не пойдёшь на

то, что бы изменить, ведь это было написано в твоих необыкновенных глазах.

Я и не хотел от тебя краденой любви, я хотел тебя всю без остатка, такую, как сегодня.

Фросенька, я не прошу верить мне, это твоё дело, но все эти месяцы после нашей первой

встречи, даже помыслить не мог о другой женщине.

Но я так же знал, что далеко не всё благополучно в твоих отношениях с мужем, в посёлке

ведь не укроешься.

Твой уже бывший, а я уверен, что бывший, вёл себя так, что впору его было задавить за

это поведение по отношению к тебе.

Не буду скрывать, я ждал тебя, как в детстве ждут обещанный подарок.

Заходил часто в магазин к Аглае и как будто попутно интересовался тобой

Да, я набился в гости к твоей подруге, что бы вместе встретить Новый год, что бы вместе

с тобой посидеть за праздничным столом и хоть на расстоянии любоваться твоей

красотой, наслаждаться звуком твоего голоса.

Я не знаю, стал ли я причиной произошедшей быстрой развязки между тобой и Алесем,

но если даже и так, то нисколько не жалею об этом.

Уже сидя за столом напротив тебя, я понял, что за это счастье я буду бороться и только

моя смерть сможет оторвать меня от тебя, и даже оттуда сверху я буду любить,

наслаждаться тобой...

От последних слов Семёна, Фросю передёрнуло и она хотела что-то сказать в ответ, но он

прикрыл нежно ладонью ей рот:

– Ты, необыкновенная женщина, после двенадцатилетнего воздержания, храня, как

святыню верность кратковременному мужу, после таких мытарств встретившись с ним,

но, разочаровавшись в нём, не допустить до своего тела, вопреки всем канонам брака, а

при первой же встрече со мной в интимных условиях, отдалась, как последняя шлюха или