Fuck’ты
Шрифт:
— Медленнее, еще медленнее, — пыталась режиссировать моя творческая натура-дура.
И тут я разрушила наш темпоритм, резко остановившись, немного наигранно, как Скалли в «Секретных материалах», как будто я знала, с чем столкнусь, и сотни раз репетировала эту правду, которой я посмотрю в один из карих глаз.
На стене висело несколько фотографий Карины и Киры, в обнимку, улыбающихся. Они жили вместе. Вещи и одной, и другой на соседних кроватях. Лица соприкасаются, волосы струятся по плечам, искренние улыбки.
— А вы давно здесь работаете? — спросила я Свету.
— Около трех лет. Я тут почти живу, помогаю дежурить по ночам, многое уже повидала — в обычной жизни столько странного не узреть — тут все как лакмусовая бумажка, все, что может человек
— А я думала, вы практикантка. Такая молодая, — выдержала паузу и добавила, поглядывая на Карину: — Симпатичные девушки, — не стесняясь тыкать пальцем в фотографию.
— Ой, это были две соседки. Вообще у нас часто люди объединяются и дальше помогают друг другу в реабилитации. Это часть программы.
Мы завернули в первый кабинет.
Я слышала, чтобы выявить у человека предрасположенность к наркомании, нужно сделать специальный генетический анализ с целью выявления синдрома дефицита удовлетворенности. Уже при рождении у нас есть тяга к запретным плодам, но я бы не хотела смотреть на своего ребенка (я думаю, у меня когда-нибудь все же родится мальчик с вьющимися, почти белыми в раннем возрасте волосами) в ожидании того, что он произнесет: «Мам, героина дай!»
Ни за что.
Я задала Свете свой первый сакраментальный вопрос.
— А что собой представляет генетический анализ?
— В нашем центре диагностика проводится на молекулярно-генетическом уровне и основывается на анализе результатов полимеразной реакции. Я вас совсем запутала…
— Чего? — непонимающе прервал ее Гоша.
— Для исследования берется немного эпителия с десны при помощи специальной маленькой щеточки, это абсолютно безболезненно и не опасно, некоторые даже не замечают. На основании анализа можно определить предрасположенность человека к наркомании и алкоголизму. Если синдром есть, то мы определяем его тип.
— А что дает знание этого синдрома?
— Некоторые люди могут годами нюхать кокаин, и при этом у них не вырабатывается зависимость, другие же на третий-четвертый раз срываются.
В низком крутящемся кресле посреди кабинета сидела девочка лет тринадцати, одетая в джинсы Calvin Klein и пестрящая блузкой из последней коллекции Вивьен Вествуд.
— Родители привезли, чтобы сразу знать, к чему готовиться, — сказала Света. — А здесь единственное место, где содержатся истории болезней всех наших больных и лаборатория.
— Мы отснимем лабораторию, а картотеки нам не нужны, — сказала я твердым и сухим тоном. — И кстати, я надумала насчет чая с лимоном, а Гоша будет кофе.
Света, послушно улыбнувшись, ушла в другой конец коридора.
— А теперь вставай в дверной проем и снимай отсюда, чуть что, говори, чтобы я подвинулась. Ничего не спрашивай. Просто делай.
Я побежала в сторону картотек.
Первая моему взору открылась буква М.
Я начала перебирать стопки с поисках Макеевой.
Нашла:
Кира Сергеевна Макеева
1971 год рождения
Вес 58
Рост 177 см
22.07.03
Физическое состояние:
Дисфункция почек, обезвоживание, легочная недостаточность, бессонница.
Наркотические вещества:
Кокаин
Орто-хлорофенил
Тетрагидроканнабиол
СДУ: активный
Психическое состояние:
МДП
Невроз навязчивых состояний
Лечение:
Аминазим
Инсулин
Физраствор
—
Если она еще пять минут проговорит с тем врачом в конце коридора, я буду пить холодный кофе.— Переживешь, — сказала я, собирая все листы в папку, успев посмотреть только первый день из всей истории болезни.
И направилась к ящику с буквой «И».
Иванов…
Иванов…
— Какая фамилия известная.
Вот, нашла:
Ивановская Карина Евгеньевна
1986 год рождения
Вес 56 кг
Рост 176 см
Физическое состояние:
ОРВИ, авитаминоз, реакция на свет нормальная
Наркотические вещества:
Метилморфин
ДМП
СДУ: не обнаружен.
Психологическое состояние:
ДМП
Шизофрения?
Лечение:
Карбонад лития
Пищевые добавки
— Маш, подвинься! От тебя тень!
Я срочно задвинула ящик с бумагами и присела на корточки, делая вид, что выбираю план.
План я бы сейчас покурила.
Я спрятала в карман диктофон, на который только что наговорила увиденное.
В то время как Карина пила пищевые добавки для роста ногтей и волос, я ломала свое сознание, переживая за ее хренов тетраканнабиол. Вот дура.
Стало дико смешно, так смешно, что каждая клеточка моего тела содрогалась в нервном хихиканье и готова была разлететься, как вселенная при большом взрыве. И мне хотелось разлететься на десятки со страшными степенями нейтронов, протонов и электронов. А еще в детстве я мечтала втихаря, ну ладно — рассказывая об этом соседке Жене, похожей на эрдельтерьера из сорок второй квартиры, — о том, что случится ядерный взрыв и я увижу самый большой гриб на земле. Любимые фильмы прервут на специальные выпуски новостей, ведущие будут спотыкаться на тексте, им прямо в кадр будут вносить новые сведения, выраженные в листах бумаг А4, не будет рекламных блоков — в медиаотдел будут сыпаться звонки из агентств, будут обсуждаться деньги-деньги-деньги, они будут обсуждаться вечно и везде, кроме эпицентра атомной катастрофы. Я была именно там.
Мы прошли к группам. Из большого зала выходили человек двадцать.
— Это семейная терапия, — объяснила нам Света, — родные приезжают, соучастие, сопереживание — это и есть залог успеха «Двенадцати шагов».
— А можно поговорить с кем-то из них?
Она подозвала высокого короткостриженого юношу.
— Это ребята с телевидения, сюжет делают.
Я посмотрела на неуютного обескураженного юношу, и внутри образовался комок, который сообщал языком, подобным азбуке Морзе, «лоботомия». Хрустальный детский взгляд заставил содрогнуться даже Гошу, который вообще жил «половиной моего убеждения», что любое событие проходит две стадии развития: трагедию и фарс; он все время пытался миновать первую часть и поэтому рассматривал людскую планету как глобальный мирозданческий фарс, комедию в 2005 действиях.
Почему-то никто не был настроен с нами говорить, женщины и девушки плакали, мужчины шли косолапой походкой в сторону своих палат. Унылое зрелище.
На этой славной ноте мы и закончили наш репортаж.
Хрустя февральскими морозами, мы дошли до машины.
Гоша взял у Светы телефон. Тоже мне, бабник.
— Чего ты там искала такое?
— Лучше спроси, что нашла, — мы попрощались с Сергеями. — То, что было в крови у моей сестры. Какое-то вещество, похожее на морфий.