Г 2

Опустил руку на спину Скорпа, даже через перчатку ощущая холод промёрзшего камня. Неживого, но с бьющимся в глубине сердцем из магии и частицы меня.

– Прощаемся? Покажи им напоследок, как ты силён!

На коротком совещании мы решили не тратить время на схватку с зелонцами, хотя и была возможность их уничтожить в этом месте, а спешить вместо этого к Пеленору. Я был против. На мой взгляд, стоило полноценно отдохнуть под прикрытием стены и попытаться уничтожить слишком осторожных преследователей. Да хотя бы проредить их, чтобы встреча с зелонским отрядом впереди не обернулась катастрофой. Но одного моего голоса оказалось слишком мало против спешащих к Пеленору офицеров: шансы на то, что зелонцы остановятся подкараулить нас вместо движения к крепости они оценили как невысокие, припасы заканчивались, а раненым нужна была помощь полноценных целителей. Я снял с голема его отрубленную клешню, бросив на краю площадки – она будет ему только мешать. Поднимаясь по гребню, дважды оборачивался на уменьшающийся силуэт своего создания. Хорошо уйдёт, в бою.

Во двор заставы я вошёл последним. Впрочем, двором это можно было назвать только с натяжкой: пара зданий на невыровненной макушке скалы, да и стена была только одна – перегораживающая проход со стороны Зелона. Подойдя к офицерам, стоявшим над сложенными у стены телами, я обнажил голову и оглядел погибших. Кавир пояснил мне:

– Весь наряд. Даже не скажу отчего погибли – явно магия, но не могу определить воздействие. Мгновенная смерть: большая часть так и лежала на постах без малейшего следа тревоги.

– Когда?

Мне ответил худой давильщик:

– Думаю одновременно с нападением на нас.

Получается, они уничтожили ловушки заранее. Вздохнув, спросил:

– Есть чем порадовать зелонцев?

Кавир помотал головой:

– Нет. Магические ловушки стёрты, камни для завала сплавлены в монолит.

Я кивнул и уточнил то, что не успел выяснить сам:

– Решётка на входе, завал, чем плавили? Огонь?

– Нет, Эфир.

Как я и думал. Вернулся ко входу и потратил десять минут накачки маной огромной Сферы сжатого воздуха, даже большей, чем та, которой я когда-то рушил опору штурмового моста тёмных.

За спиной я оставлял руины сторожевого поста. Хорошая могила. И уж этот завал точно задержит зелонцев. А если они рискнут лезть сюда по нему пока у нас привал… Мы сделаем из их костей отличное надгробие для павших товарищей.

Глава 23

Следующие сутки наше восхождение по тропе проходило в атмосфере всё усиливающегося уныния. Всё повторялось: разряженные ловушки, ещё один сторожевой форт с погибшими солдатами и испорченными ловушками. То, что такой сложный, пусть и хорошо продуманный план, прошёл у зелонцев почти без заминки – просто потрясало. Теперь, видя, как всё серьёзно, я и сам с тревогой думал: а что, если на посту в тот день снова будут безалаберны? А что, если крепостная защита не сумеет обнаружить невидимых тварей? Ведь зелонцы сумели найти способ разрушать даже наши свежие разработки магической связи, а на эксперименты с защитой Пеленора у них были годы. Или вдруг они сумели накопить летающих невидимок в воротах, а затем ударить по сигналу? Да и зубастые твари – учитывая скорость, которую они могут набирать в рывке, им достаточно будет подобраться под заклинанием невидимости метров на пятьдесят и выждать момент. А там можно ворваться в воротные укрепления на плечах бегущей толпы.

Хуже всего было то, что я слышал похожие мысли и в разговорах солдат, вспоминающих жуткие – для меня – случаи халатности и бездействия при сигналах опасности. А ведь это ветераны, лучше всех знающие подноготную службы в гарнизоне. Никто больше не спрашивал у меня, смогли ли патрули обнаружить невидимок.

У многих жили знакомые в предместьях, всех терзали мрачные мысли, а Крат и вовсе почернел лицом. Да и не он один: солдаты перестали оглядываться на тропу позади себя, словно забыв о погоне; офицеры почти не разговаривали, сами устав подбадривать подчинённых. Признаться, я тоже устанавливал ловушки и взрывал участки тропы лишь потому, что некуда было девать излишки маны с обоих Родников, а позволять им бесполезно работать оказалось выше меня. Но я хотя бы мог хоть что-то делать, а вот остальным оставалось только сцепив зубы идти вперёд. Когда умер один из тяжёлых раненых и мы в гнетущей тишине хоронили его в расщелине, я понял, что офицеры вчера снова ошиблись, не попытавшись дать бой преследователям. Это хоть как-то приободрило бы солдат. Меня уж точно.

Известие о приближении к выходу с тропы на плато я воспринял с облегчением. Заставил себя проверить арсенал подготовленных в ауре плетений: половина для ударов по площади, половина для работы против магов или одиночных хорошо защищённых целей, снял с Гвардейца эспадон и один из больших ростовых щитов, взятых во втором форте. На этот раз мне не нужен был солдат для защиты: даже если у меня не останется сил на Стену, то уж Хлыст можно оставить на втором активном участке ауры, доступном мастеру магии. Впрочем, ничего из этого не пригодилось.

Последний форт, полноценный, перекрывающий и выход с тропы, и вход на неё со стороны плато, тоже оказался мёртв и пуст. Разве что внешние ворота остались целы и флаги Гардара и Пеленора всё так же висели на месте – верно, чтобы никто не поднял тревогу раньше времени. Форт находился далеко от крепости и немного выше её и отсюда в любом случае должен был быть виден пронзающий облака Шпиль. Должен, но виден не был: сейчас в том направлении в небе висела нереальная, чернильно-черная туча, которая нас встревожила и одновременно успокоила – Пеленор не взят! Желание узнать, что там происходит – стало просто нестерпимым. Последние пять часов мы шли по тропе след в след и так же по одному солдаты появлялись на стенах, отпуская по очереди крепкие выражения. Лариг указал в сторону:

– Нужно подняться вон туда.

Я проследил за пальцем. Справедливо.

– Оттуда мы сумеем увидеть крепость.

Самор заметил очевидное:

– Место очень уж удобное, как бы никто нас там не ждал.

– Никого не видно, тонму старший лейтенант, – сообщил сержант давильщиков, оглядывавший нужный нам склон в артефакт Дальнего Ока.

– Это сейчас ничего не значит.

Я поставил точку в дискуссии:

– Тем более, что там есть два десятка тварей.

Командир давильщиков тоже вскинул свой артефакт.

– Невидимки? Где?

– Нет, – качнул головой в ответ. – Обычные твари, хорошо видны в моей Сети. Предполагаю, что это вон та группа валунов слева под скалой.

– Да. Такие твари уже бывали.

– Вроде камне…

Обычно молчаливый сержант Минар перебил меня, похоже, даже не заметив этого:

– Вспомнил! Камнежопы!

Я лишь кхекнул и не стал поправлять. Не так они назывались, но это было не столь важно, меня больше интересовало другое:

– Они нас видят?

Старший лейтенант пожал плечами, буркнул:

– Оттуда, да глазами – вряд ли. Но стоит нам подойти ближе… Мы же не невидимки.

Лариг обвёл плато рукой, спросил меня:

– В округе есть ещё зелонцы?

– Я не вижу. Но это сейчас действительно мало что значит.

– Отвратительно, – не удержался лейтенант и скривился.

Я не стал говорить ему, что это вопрос времени, пока маги не поймут принципы сокрытия и не выработают противодействие. Даже я могу попытаться справиться с этим делом, что уж говорить об архимагах Пеленора. Это он, бакалавр, увлекающийся магией, понимает не хуже меня. Вот только откуда у нас это время? Впрочем, у меня его как раз было больше суток, но я потратил его на ловушки вдоль тропы: похоже, не только офицеры принимали неверные решения. Разговоры и мысли решительным приказом прервал командир давильщиков:

– Атакуем.

Смели тварей мы мгновенно: выйдя из форта, заложили петлю по снежному полю, заходя к подъёму между скал со стороны, затем быстрое сближение на дистанцию метателей. Химеры развернулись, перестав изображать из себя валуны и даже рванули нам навстречу, но тут же полегли под залпами болтов с артефактным наконечниками. Но, как мы и ожидали, удар оказался недостаточно быстр – слишком затянутый и крутой подъём играл против нас.

Я с ненавистью пнул лежащую с дальнего края тушу. Она сильно отличалась от остальных, не бросилась в атаку и перед смертью отчётливо пульсировала магией. Эфиром. Ещё одна новая химера. На этот раз явно копировавшая наши амулеты связи.