G.O.G.R.
Шрифт:
Сидоров повертел головой, посмотрел на девственную природу вокруг и подумал, что должно быть, до них тут ещё не ступала нога человека. По спине побежали недобрые, пугающие мурашки, и Сидоров поспешил догнать Серёгина, который успел уйти вперёд.
– Пётр Иванович, – сержант опасливо посмотрел перед собой, на возвышающийся в отдалении высокий, но достаточно странный холм, похожий на рукотворный курган, которые насыпают на братских могилах. – А вы уверены, что надо идти именно туда?
Серёгин уверенным шагом направлялся прямо к этому холму, переступая через ямки и кочки.
– Кажется, Саня, – сказал он Сидорову мы с тобой пришли как раз к тому месту, где стоял завод «Хозтехник», видишь вон тот холм? – Серёгин показал пальцем вперёд, на необычное возвышение, покрытое тёмными деревьями.
– Вижу, – кивнул Сидоров и тут же споткнулся,
– Этот холм называется «Чёртов курган», – продолжал Пётр Иванович, продвигаясь к холму. – Помнишь, как Фёкла Матвеевна говорила, что чёрт именно отсюда, с кургана родом? Так вот, я уверен, что это никакой и не курган, а засыпанные остатки «Хозтехника». Надо поближе подойти и узнать, можно ли как-нибудь попасть внутрь.
Сидоров считал, что уже нельзя – раз завод уничтожили сознательно, то наверняка позаботились о том, чтобы как можно тщательней заткнуть любую щель, через которую можно протиснуться внутрь. Но Серёгин был уверен, что щель должна была остаться: такие заводы просто так не стирают с лица Земли, а только делают вид, что стирают.
Милиционеры наконец-то приблизились к Чёртовому кургану. Холм был высок и крут. Почти у самого его подножья торчал густой подлесок из молодых осинок, а на вершине – чернел целый лес, наполненный птичьим свистом и щебетом.
– Я думаю, что «Хозтехник» снабжал «Наташеньку», – пробормотал Пётр Иванович, и двинулся вдоль травянистого склона. – А раз всё было так серьёзно, значит…
Пётр Иванович прошёл дальше, разглядывая дождевые вымоины, заплетенные длинными стеблями травы, а Сидоров почему-то задержался около высокого и раскидистого куста, покрытого мелкими невзрачными цветочками. Чем он так привлёк его внимание – сержант не знал. Он подошёл к этому кусту поближе, вгляделся сквозь ветки и различил у самого ствола зияющую чернотой неширокую яму. Нет, даже не яму, а некую небольшую пещерку, которая вела… Кажется, у Сидорова разгулялось воображение: скорее всего, это какая-нибудь кроличья, или лисья нора, и она не ведёт никуда, кроме звериного жилища. Однако Сидоров всё же, выковырял из кармана фонарик и включил его, направив в черноту «таинственной» пещерки. Пещерка оказалась глубока: луч фонарика не смог разогнать её мрак и потерялся в нём. «Странное дело», – подумал Сидоров, приподнимая ветки куста, чтобы пролезть в пещерку. Сидоров уже пригнул голову и хотел протиснуться под низким сводом, но тут же его память «вытолкнула на поверхность» ужасный образ «верхнелягушинского чёрта», которого нельзя застрелить из пистолета. Вспомнив о нём, Сидоров тут же почувствовал, каким леденящим, могильным холодом веет из этого подземелья, которое сразу же показалось ему страшным. Сержант собрался уже вынырнуть из густой листвы и разыскать Серёгина, как вдруг услышал некий треск, будто кто-то спускается с холма и движется прямо к его кусту. Сидоров залез обратно под куст и притаился. Запутываясь в траве обутыми в высокие резиновые сапоги ногами, со склона холма спустилась какая-то женщина. Она была нетолстая и одета по-деревенски: мешковатая куртка из коричневой плащовки, тёмно-синие тренировочные штаны непонятного размера, а голова завязана пёстрой косынкой. В руке она несла синее пустое пластмассовое ведёрко. «Кажется, она не опасна, – заключил Сидоров, с ног до головы оглядев «материализовавшуюся» перед ним неказистую особу. – Доярка, или продавщица из магазина, или учётчица какая-нибудь, мало ли их здесь?»
Спустившись с холма, «доярка» на миг застопорилась, а потом – огляделась, словно воровка, а потом – на полусогнутых медленно потянулась мимо куста, где прятался Сидоров в сторону, противоположную той, куда ушёл Серёгин. Странная какая! Сидоров даже подался вперёд, наблюдая, как эта «доярка-продавщица-учётчица» крадётся, стараясь не наступать на хрупкие ветки, что валялись в траве. Незнакомка поминутно крутила своей птичьей головкой, обозревая окрестности, как радар. Ветерок топорщил её рыженькую чёлку, похожую на паклю. Она повернула лицо в сторону Сидорова, и тут же сержант узнал её! Это никакая не доярка, не продавщица и не учётчица! Это же… «киевская колдунья» Маргарита Садальская! Даже без её «колдовской» чёрной шевелюры – это была она, Маргарита Садальская. Прокравшись дальше, «киевская колдунья» вдруг совершила крутой поворот и занырнула в подлесок, исчезнув среди подрастающих деревьев. «Нужно срочно искать Петра Ивановича!» – решил Сидоров
и выбрался из-под своего куста.Серёгин ушёл совсем недалеко – его остановил какой-то широкий пень, оставшийся от упавшего дерева. Он чем-то заинтересовал Серёгина, и он, присев на корточки, тщательнейшим образом осматривал это бывшее древо. Услышав от Сидорова о Маргарите Садальской, Пётр Иванович опешил и даже вскочил с корточек на ноги.
– Ты не ошибся, Саня? – осведомился он, счищая с рук налипший мох.
– Нет, Пётр Иванович, – выдохнул Сидоров – Это была Садальская. Я бы её из тысячи узнал! Она не успела далеко убежать, мы можем её найти!
– Показывай дорогу! – согласился Пётр Иванович.
Серёгин со всех ног помчался за Сидоровым, и Сидоров привёл его с тому кусту, под которым начиналась холодная и зловещая пещерка.
– Она туда запряталась, – Сидоров показал в подлесок, туда, где скрылась в осинках та, которую он принял за Маргариту Садальскую.
– Полезли, – постановил Серёгин и твёрдо направился туда же, в подлесок.
Сидоров поспешил за ним и врубился в заросли осинника, цепляясь своей курткой за ветки. Серёгин подобрал длинную палку и ею раздвигал тонкие стволы молодых деревьев, поднимаясь всё выше на холм. Да, Чёртов курган был крут. Взлезать на него оказалось ещё труднее, чем казалось снизу. Сидоров уже успел запыхаться, Серёгин – тоже отдувался и двигался вверх всё медленней. Маргарита Садальская, если это, конечно, была она, пропала, словно в воду канула. Пошарив в каких-то колючих кустиках, Пётр Иванович поднял голову и сказал Сидорову:
– Похоже, что мы с тобой её упустили. Сейчас уже бесполезно искать – она могла забиться куда угодно. Делаем вот, что. Где, ты сказал, нашёл пещеру?
Сидорову не очень хотелось лезть в пещеру: она показалась ему зловещей и жуткой, как «подземелье Тени» под домом погибшего Гарика Белова. Но переубедить Серёгина так же тяжело, как столкнуть руками с места танк «Иосиф Сталин». Пётр Иванович вытащил из кармана моток толстых ниток, привязал конец к стволу куста, а потом – зажёг свой фонарик и углубился в холод неизвестной пещеры.
====== Глава 11. Живут ли в Чертовом Кургане черти? ======
Сидорову ничего не оставалось делать, как пристроиться в хвост к храброму Серёгину и стараться от него не отставать и не наступать на нитку, что тянулась у него из кармана. Для храбрости Сидоров тоже включил фонарик и теперь освещал отсыревшие земляные стенки и довлеющий, низкий потолок. Пещерка была узкая, в некоторых местах приходилось протискиваться бочком. Но Серёгин, видимо, желал достичь её конца, и поэтому даже и не думал возвращаться назад. Сидорова же пещеры пугали – он шёл с опаской и старался не глядеть туда, где темно – а вдруг снова покажутся Горящие Глаза?! Под землёй было необыкновенно холодно, в своей тонкой ветровке Сидоров продрог основательно. Серёгин тоже замёрз – да, эта пещера оказалась на редкость холодна – даже для пещеры. Джинсовая куртка в таком микроклимате проявила полнейшую бесполезность: «могильный» холод вовсю разгуливал по спине и бокам.
Пугающих боковых ходов эта пещера не имела, однако по таинственности не уступала «подземелью Тени». Фонарик Серёгина то и дело вырывал из «вечной темноты» кирпичную кладку на стенах и бетонные плиты на полу. Скорее всего, это не пещера, а некий ход, или коридор, или лаз… куда-то. Сидоров с огромной долей опаски вглядывался в загадочную даль, куда убегал этот таинственный тоннель, и во мраке ему мерещились уже знакомые Горящие Глаза.
Сидоров почему-то боялся идти дальше, он двигался всё медленнее, шаги его делались всё более робкими. Пётр Иванович, не сбавляя шага, уходил в неизвестность подземелья. Сержант видел, как плывёт по стенкам круг света его фонарика, а сам – почему-то застопорился посреди дороги, вперил помутившийся взгляд в стенку, где из-за наростов земли выглядывали ряды зелёных ото мха кирпичей и провалился в некий «сон наяву».
Пётр Иванович шёл вперёд, думая, что Сидоров продвигается за ним следом. Коридор делал достаточно крутой поворот, Пётр Иванович завернул и почувствовал, как откуда-то потянуло сквозняком. А потом коридор сильно расширился, превратившись в какое-то просторное, но, к сожалению, тёмное помещение. Луч фонаря Петра Ивановича не мог больше дотянуться, до стен. Он так увлёкся исследованием возникшего вокруг него пространства, что даже не замечал отсутствие Сидорова.
– Саня, – произнёс Серёгин в пустоту, думая, что Сидоров не отстаёт и слышит его. – Кажется, мы с тобой всё-таки, попали на «Хозтехник».