G.O.G.R.
Шрифт:
– Да, – вторила мужу Татьяна Дмитриевна, – я всегда мечтала о домике в деревне. Что скажете, дети?
– Дыра… – уныло повторил Андрей.
– Тут даже нет дискотеки! – капризно надула губки Лена. – Скучь!
– В чём наши дети действительно талантливы – вздохнула Татьяна Дмитриевна, – так это в том, что могут легко испортить любой отдых.
Андрей первым из Лаптевых зашёл внутрь особняка.
– Бр-р-р-р! – поморщился он. – Ну и холод!
Стены и пол были очень сырые, и воздух был зябкий, как осенью. Лена зашла вслед за братом, а родители остались на улице, смотреть, как заходит солнце и
– Как ты думаешь, здесь есть призраки? – с опаской спросила Лена, разглядывая старый комод, замшелую тумбочку на витиеватых ножках и две одинаковые напольные вазы с давно засохшими гвоздичками.
– Какие призраки? – удивился Андрей. – Нету никаких призраков! Все вы, девчонки, одинаковые – верите во всякую чушь!
– Но тут так страшно…
– Страшно? Ха! Обыкновенная древняя халупа!
– Андрей, помоги разгрузиться! – донёсся с улицы голос Татьяны Дмитриевны.
– Мамка зовёт… – сказал Андрей. – Иду! – крикнул он и выбежал на улицу.
Лена быстро последовала за Андреем.
Чемоданы с вещами стояли в прихожей. Лена нашла на стенке выключатель и попыталась включить свет. Но ничего не вышло.
– Ну, вот ещё… – хныкнула она – Темно…
– Электричества нет, – сказал Михаил Германович. – Будем при свечах, привыкайте.
– Каменный век! – тихо, чтобы родители не услышали, шепнула Лена.
– Хорошо, что я фонарик взял. – Андрей осветил прихожую.
Она оказалась очень большая, с высоким потолком. Под потолком висела круглая 12-и рожковая люстра. В осклизлых углах болталась чёрная паутина.
– Нужен ремонт… – заметила Татьяна Дмитриевна.
– Ну, ремонт – это пустяки! – весело сказал Михаил Германович. – Это же не заново дом строить!
Конечно, пустяки! Все каникулы убить на эти «пустяки»!
Потом Лаптевы пошли осматривать дом и выбирать себе комнаты. Правда, выбирать было практически не из чего: все комнаты оказались сырые и холодные и единственное, чего в них хотелось – это выйти побыстрее.… И ещё всё время казалось, что они не одни. Андрей прямо чувствовал на себе чей-то взгляд. Особенно, когда родители ушли вниз распаковывать чемоданы, и они с Леной остались вдвоём на втором этаже. Лена пряталась за спиной брата и не отходила от него ни на шаг. В другое время он назвал бы её трусихой, но только не сейчас, когда ему самому было жутко. Луч фонарика вытаскивал из темноты ветхую мебель, покрытые паутиной драпировки и почернелые от времени картины.
– Я не смогу тут спать… – промямлила Лена.
«Думаешь, я смогу!» – подумал Андрей, но вслух не сказал, так как должен был казаться храбрым.
Следующая дверь открылась с трудом. Тяжёлая, скрипучая, словно в некоем узилище, она скрывала за собой просторную, но мрачную из-за грязных окон комнату. Когда-то эта комната служила банкетным залом. Посередине на посеревшем ковре стоял длинный резной стол. По бокам его в ряд стояли дореволюционные кривоногие стулья. А в глубине комнаты был орган. Огромный инструмент занял целый простенок. Трубы почти доставали до потолка.
– Ого! – выдохнул Андрей.
Страх почему-то ушёл. Вместо него появился интерес. Андрей подошёл к органу и нажал одну клавишу. Инструмент издал низкий трубный звук, похожий на гудок паровоза. А в могильной тишине заброшенного особняка этот звук показался
обвальным грохотом рухнувшего потолка. От неожиданности Андрей отскочил в сторону, а Лена пронзительно взвизгнула.– Никогда больше так не делай! – крикнула она, сердито нахмурив брови и сжав кулаки. – Я чуть со страху не умерла!
– Ладно… Я сам испугался, – признался Андрей.
Когда унялась дрожь, брат и сестра ещё прошлись по комнате, озираясь по сторонам и разглядывая её когда-то богатое, но теперь годное только на выброс, убранство. Засмотревшись на довольно подпорченный портрет девушки в длинном платье и с букетом маргариток, Лена отстала от Андрея. И тут, словно чья-то ледяная рука медленно провела по её щеке.
– А-а-а-а-а!!! – во всё горло тонко-тонко запищала Лена и замахала руками на пустоту, пытаясь отогнать «чудовище».
– Что такое? – подскочил к ней Андрей. – Чего ты?
– Т-тут что-то… кто-то есть… – чуть не плача объяснила Лена. – Оно дотронулось до моей щеки… Надо уйти отсюда и сказать папе с мамой.
Андрей зашарил фонариком по стенкам, но никого не увидел.
– Успокойся, – сказал он. – Тебе показалось. Это, наверное, сквозняк.
– Не сквозняк! – упёрлась Лена. – Это как будто человек рукой дотронулся, только рука очень холодная, понимаешь?
Они вышли из этой комнаты. Андрей собрался, было продолжить исследование дома, но Лена запротестовала.
– Давай спустимся вниз и найдём папу и маму, – сказала она.
Андрей без лишних слов согласился, и они дошли до лестницы и стали спускаться вниз. А навстречу детям уже бежали родители.
– Что случилось, чего вы кричите? – на ходу спросил Михаил Германович.
– Что вы там уронили? – обеспокоено поинтересовалась Татьяна Дмитриевна.
Лена, не дав Андрею и рта раскрыть, начала рассказывать про своё дурацкое привидение.
– Не ходите сами на второй этаж, – сказала Татьяна Дмитриевна. – Утром осмотрим дом. А эту ночь поспим в прихожей. Слишком уж тут темно.
Лаптевы стали устраиваться на ночлег. Расстелили спальные мешки, достали одеяла. Всё делали при свете фонарика и четырёх тускловатых свечек. Лена вертела головой из стороны в сторону, выискивая своего монстра. Но, кроме Лаптевых, в прихожей никого не было. Она, наверное, уже и поверила, что ей всего лишь показалось.
– А-а-а! Паук! Тут паук! – вдруг закричала Татьяна Дмитриевна, которая с самого детства панически боялась членистоногих.
На этот вопль сбежалась вся семья. Паука заметили не сразу. Он был малюсенький, с булавочную головку, чёрненький.
– Мам, ну что это за паук? – сказал Андрей. – Козявка.
– Раздави его, раздави! – зажмурившись, вопила Татьяна Дмитриевна.
Паучок болтался на паутинке на уровне лица. Андрей снял его вместе с паутинкой и отпустил.
– Всё, раздавил, – сказал он.
– Ой, спасибо, сынок. – Татьяна Дмитриевна открыла глаза. – У меня, как их увижу, прямо душа в пятки!
Перед сном решили послушать музыку. Михаил Германович достал маленькое радио на батарейках. Но настроить так и не смог. В этой глуши не принимало ни одну радиостанцию. Динамик выплёвывал хрипы и испускал ужасный вой. Деревня недаром называлась Верхние Лягуши. Тут было полно лягушек, и они выводили свои трели так громко, что могли заглушить всё на свете.