G.O.G.R.

Мальчишки уселись в беседке на лавочки вокруг круглого самодельного столика. Ножкой ему служил высокий и толстый пень. С каждой тетрадки была снята обложка, и листы разрезаны напополам. На каждой половинке мальчишки написали: «Банда разбойников «Гроза»». Писать старались одинаковым почерком печатными буквами. Когда с этой работой было покончено, «капитан» Вадик сказал:

– В доме – три подъезда. Каждый возьмёт себе по подъезду. Начинаем с девятых этажей и спускаемся вниз. Поняли?

– Да, – хором ответили Пашка и Вовка.

А потом Пашка спросил:

– И в своих квартирах тоже, замазывать?

– А как же? Если мы в своих не замажем – нас сразу же вычислят!

– А если кто-то увидит? – спросил Вовка.

– Да сейчас все на работе! Всё, пошли.

Мальчишки разбежались по подъездам. Вадик «работал» в первом подъезде, Вовка – во втором, а Пашка – в третьем. Раньше все почтовые ящики находились в связке на первом этаже. Но жильцы сочли, что эта система неудобная (а вот, почтальону нравилась).Они сбросились и купили сто восемь одинаковых ящиков для каждой квартиры.

Вадик поднялся и решил закрасить глазок сразу в своей квартире. Бабушка была дома, и он боялся, что она может увидеть его. Бросив в свой ящик записку, он перешёл к следующей двери. И, так никем и незамеченный, добрался до первого этажа. Так же и Вовка. А вот, Пашке не повезло. На четвёртом этаже из одной квартиры вышел пенсионер и долго возился, запирая дверь, потому что никак не мог угодить ключом в замочную скважину. Пашке пришлось скрываться на площадке между этажами за мусоропроводом. Там было не очень чисто: вокруг мусоропровода лежала гречневая каша и ещё – квашеная капуста. И Пашка, убегая от пенсионера, вступил в эту кашу, поскользнулся и чуть не упал. Когда же пенсионер ушёл, Пашка закончил «дело».

Через полчаса с замазыванием глазков было покончено и члены «Банды разбойников «Гроза»», довольные своей пиратской выходкой, опять собрались в беседке.

– Меня чуть не застукал какой-то чувак, – рассказывал Пашка. – Я из-за него в гречку вступил.

Мальчишки засмеялись, глядя на перепачканный кашей Пашкин кроссовок.

– Где ты её нашёл? – давясь со смеху, спросил Вадик.

– Та, возле мусоропровода лежала...

Вовка и Вадик опять захохотали.

– А я стишок знаю, – сказал вдруг Пашка.

– Какой?

– А вот:

Вышел заяц на крыльцо –

Почесать своё яйцо.

Сунул лапу – нет яйца.

Так и шлёпнулся с крыльца.

– Суперский стих! – оценил Вадик.

– Да, класс, не то, что этот Пушкин со своей «Унылой порой»!.. Полный отстой! – подхватил Вовка. – А где ты его выучил?

– Да, у нас, на футболе, пацаны рассказали.

– Вот, смеху-то будет, когда все домой вернутся! – сказал Вовка. – А главное – на нас никто не подумает! Ведь мы и у себя глазки закрасили!

– И ещё – наши зловещие записки! – страшным голосом сказал Вадик, подняв руки со скрюченными пальцами.

– Ага, все, наверное, милицию вызовут! Перепугаются. Они ни за что не догадаются, что это – мы!

– Если Стёпка – Лёпка не проболтается, – буркнул Вадик. – Он такой – чуть что – сразу к мамочке бежит!

====== Глава 67. Во имя любви. ======

Когда Коля подъехал к Аниному дому, там уже начался переполох. Жильцы высыпали из квартир, толпились в подъездах. Дом гудел, как улей. Потому что они все галдели.

– Ой, батюшки!

– Да что же это!

– Ух, хулиганьё!

И ещё много разных выкриков. Коля зашёл в Анин подъезд. На полу лежала бумажка, на которой корявыми буквами значилось: «Банда разбойников «Гроза»». Коля пожал плечами и прошёл к лифту. Поднялся на Анин этаж. Когда Коля выходил из лифта, его чуть не сшибла какая-то пожилая дама, весом, наверное килограммов сто. Она возникла из ниоткуда с криком:

– Надо Подклюймуху вызывать! – и забежала в лифт.

Коля вовремя успел отскочить, иначе бы она смяла бы его под собой, как каток.

Когда Аня открыла ему дверь, Коля спросил у неё:

– Что это у вас тут такое?

– Ой, – вздохнула Аня в ответ. – Это мой братец во всём доме глазки замазал. И ещё записок в почтовые ящики набросал...

Аня и Коля шли по набережной Кальмиуса, держась за ручки. Но они шли не по новой, а по старой набережной, где толстые ивы тянулись к самой воде, где ещё сохранилась природа. Асфальт на дорожке выкрошился, прямо сквозь него пробивалась трава. Сегодня был хороший день: солнечный, хоть и прохладный. Солнце, краснея, опускалось к ряду высотных домов на другом берегу. По речке плавали утки. Они даже на зиму не улетают отсюда. Так и сидят в полынье. Аня часто приходила сюда с мамой в детстве. Они собирали каштаны и бросали их с берега в воду. Каштаны смешно подпрыгивали на бетонных плитах набережной и катились вниз, плюхаясь в реку. Аня играла в «гонки», запуская сразу по нескольку каштанов. Она смеялась, когда маленький каштанчик обгонял большой. Она тогда сказала маме:

– Интересно, что будет, если каждый человек бросит в Кальмиус по каштану?

А мама ответила:

– Будет река из каштанов, и она впадёт в каштановое море.

– Тогда его нужно будет «Каштаниусом» назвать! – весело крикнула маленькая Аня.

А зимой папа построил тут огромного снеговика, который был выше Ани, чуть ли не в три раза. Аня раскрашивала его красками, сидя у папы на шее. А потом они все вместе: мама, папа и Аня – забросали снеговика снежками и развалили...

Родители Ани погибли в автокатастрофе, когда ей было десять лет, а Вадику – всего один годик. Бабушка говорила, что они уехали в «Атландию», и вернутся нескоро, через много лет, но обязательно – с подарками. Девочка всё время пыталась найти эту «Атландию» в атласах, на картах. А когда не находила, бабушка успокаивала её:

– Это – новая карта. А «Атландия» – очень старая страна, и очень-очень маленькая, поэтому они просто забыли её напечатать.

– А где она? – спрашивала Аня у бабушки.

– А вот тут, на острове, рядом с Африкой...

Тогда Аня не понимала ещё, что такое «погибли».

А потом девочка узнала, что такой страны, «Атландии», вообще, не бывает... Бывает Лапландия, Ютландия, Шотландия, а «Атландии» – не бывает…

Аня рассказывала всё это Коле, а он, казалось, слушал очень внимательно, даже сочувствовал. Хотя этот бандит и думать позабыл о собственной матери, которая все силы отдавала на то, чтобы прокормить его, когда он был маленьким! Даже не звонит домой!

Потом они перешли через мост, поднялись на площадь Ленина, пошли на бульвар Пушкина, в парк Щербакова...

И вот, в таком настроении Коля провёл весь вечер, и пропустил Ярослава Семёнова.

Когда Ярослав Семёнов выехал за черту города на автобан, с заднего сиденья к нему протянулась рука и легонько дотронулась до его шеи. Ярослав Семёнов обмяк за рулём. Машина завихлялась и выскочила на встречную полосу перед грузовиком. Однако тот, кто оглушил Семёнова, быстро перелез с заднего сиденья на переднее, оттолкнув Ярослава. Он схватил руль, и в последний момент свернул в сторону, избежав аварии. А потом уехал в неизвестном направлении, увезя с собой и Ярослава.