Галактика Интернет

Исследование, проведенное в июле 2000 года, базировалось на случайной выборке 4% от всех доменных имен (объем выборки составил примерно 750 тысяч доменов). Выборка получена путем отправки запроса на основе случайно отобранных комбинаций из трех знаков, например def или sxl, с последующим случайным отбором 15% доменов, начинающихся с такой комбинации. Поскольку трехзначные комбинации произвольно связаны с географическим распределением, это позволяет получить случайную выборку для определения географического местоположения доменов. Поскольку такие данные основываются на выборках, для полученных результатов характерен определенный уровень погрешности. Однако с учетом большого размера выборки такая погрешность оказывается менее 0,1%.

Подсчеты для доменов кодов стран основываются на статистике, опубликованной на домашней странице регистраторов по каждой из стран и дополненной данными из DomainStats (domainstats.com, domainstats.com). Более подробную информацию по этому вопросу, аналитические данные и последние сведения по географии доменных имен можно найти на web-сайте Мэтью Зука (zooknic.com).

Карты пользователей

Даваемая NUA оценка числа пользователей Интернета во всем мире основывается на обобщении результатов исследований, полученных из самых различных источников. Для получения более подробной информации см.: nua.ie/surveys/how_many_online/methodology.html

IX - Цифровой разрыв в глобальной перспективе

Центральное положение, занимаемое Интернетом во многих областях общественной,экономической и политической деятельности, равноценно по своему значению маргинальности всех тех, кто не имеет доступа к Интернету (или же располагает лишь ограниченным доступом к нему), а также тех, кто не способен использовать его эффективно. Поэтому неудивительно, что про возглашение потенциала Интернета в качестве средства обеспечения свободы, высокой производительности и коммуникации сопровождается осуждением «цифрового разрыва», порождаемого существующим неравенством в отношении Сети. Дифференциация между «Интернет-имущими» и «Интернет-неимущими» добавляет еще один фактор раскола к уже имеющимся источникам неравенства и социальных ограничений в процессе их сложного взаимодействия друг с другом, что для многих людей по всему миру ведет к увеличению разрыва между надеждами информационной эпохи и суровой реальностью. Однако кажущаяся простота этого вопроса при ближайшем рассмотрении оборачивается целым рядом усложняющих моментов. Действительно ли имеет место сегрегация отдельных людей и целых стран в результате их отключения от основанных на Интернете сетей? Или же, наоборот, как раз вследствие их подключения к Сети они оказываются зависимыми от экономик и культур, в которых у них будет мало шансов найти свой собственный путь к достижению материального благополучия и культурной идентичности? При каких условиях и с какой целью подключение к поддерживаемым Интернетом сетям или исключение из них трансформируется в получение лучших возможностей или в углубление неравенства? И что за факторы обусловливают дифференциацию в получении доступа к Интернету и многообразие его областей применения? Я попытаюсь ответить на эти вопросы, используя два разных подхода. Во-первых, я рассмотрю различные смысловые значения цифрового разрыва и их взаимосвязь с социальными причинами неравенства, опираясь на имеющуюся информацию по Соединенным Штатам, но стараясь использовать ее для подкрепления более широких аналитических выводов. Во-вторых, я проанализирую цифровой разрыв в глобальной перспективе, поскольку различия в получении доступа к Интернету между отдельными странами и регионами планеты в целом столь велики, что они на самом деле видоизменяют значение цифрового разрыва и характер обсуждаемых вопросов.

Аспекты цифрового разрыва

Традиционное значение термина «цифровой разрыв» имеет отношение к неравенству в доступе к Интернету. Как я покажу это ниже, один только доступ не в состоянии решить эту проблему, однако он выступает как необходимое условие для преодоления неравенства в обществе, чьи доминирующие функции и социальные группы во все большей степени организуются вокруг Интернета.

Я буду иллюстрировать этот анализ данными по США, поскольку есть адекватный статистический источник, касающийся дифференциации доступа к Интернету начиная с 1995 года: исследование репрезентативной выборки населения Соединенных Штатов, проведенное Национальным управлением телекоммуникации и информации Министерства торговли США (четыре отчета за 1995,1998,1999 и 2000 годы; см. NTIA, 1999,2000). В августе 2000 года среди жителей в возрасте старше трех лет 41,5% домохозяйств и 44,4% граждан Соединенных Штатов имели доступ к Интернету, причем 51% домохозяйств располагали компьютерами у себя дома. Однако при этом все еще существовали значительные различия в получении доступа к Интернету для разных общественных групп. Я буду использовать данные по физическим лицам (за исключением особо оговоренных случаев), поскольку с учетом существующих тенденций в развитии технологий, а именно обеспечения повсеместного доступа к Интернету, частные лица становятся главной учетной единицей с точки зрения использования Интернета в будущем.

Согласно вышеуказанному отчету, доступ к Интернету, с учетом уровня доходов, имеют 70,1% лиц, зарабатывающих не менее 75 долларов в год, в то время как среди получающих менее 15 долларов их доля составляет 18,9%, для имеющих доход 15 ООО—24 999 долларов — 18,4%, а для лиц, зарабатывающих 25 ООО—34 999 долларов, — 25,3%. Имеет значение и уровень образования: среди лиц с ученой степенью бакалавра и выше доступ к Интернету имеют 74,5%, в то время как для выпускников колледжей этот показатель составляет всего лишь 30,6%, а для лиц, не имеющих высшего образования, — 21,7%. Существует также и возрастной разрыв: доступ к Сети имеют только 29,6% жителей старше 50 лет, что резко контрастирует с 55,4% лиц в возрасте 25—- 49 лет, 56,8% для возрастной группы 18—24 года и 53,4% для лиц в возрасте 9—-17 лет. Таким образом, подростки — как возрастная группа — по уровню доступа почти вдвое превосходят находящихся в возрасте старше 50 лет. Серьезным дискриминационным фактором, обусловливавшим понижение уровня доступа к Интернету, является также и утеря статуса работающего: 29% среди безработных по сравнению с 56,7% среди имеющих работу.

Этнический цифровой разрыв по-прежнему служит подтверждением того факта, что информационная эпоха, несмотря на оптимистические заявления, отнюдь не слепа в том, что касается цвета кожи: 50,3% белых и 49,4% американцев азиатского происхождения имеют доступ в Интернет, в то время как среди афроамериканцев этот показатель составляет всего лишь 29,3%, а у испаноамериканцев — 23,7%. Здесь необходимо заметить, что данные для домохозяйств демонстрируют такую же неравномерную картину, что и для отдельных лиц, причем для домохозяйств афроамериканцев характерен даже более низкий порог доступа, чем для индивидуумов (23,5%). Это объясняется тем обстоятельством, что афроамериканцы получают определенный доступ к Сети на своем рабочем месте. С другой стороны, домохозяйства выходцев из Азии отличает максимальный уровень доступа к Интернету — 56,8%, что намного превышает аналогичный показатель для домохозяйств белых — 46,1%. Кроме того, даже в случае домохозяйств с доходами ниже 15 тысяч долларов в год, более 33% американцев азиатского происхождения подключены к Интернету, что превышает уровень для домохозяйств белых жителей США и резко контрастирует с показателями для афроамериканцев (6,4%) и испаноамериканцев (5,2%), по величине своих доходов относившихся к той же самой группе. Это различие может объясняться наличием таких факторов, как состав домохозяйств и сильный акцент на образовании детей в семьях американцев азиатского происхождения. Домохозяйства высокообразованных национальных меньшинств, равно как и представителей групп с более высокими доходами, характеризуются гораздо более высокими уровнями доступа (70,9% у афроамериканцев и 63,7% у испаноамериканцев), однако они все еще меньше, чем у аналогичных групп белых и американцев азиатского происхождения. Подобный разрыв между последними, с одной стороны, и афроамериканцами и испаноамериканцами, с другой стороны, сохраняется при всех уровнях дохода и образования. Таким образом, после соответствующей корректировки в отношении образования и доходов отставание афроамериканцев и испаноамериканцев по части доступа в Интернет будет соответствовать примерно половине существующей разницы. Что касается разрыва в доступе между представителями разного пола, то к августу 2000 года в Америке он уже почти сошел на нет: среди частных лиц 44,6% мужчин и 44,2% женщин являлись пользователями Интернета. Фактически, как показывают данные других исследований, в Соединенных Штатах в 2000 году женщин в Сети было больше, чем мужчин, и они выходили в онлайн на более продолжительное время, чем мужчины.

Рассмотрение данных по домохозяйствам позволяет выявить еще три причины различий в отношении к доступу в Интернет. Первая из них — это семейный статус: у домохозяйств, состоящих из одиноких или неженатых, наименьшие шансы получить доступ к Интернету (28,1% в противоположность 60,6% у семейных пар с детьми), хотя в невыгодном положении здесь оказываются также и домохозяйства, во главе которых находятся женщины с детьми (30%). Вторая причина существующего разделения связана с географией: вероятность получения доступа к Интернету выше у городских регионов, что противоречит футурологическим предсказаниям, касающимся электронного коттеджа (в 2000 году доступ к Сети имели 38,9% домохозяйств в сельской местности, что на 2,6% ниже среднего национального уровня). Третья причина разрыва относится к инвалидности. Основываясь на результатах специального обследования, проведенного в 1999 году, Национальное управление телекоммуникации и информации сообщало, что в то время, как доступа к Интернету (из дома или откуда бы то ни было еще) были лишены 43,3% здоровых людей, то в случае частично нетрудоспособных лиц этот показатель возрастал до 71,6%, для имевших проблемы со зрением — до 78,9%, а для имевших проблемы с двигательной системой — до 81,5%. Такое неравенство между здоровыми людьми и инвалидами сглаживается по мере увеличения уровня доходов, но усугубляется с возрастом. При этом женщины-инвалиды также оказываются в более невыгодном положении по сравнению с мужчинами. Таким образом, в отсутствие корректирующей, обдуманной и взвешенной политики нетрудоспособность становится скорее препятствием в получении доступа к Интернету, чем обстоятельством, которое бы позволило извлечь выгоду из возможного использования Сети с целью преодоления физических ограничений.

Существует также и значительный разрыв в отношении доступа к Интернету для детей из групп с разным уровнем доходов, что может иметь серьезные последствия в будущем. Согласно результатам исследования, опубликованным Packard Foundation в 2001 году (источник: Lewin, 2001), темпы распространения Интернета среди американских детей во второй половине 1990-х годов были чрезвычайно высокими. Так, в 1996 году менее 50% американских домохозяйств с детьми в возрасте от 2 до 17 лет располагали домашним компьютером и только 15% имели доступ к Интернету. В 2000 году уже 70% таких домохозяйств располагали компьютерами, а 52% были подключены к Интернету; 20% детей 8—16 лет имели компьютеры в своих спальнях, а 11% выходили через них в Интернет. Однако, в то время как в 2000 году компьютеры были у 91% домохозяйств с доходами свыше 75 тысяч долларов в год, данный показатель составлял всего лишь 22% для детей с уровнем семейных доходов менее 20 тысяч долларов. Кроме того, домохозяйства с низкими доходами имели меньше возможностей для получения доступа к Интернету даже в случае наличия у них компьютеров.

Для понимания изменения дифференциации доступа необходимо рассмотреть его во временной перспективе, а именно: каким образом происходит эволюция доступа с течением времени для различных групп населения. Исходя из соображений обеспечения статистической сопоставимости, NTIA в своем отчете за 2000 год сосредоточивает внимание на изменениях, произошедших в период с декабря 1998 года по август 2000 года.

Поскольку это был ключевой период в распространении Интернета (масштабы его использования увеличились с 32,7 до 44,4% в случае индивидуумов и с 26,2 до 41,5% для домохозяйств), полученные результаты представляются заслуживающими особого внимания. Наиболее важный вывод заключается в том, что, за небольшим исключением, разрыв по большинству измерений сейчас сокращается. В 1998 году темпы расширения использования Интернета почти систематически оказывались обратно пропорциональными степени проникновения для каждой из групп. Разумеется, чем ниже располагается отправная точка, тем выше статистические шансы для более высокой скорости распространения, однако, если эту тенденцию экстраполировать, степени проникновения для большинства категорий окажутся сходными. Именно это уже произошло в отношении мужчин и женщин (30% роста среди мужчин и 41% -— среди женщин, что обусловило одинаковый уровень использования Интернета в 2000 году). Группа с наименьшими доходами расширила масштабы использования на 38% в противоположность 19% для группы с максимальными доходами. И даже возрастной зазор, который якобы обусловлен неспособностью старших поколений адаптироваться к новым технологиям, сейчас быстро сокращается, при этом скорость расширения использования Интернета индивидуумами старше 50 лет составляет 53%, что намного превышает уровень в 35% для основной возрастной группы (25—49 лет) и в два раза — соответствующий показатель для подростков. Кроме того, у индивидуумов старше 50 лет было почти в три раза больше шансов стать пользователями Интернета, если они относились к категории работающих. Иными словами, все большее значение в определении возможностей доступа к Сети приобретает не вопрос возраста, а отношение индивидуума к работе, поскольку Интернет превращается в некий необходимый профессиональный инструмент. Другие факторы, обусловливавшие дифференциацию доступа, похоже, также теряют свою силу. Так, например, аграрные зоны после медленного старта сейчас быстро наверстывают упущенное: в домохозяйствах, располагающихся в сельской местности, масштабы доступа к Интернету в течение 20 месяцев возросли на 75%. Доля домохозяйств с одним родителем, имеющих доступ в Интернет, также увеличивается быстрыми темпами, уже сравнявшись с долей домохозяйств с двумя родителями для категории лиц с более высоким уровнем доходов. Число домохозяйств, возглавляемых женщинами, с 1998 по 2000 год увеличилось в два раза.

Таким образом, наметившаяся общая тенденция в целом указывает на ликвидацию разрыва в получении доступа к Интернету. Однако эта тенденция характеризуется наличием одного существенного, значимого исключения: это увеличение этнического разрыва. Так, с одной стороны, темпы расширения использования Сети среди этнических групп составили 54% для афроамериканцев и 43% для испаноамериканцев против 34% у белых и 38% у американцев азиатского происхождения. В результате у обеих этих групп имело место значительное увеличение скорости распространения (для индивидуумов): с 19 до29,3% у афроамериканцев и с 16,6 до 23,7% у испаноамериканцев. Однако,несмотря на столь высокие темпы распространения, разница в скорости проникновенил Интернета между домохозяйствами афроамериканцев и белых с 1998 по 2000 год увеличилась на 4%, достигнув уровня в 22,6%. А разрыв между домохозяйствами белых и испаноамериканцев возрос на 5,3%. Таким образом, расовое неравенство продолжает оставаться отличительной особенностью Америки (и возможно, не только Америки) в эпоху Интернета.

Однако каким все же образом расовое неравенство способствует углублению различий в доступе к Интернету? Имеющиеся показатели, дающие возможность сравнить белых с афроамериканцами в том, что касается использования ими Интернета, позволяют выдвинуть ряд гипотез (Hoffman and Novak, 1999), отличных от постоянно вызывающих сомнения результатов исследований, посвященных культурным различиям между отдельными расами. Исследователями не было выявлено никаких различий между белыми и афроамериканскими студентами в использовании Всемирной паутины в случае наличия у них дома компьютера. В то же самое время белые студенты, не имевшие домашнего компьютера, гораздо более активно пользовались Всемирной паутиной в других местах, поскольку они располагали более широкими возможностями для доступа к Сети. К примеру, школы для белых, как правило, имеют более совершенные компьютерные лаборатории. Исследования также показали, что афроамериканцы и испаноамериканцы реже имеют домашний компьютер при том же уровне доходов и образования. Таким образом, меньшая вероятность приобретения домашнего компьютера и ограничение возможностей получения доступа к Сети вне дома оборачиваются понижением уровня доступа к Интернету. Если владение домашним ПК и способность использовать компьютер на самом деле являлись главными факторами, обусловливавшими этнический цифровой разрыв, то тогда эти тенденции вскоре могут претерпеть соответствующие изменения в силу следующих двух причин.