Галеон Идет на Картахену

— Вздорр! — каркнул ворон. — Прриходи нарружу! Прроблемы!

— Ну ещё бы! — закатила я глаза. — Скажи мне что-нибудь новое! Пока что всё это путешествие — одна большая проблема.

Наскоро умываясь, прислушалась к кораблю: стоим, мерно покачиваясь на волнах. Воплей и звона мечей не слышно. Беглый обзор эфирных нитей — тоже всё спокойно… О! Вот только появились ещё какие-то новые, приятного кобальтового оттенка с серебристым свечением… прохлада и cпокойная мощь. Мне, пожалуй, нравится. Как раз то, что нужно. Нити куда-то целенаправленно струились, и мне захотелось проверить, куда, и как это выглядит в нормальном мире.

Выскочила на палубу и обнаружила весь отряд сгрудившийся по правому борту и мрачно что-то рассматривающий в районе вчерашних ворот. Любопытно, что они там обнаружили. Чтобы не толкаться за право хорошенько всё рассмотреть, поднялась на полуют. Паруса были зарифлены, так что мне открылся прекрасный вид на пресловутые Врата.

— Ё-ошкины попугаи! — я и сама не поняла, как меня угораздило выдать подобный перл…

Но зрелище было абсолютно безумным: обе скалы (обе одновременно!) обвивал огромный… нет, ОГРОМНЫЙ змей! Всем своим видом показывая: враг не пройдёт! Лоснящаяся бронированная чешуя отливала металлической синевой, от чего ассоциация с цепью, перегораживающей ворота, была полной. Здоровенная морда с горящими как раскалённые угли глазами возвышалась на мощной шее (или как там это у змей называется? Сразу туловище?) в аккурат между скалами. С каменной неподвижностью это создание практически сверху вниз смотрело вроде как на галеон, но куда-то сквозь нас. Видимо, более пристального внимания мы не заслуживали.

— Ух ты! — оценила я, хорошенько рассмотрев всё это великолепие. — Никак сам Мидгардский змей к нам пожаловал!

И быстренько перестроила зрение, чтобы полюбоваться, как это всё выглядит с изнанки.

— Ух ты ж! — уточнила с восхищением, обнаружив, что кобальтовые нити и всё это восхитительное серебряное спокойствие на самом деле распространяются именно от этого змея. — Хочу так же! Дяденька, научите!

Мне показалось, или змей на неуловимую долю секунды блеснул серебром в ответ? Или это просто блик солнца на волне?

Поза змея никак не поменялась: статуя и статуя. Вот только на изнанке… Боги! Он был прекрасен! Сияя переплетением ярких прохладных нитей и негромкой торжественной музыки, он так гармонично вплетался в узор неба и океана, что хотелось зарыдать от восхищения. Он вздымался из воды великолепным фонтаном, струи которого звенящими льдинками растворялись в небе.

Я замерла, наслаждаясь зрелищем, и только через какое-то время заметила вокруг этого дивного создания лёгкую сиреневую дымку и невесомое серое марево.

Присмотрелась. И искренне удивилась происходящему. Похоже было на то, что и Вася, и Мерлин пытаются как-то на этого змея воздействовать. Я чуть не расхохоталась: с моего ракурса это выглядело, словно два малыша тыкают палочками в Великую Китайскую стену в надежде её разрушить.

— И чего ты ржёшь? — Вася, отвлёкшись от змея, поднял на меня голову. — Нет бы помочь! Мы только тебя ждём. У нас вообще ничего не получается.

— А что вы хотите, чтобы получилось? — заинтересовалась я.

— Не притворяйся идиоткой! — возмутился Вася. — Нам нужно, чтобы эта змеюка убралась! Ты что, не видишь, он вход перекрывает!

— Вижу, — согласилась я. — А попросить по-хорошему не пробовали?

— Пробовали, — буркнул Вася. — Он нас просто игнорирует, словно нас нет!

— И даже тебя? — удивилась я.

— И даже меня! — в голосе Васи прозвучала неподдельная обида. — И меня, и Мерлина… Виль сразу сказал, что с нагами разговор бесполезен и отказался что-либо делать.

— А это наг? — я с новым интересом вернулась к рассматриванию змея.

Змей, видимо чтобы сделать мне приятное, вдруг шевельнулся и, веером растопырив ярко-алые плавнички по бокам головы, раскрыл пасть в еле слышном шипении.

— Ух ты! — снова восхитилась я, обозревая открывшуюся мне пещеру, полную здоровенных белоснежных клыков.

Вот убейте, у меня почему-то не получалось испытывать по отношению к этому совершенному созданию какие-либо ещё чувства кроме восхищения.

— Ну что ты ухаешь без конца! — возмутился Вася. — Сделай что-нибудь! Он на тебя хоть среагировал! Это его первая реакция с момента появления здесь! До этого просто изображал из себя каменную статую.

— А что я-то могу сделать? — удивилась я. — Из того, что я вижу, создаётся ощущение, что это создание просто растёт здесь! И вообще, если даже у вас вон ничего не получается, то я что могу?

— А что, у нас вообще ничего не получается? — погрустнел Вася.

— Зеро… зилч… нада! — прокомментировала я.

— Тьфу ты! — с раздражением отозвался он. — Надо что-то делать. Эх, не хотел так быстро бежать за помощью… но, похоже, придётся вызывать Освальда. Вот они, Врата, а попасть не можем! Ну что за пакостная зануда этот Морской Владыка! Пора бы уж и остыть за столько столетий!

Вася достал из кармана золотистую штучку, слегка напоминавшую толстенькую монетку, и щелчком отправил её в полёт. Монетка взлетела, кувыркаясь, вверх и бесследно исчезла.

— Ну вот. Теперь ждём. Кофейку не хочешь?

— Не откажусь. И от завтрака тоже.

— Ну тогда спускайся!

Вася махнул рукой, то ли приглашая меня спуститься, то ли начав накрывать завтрак. Из-под руки хлебосольного хозяина появился длинный овальный стол. Пустой, правда. Озадаченно почесав в затылке, Вася раскрыл перед собой парочку экранов, побегал по ним пальцами, и стол послушно обзавёлся скатертью, кофейником размером с ведро, стопкой тарелок и тремя исходящими паром здоровенными сковородками. Вася довольно потёр руки.

— Ну вот, как-то так. Прошу к столу.

Мерлин подошёл поближе, окинул стол пытливым взглядом и щелчком пальцев добавил к натюрморту столовые приборы.

Ари с компанией настороженно наблюдали издали.

— Что это? — подойдя поближе, я заинтересованно приоткрыла крышку.

— Стандартный американский завтрак, — с гордостью ответил Вася.

В сковородках оказались: яичница-болтунья, обжареные полоски бекона и кусочки жаренной во фритюре картошки соответственно.

— О ужас! — резюмировала я. — Как это можно есть?!

— А по-моему неплохо, — пожал плечами Мерлин, наваливая себе на тарелку гору яичницы и украшая сверху несколькими ломтиками бекона.

— А мяса что, нет? — разочарованно протянул тоже заглянувший в сковородки Ари.

— Ну что ж ты так плохо гостей кормишь, — раздался бархатный насмешливо-укоризненный голос.

Мы обернулись. Сзади стоял Барон собственной персоной. Он сделал короткий жест рукой, и на столе появился здоровенный окорок. По размеру не иначе как слоновий.

Щелчок пальцами — и на столе встал кувшин… вина?