Гарри Поттер и Фактор Неопределённости

Она поднялась на платформу и снова взяла ситуацию в свои руки:

— Сегодня вечером я подвергну тебя Обращению. С чисто академической точки зрения грустно будет терять такого как ты, все-таки, ты единственный в своем роде, но выгода от этого превосходит любой риск.

— Ты притащила меня сюда, чтоб произнести очередной злодейский монолог? Не надо, я их все уже слышал.

— Нет, у меня есть другая цель, — она взяла меч, опиравшийся о стул на платформе, и, уперев оружие в пол, лениво им повертела. — У меня на это много причин.

— Как то обратить все примененные мною заклинания и вернуть Волдеморту силы.

— Можно было бы подумать, да?

Гарри моргнул:

— Но... я думал, что...

Она ухмыльнулась ему:

— Кто тебе это сказал? Твой друг Сорри? — Гарри уставился на нее, побледнев. — О да, я про него все знаю. Если ты думаешь, что он мог меня провести, то ты, действительно, обо мне очень невысокого мнения. Даже с помощью Лью, он бы не справился.

Гарри словно лишился дара речи. В животе нарастал ледяной шарик. Если ей известно о Сорри, что еще ей известно?

— Почему ты не...

— Раскрыла его и не разорвала на миллион кусочков? Он слишком полезен. Пока он считает, что водит меня за нос, он будет проделывать отличную работу по Обращению. Ему так же интересно, как и мне, что в тех табличках... и если ты надеешься, что он удачно для тебя что-то неверно переведет, и я не смогу тебя обратить, вынуждена тебя разочаровать. На меня над Обращением работает еще один эксперт, Сорри о нем не знает.

Гарри покачал головой:

— Да уж, ты действительно планируешь все заранее

— День профилактики стоит года лечения. Но вернемся к Обращению. Согласно документам, обнаруженным мною несколько месяцев назад (с них все и началось), ритуал обратит лишь те заклинания, которые колдун применил намеренно. Так что твоя детская победа неприкосновенна.

— Какое горе. Как, наверное, твой Повелитель расстроился.

— Волдеморт — не мой Повелитель. Твое обращение приведет к другим, полезным для нас, событиям, — вдруг Гарри почувствовал себя так, будто вмешался в пьесу, где текст знали все, кроме него. — По лицу вижу, ты был уверен, что мой Повелитель — Волдеморт, — Гарри несколько раз открыл и закрыл рот. — Не разумно при твоей работе быть уверенным. Когда я говорила, что служу Волдеморту?

У Гарри в голове был полный сумбур. Она всегда говорила “мой Повелитель”. Он просто подумал... идиот, обругал он себя. Ты же был уверен.

— И кто тогда? — выдавил он.

Ее улыбка стала шире:

— Нет, я так не думаю, — она поцокала языком. — Ты же понимаешь, — сердце у Гарри билось очень сильно. Он не был уверен, что выдержит еще один такой сюрприз. У Аллегры в рукаве было гораздо больше тузов, чем у него, как он раньше думал. — Так. Мы все время отвлекаемся, а у меня здесь есть дело, — она принялась расхаживать по платформе, в такт каблукам пристукивая по камню острием меча. — Обращение, которое я этим утром собираюсь к тебе применить, будет трудным даже при наилучших обстоятельствах. То, что обращать я буду тебя, только добавляет трудностей. Поэтому мне от тебя кое-что нужно, — она остановилась и смерила его жестким взглядом. — Чтобы ритуал прошел удачно, ты должен быть в определенном состоянии разума. Таким образом, мне нужно, чтобы ты сдался добровольно и без сопротивления.

В какой-то момент Гарри показалось, что она шутит... но вскоре он увидел, что это не так. Он хохотнул:

— Еще чего.

— Поверь, тебе от этого будет намного легче.

Гарри сжал зубы, изумляясь, что она может питать иллюзии, что он согласится просто сдаться ей:

— Аллегра, ты сошла с ума, если думаешь, что я сдамся без сопротивления.

Она ему подмигнула:

— Сейчас ты, может, так не думаешь, но мы это исправим.

Она глянула на колдуна у входа и кратко ему кивнула. Он развернулся и вышел из комнаты. Все стали ждать... а у Гарри появилось очень плохое чувство.

Через пару секунд колдун вернулся, а следом второй колдун тащил кого-то, кто вовсю упирался. Когда они вошли, у Гарри в жилах застыла кровь:

— О нет, — выдохнул он.

Это была Гермиона.

Во рту у нее был кляп, руки были слабо связаны спереди, и выглядела она возбужденной и всклокоченной. Взгляд ее взволнованно метался по комнате. Колдун потащил ее к платформе и поставил лицом к Гарри. Аллегра встала за ней, дружелюбно положив руку ей на плечо. Гермиона уставилась прямо перед собой, напрягшись всем телом.

У Гарри создалось ощущение, что мозг его сейчас разлетится на куски. Он, окруженный колдунами из Круга, не мог сосредоточиться, он мог только беспомощно таращиться на связанную Гермиону. Аллегра могла сделать с ней все, что захочет, что угодно. Он начал понимать, что она имела ввиду, когда уверяла, что он сдастся.

— Все в порядке, — одними губами сказал он Гермионе.

Аллегра провела пальцем по скуле женщины:

— Смотри, кого мы тут нашли, — промурлыкала она. — Разве любовь не прекрасна? Представляю себе, она пришла, чтоб тебя спасти. Лучше бы она осталась дома. Ее подружка сбежала, но мы ее скоро найдем. Не тешь себя надеждой о спасении. Профессор Кэшдоллар, может, и была хорошим Следователем, но эта комната окружена столькими колдунами и ведьмами, что от профессора и мокрого места не останется, — она посмотрела на Гермиону, которая так сильно сжимала челюсти, что Гарри стал волноваться за ее зубы. — Спасибо, что пришла, — мягко проговорила Аллегра. — Ты дала мне отличное оружие против Гарри.

Во вспышке гнева Гарри кинулся вперед, но державшие его колдуны так сильно дернули его назад, что чуть не оторвали ему руки.

— Отпусти ее, — прорычал он, пытаясь звучать более грозно, чем себя чувствовал.

Аллегра стала притворяться, будто размышляет над этим:

— Хмм. Нет, думаю, я лучше оставлю ее здесь, — она обошла Гермиону, встала перед ней и оперлась руками о ее плечи. — Что бы ты сделал ради ее спасения, Гарри?

Он уставился Гермионе в глаза, напрягшись всем телом; сердце колотилось в грудной клетке. Он ничего не сказал. Аллегра уже, кажется, знала, что он сделает что угодно, чтобы спасти Гермиону.

— Я отпущу ее невредимой, и профессора Кэшдоллар... если ты добровольно пойдешь на Обращение.

Она с озорным огоньком в глазах потрепала Гермиону по щеке. Аллегре все это нравилось.

Глаза Гарри метались от лица одной женщины к лицу другой. Гермиона настойчиво покачала головой. Он одарил ее взглядом, говорившим “а чего еще ты от меня ждешь?”

— Ну ответь же, Гарри! — воскликнула Аллегра.

— Я согласен, — сквозь зубы выдавил он. Гермиона закрыла глаза. Нужно просто выиграть время, подумал он. Время на размышления. — Я согласен, я сдамся... если ты пообещаешь не трогать ее.

Аллегра улыбнулась:

— По рукам, — она обошла пленницу, осматривая ее. Гермиона стояла на месте, угрюмо смотря вперед. — И все же, что ты в ней нашел?

Гарри не мог отвести от нее взгляда, едва веря, что Аллегра с ними закончила.

— Ты вряд ли поймешь.

— Посмотри на меня, — сказала она, отходя в сторону и разводя руки. На ней был черный бархатный костюм в облипку. — Я сногсшибательна! Я сексуальна! Я горяча! Не смотри на меня так, ты и сам так когда-то думал, — Гарри испепелил ее взглядом. — А теперь посмотри на нее. Она в хаки. И шамбре (имеются ввиду материалы, из которых была сделана одежда Герми — прим. пер.)! А на волосы посмотри... такие волнистые, и простые. Тело у нее не такое уж плохое, если честно. На нее можно такую бархатную кошечку (нарядный женский костюм типа комбинезона — прим. пер.) надеть — пальчики оближешь.