Гарри Поттер и… просто Гарри

Директор мягко улыбнулся и с извиняющимся видом произнёс:

— К сожалению, Гарри, я не могу сейчас ответить на твой вопрос. Давай оставим эту тему для следующего разговора. Надеюсь, к этому времени ситуация станет более ясной.

Получи в лоб, Гарри Поттер, ничего тебе здесь не скажут. Я, разочарованный, но не удивившийся в ответе, перевёл взгляд на феникса — Фоукс подрос и выглядел вполне прилично, а не как обгоревшая курица.

— И ещё, Гарри, — продолжил Дамблдор, — прошло немного времени, но ты, как я полагаю, обдумал пророчество?

Я сглотнул, перевёл взгляд на директора, и кивнул. Тот смотрел на меня ожидающе.

— Я…

Что? Я согласен? Подписываю контракт на убиение Лорда Волдеморта? Ох, чёрт…

— Я сделаю всё, что от меня потребуется, профессор, — пробормотал я, — честно говоря, я не чувствую себя способным победить Волдеморта… Но если так надо и другого выхода нет…

Дамблдор, наблюдая мои сбивчивые объяснения, погладил бороду и, посмотрев на меня поверх очков, спросил со странной интонацией в голосе:

— После всего того, что он сделал… После того, как он убил твоих родителей… Разве ты не хотел бы отомстить?

Я думал об этом. Много раз с тех пор, как узнал, что мои родители были убиты, а не погибли в автокатастрофе. И я знал, что я отвечу. Я даже был рад, что наконец-то выскажу это вслух.

— Я их не помню, профессор, — каким-то не своим, глухим голосом сказал я, — знаете, они ведь оставили меня не по своей воле, — непонятно почему добавил я, — а я был знаком с людьми, которых родители выкидывали за порог, как мусор… Я прожил всю сознательную жизнь с мыслью, что их нет. Вы не думайте, что я не горюю о них, или не хочу, что бы они были живы — я бы многое отдал, чтобы всё было не так, но… Они умерли, и я смирился с этим фактом. Потому что в моём случае есть два варианта — или жалеть себя, и думать, какой же я несчастный, у меня нет родителей и психованный волшебник, возомнивший себя центром вселенной, хочет меня убить, или принять это и жить дальше. И я выбрал второй вариант, профессор. Вы сказали, что они умерли, спасая мою жизнь. И вы думаете, это то, что они хотели? Чтобы их сын всю свою жизнь носился одержимый вендеттой за смерть родителей? Они хотели бы, что бы я просто жил и был счастлив… Они умерли, профессор, и никогда, никогда не вернутся. И сколько бы я не убил тёмных лордов, это их не вернёт. Поэтому, мой ответ — нет, профессор. Я не хочу никому мстить.

Я твёрдо посмотрел в глаза директору, чувствуя облегчение оттого, что выговорился.

— Но если действительно кроме меня никто не может убить Волдеморта, я это сделаю, профессор.

Я не сказал ему, что меня терзают здоровые сомнения по поводу всего происходящего. Директор посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом, а потом улыбнулся. Кажется, ему понравилось, что я сказал.

* * *

— Волдеморт провёл почти год в Хогвартсе, торча на башке у одного из профессоров? — воскликнула Лу, — ну и дурдом тут у вас…

— Что ты хочешь? — пожал плечами Пат, — если тут Петтигрю сколько лет ошивался…

— А директор рассказал, что это за медальон? — с надеждой спросила Гермиона. Примерно с такой же, с какой я спрашивал об этом Дамблдора.

— Конечно, — кивнул я. Все трое ошеломлённо вылупились на меня.

— Он всё мне рассказал в красочных подробностях, что и как Регулус стащил у своего хозяина, а потом мы с ним тщательно обсудили план действий по поимке и ликвидации Волдеморта.

— Не смешно, — через пару секунд тишины сказал Пат.

— А я что, смеюсь?

— Глупо было думать, что директор тебе это расскажет, — удручённо согласилась Гермиона, — но, всё-таки, что же это такое?

— Вряд ли подарок троюродной бабушки на семнадцатилетние, — пробурчала Лу.

— А ты у него спросил, почему он тебе у Дурслей оставил, а не готовил к встрече с Волдемортом? — обратился ко мне Пат, — ты всё по этому поводу возмущался.

— Спросил, — иронически засмеялся я, — теперь я у директора вообще зарекаюсь что-нибудь спрашивать. Такие ответы, ей богу, хуже двух вопросов.

Я сцепил ладони перед собой и принял вид священника, читающего проповедь.

— Знаешь, мой мальчик, — продекламировал я, — чтобы победить зло, не обязательно становиться могущественным волшебником, познавшим все возможности магии. Есть сила, которая сильнее любых заклятий, и она поможет тебе победить.

— Всё что тебе нужно — это любовь! — почему-то довольно пропела мне Лу.

— Дорогуша, ты с Дамблдорами не в родстве? — поднял брови я.

— Гарри, но директор ведь знает, что делает, — мудро изрекла Гермиона.

— Не сомневаюсь. Только это не исключает необходимости думать своей головой. Гермиона, я не люблю загадки. По крайней мере, те, которые касаются жизни людей, и моей в том числе.

— А может быть, — задумчиво проговорил Пат, водя пальцем по губам, — а, нет… глупости…

— Что за дурацкая привычка говорить А, и не говорить Б! — возмутилась Лу, и дёрнула Пата за руку, — что у тебе «может быть»?

— Да глупости всё это! — хмуро пробормотал он, но наткнулся на наши вопрошающие взгляды.

— Может быть, ты и не должен его побеждать? — отчеканил слова Пат.

Снова повисла тишина. Девчонки посмотрели на моего друга так, будто он только что произнёс еретическую речь. Внутри меня шевельнулось какая-то нехорошая мысль, что Пат, вообще-то редко ошибается.

— Спасибо, друг, — замогильным голосом произнёс я, — сначала ты предположил, что Волдеморт в меня вселится, теперь — что он меня всё-таки добьёт, притом по сценарию Дамблдора. Ты оптимистичен, как никогда.

— Вселится? — подозрительно пробормотала Гермиона и внимательно на меня поглядела с таким выражением лица, будто у меня последняя стадия лейкемии.

— Эй! — воскликнул мой друг, — я же сказал, что это глупости. И не утверждал я, что в тебя вселится Волдеморт. Можешь мне поверить, в тебяникто никогда не вселится!

— Почему? — удивилась Лу.

— Да вы только вспомните все соответствующие байки! — воскликнул Пат, — ведь дьявол всегда чем-нибудь соблазняет!

— Думаю, до дьявола Волдеморту далековато, — проворчала Гермиона.

— Не важно, — отмахнулся он, — принцип один. Ну, скажи, Гарри, чем он может тебя купить? Деньги? Власть? Знания?

— Ой, ребята, а что это вы тут делаете? — удивлённо вопросил Невилл, вынырнувший из-за угла. Взгляд его красноречиво упёрся в Пата, потому что мы почти дошли до портрета Полной Дамы.

— О, чёрт! — закатил глаза мой друг, — действительно, и что я здесь делаю? Это вы меня заговорили, — обвинил он нас, и обратился к Невиллу, — кто-нибудь с курса из Слизерина здесь?

— Нет, — осторожно ответил тот.

— Есть бог на свете! — изрёк Пат и ушёл вниз по лестнице.

Когда мы уже зашли в гостиную, Гермиона окинула меня долгим взглядом, и посоветовала: