Газлайтер. Том 15

— Перепрограммированы?! — повторяет Ци-ван, его лицо исказилось от ярости. Он тяжело дышит, будто собирается взорваться. Затем он резко разворачивается и, схватив первого попавшегося слугу, рявкает: — Принесите любое животное! Сейчас же!

Один из стражников кидается прочь, возвращаясь спустя несколько мгновений с крошечным, испуганным комочком меха. Котенок жалко мяукает и плачет. Чжу, стоящий в стороне, напряжённо сглатывает. Ещё немного, и он готов прикрыть глаза, не желая быть свидетелем предстоящего зрелища.

— Брось его туда, — приказывает Ци-ван, указывая на ближайший вольер.

Котёнок, попав в клетку, жалобно мяукает и тут же оказывается окружён громадными псами. Громопсы, с лёгкостью способные разорвать его на кусочки, тянутся к нему… и вместо нападения начинают осторожно обнюхивать, а затем… лизать. Один из них даже мягко подталкивает его носом, словно приглашая поиграть. Маленький котёнок, перепуганный до полусмерти, спустя миг перестаёт дрожать и, подняв лапку, несмело касается носа самого большого громопса.

Сцена выглядит настолько абсурдно, что Чжу, несмотря на ужас, чувствует, как по его губам пробегает нервная усмешка.

— Что… что это за цирк?! — Ци-ван ревёт как раненый тигр. — Кто это сделал?! Начальника безопасности живо сюда!

Громопсы замирают, по-прежнему виляя хвостами и дружелюбно глядя на перепуганного котёнка, который теперь, осмелев, запрыгивает на спину самого крупного зверя. Чжу и телепат-псарь, бледные, как мел, даже не пытаются скрыть своё отчаяние.

— Живо, я сказал! — Ци-ван с яростью размахивает рукой, и несколько стражников мгновенно кидаются прочь, чтобы исполнить его приказ.

Пока все пребывают в напряжённом ожидании, главный псарь, понимая, что его жизнь буквально висит на волоске, пытается хоть как-то объясниться, нервно вытирая пот со лба.

— С-сын Неба, их перепрограммировали, — начинает он заикаться, его голос дрожит, трясясь на полу. — Я это точно заявляю. Сделано очень… очень умело. Сама структура агрессивного поведения была… уничтожена. — Он сглатывает, бросая быстрые взгляды на громопсов, словно надеясь, что они сейчас вдруг начнут разрывать друг друга на куски.

— Так перепрограммируй обратно!!!

— Я не мо…вернее, смогу, но придется подождать полгода.

— СКОЛЬКО?!!! — Ци-ван впивается глазами в псаря, его ноздри раздуваются, а челюсти напряжены, словно он готов броситься на несчастного.— У-У-У-У!!!

Ци-ван сдавленно рычит, размахивается и бьёт кулаком в стену. Раздаётся треск бетона и хруст арматуры.

— Через полгода Филинов разнесёт финнов в пух и прах!!! Мне нужны убийцы, а не эти… жалкие цирковые зверюшки!

Он обрушивает ещё один удар, и стена с треском раскалывается, обнажая внутренний каркас. Потолок угрожающе хрусти. Тяжелая балка с глухим грохотом падает вниз. Обломок с размаху приземляется на главного псаря.

Телепата раздавило в лепешку. Всё кончено. Ци-ван отшатывается, осматриваясь, будто не веря в то, что только что произошло.

— Эй, псарь! Вставай! — его голос полон растерянности. — Я приказываю тебе! Вставай, слышишь?!

— Это же был наш лучший телепат по работе со зверями! — восклицает Чжу. — Без него восстановление боевого характера громопсов займёт год, если не больше!

Ци-ван округляет глаза. Он оглядывается на разрушенные стены, на мёртвого псаря. Эта ситуация… слишком неудобная. И, как на зло, виноватого не найти. Ну, кроме него самого.

— А-а-а, твою ж налево! — рычит он сквозь зубы, разворачиваясь и быстрым шагом уходя в сторону своих покоев. — Хлебну опиума… и в гарем. Пусть эти девки хотя бы сегодня развлекут меня, — бормочет Император, скрываясь за дверью. Чертов день не задался! Если вообще не год… И всё из-за русского щенка! Будь проклят Вещий-Филинов и весь его род!

* * *

Солнечные лучи заливают двор и башни Турьего Рога, создавая игру теней на каменных стенах. Я стою на балконе, наблюдая, как Камила и Лакомка весело разговаривают внизу с прислугой, обсуждая последние новости. Возвращение в Сковородщину приносит им особую радость.

— Дом, милый дом, — произношу я вслух, ощущая лёгкий ветерок на лице.

Ну да, Сковородщина всё лето была нашим домом. Она теперь нам как родная.

Спускаясь по каменной лестнице, встречаю знакомые лица гвардейцев, которые приветствуют меня кивками. Позанимаюсь-ка на полигоне. Здесь он большей и просторнее, чем в Невском замке.

Вскоре в гости заявляется Павел Козявин, да ещё с какой новостью: наш сосед женится.

— Данила Степанович, приглашаю вас на бал в честь моего обручения! — его голос полон радости и даже какого-то мальчишеского возбуждения, будто ему не тридцать пять, а пятнадцать.

— Вот как, Павел Павлович? Поздравляю! — поднимаю брови, глядя на него с искренним интересом. — И кто же эта очаровательная леди?

Он светится гордостью, словно это не невеста, а королевская корона:

— Дочка председателя местной общины. Ах, Данила Степанович, — Козявин чуть не прослезился, — если бы не вы, всё могло бы быть иначе. Это же вы спасли меня от той… напасти.

Я лишь пожимаю плечами. Действительно, случай был не из легких: бедолага Павел тогда подхватил бешенство на Аномалии, бегал по ночам в звериной шкуре, выл на луну и покушался на скотину моих крестьян. Лечить пришлось срочно, и не столько его тело, сколько душу — чтобы снять ментальные зацепки. Ладно, помогли по-соседски, раз уж так сложилось.

— Понимаете, Данила Степанович, — продолжает Козявин с искренним волнением, — если бы не вы, я бы даже не смог снова вернуться к жизни, к людям, завести семью…

Я лишь киваю и хлопаю его по плечу:

— Раз приглашаешь, Павел Павлович, быть тебе на балу! Придём всей семьёй.

— Спасибо! Огромное спасибо! — Козявин кланяется так, что я начинаю бояться за его поясницу. Надо же, так рад простому приглашению.

На следующий день, чтобы поддержать соседа, вызываю из Невинска остальных своих жён, да и Настю с ними. Пусть развеются на свежем воздухе. Сельский бал — это вам не столичная светская вечеринка с ядовитыми интригами и коварными аристократами. Нет, тут всё проще и искреннее. Атмосфера уютная и душевная: знакомые лица, старые добрые мелодии, добродушные старики и молодые парочки, скромные наряды, но зато — искренние улыбки. Настоящий, почти семейный праздник, и опасности не ждёшь за каждым углом.

Вместо изощрённых игр, как тот «морской бой с изюминкой», здесь всё куда проще и спокойнее — обычный покер. Конечно, проигрывать я не собирался, да и разве можно проиграть, когда ты телепат, даже если щиты у всех на месте? Нет, читать мысли напрямую не выйдет, но… И тут вступает в игру искусство: улавливать малейшие колебания на лицах противников, напряжение в их мышцах, движение глаз. Карты сами себя не выдают, но люди… Люди — всегда открытая книга, если знать, куда смотреть. Каждый взгляд, каждый жест — даже самое крохотное изменение выражения лица, и ты уже понимаешь, кто хочет рискнуть, а кто — спасует при первом же повышении ставки.